Надежда после жизни - Рина Кумихо

— Что же ты хочешь услышать?

— На чьей ты стороне, Петро? Игрок какой команды?!

— А кто я, по-твоему? — усмехается он мне. Я решаю промолчать. — Я — хладный. И всегда буду лишь за них. Идем, нас уже ждут, — разворачивается он в сторону.

Я решаю отложить разговор на потом. Сейчас мне остается лишь просто поспевать за широкими размашистыми шагами моего спутника.

Место, где я оказываюсь, совсем непохоже ни на одно место, где я бывала ранее. Непохоже оно было и на места, о которых мне рассказывал отец.

Оно было спрятано ото всех под массивом скал. Глубоко под землей, где бурлила подземная река и разбивалась о повороты, пенясь и шипя.

В углублениях были оборудованы небольшие залы, спальные комнаты и штаб…

Штаб, который находился на возвышении всего этого, прямо над потоком.

Здесь было по меньшей мере около сотни хладных. Но не было не одной женщины.

Здесь был не город или убежище павших. Здесь был военный локализованный штаб, где разрабатывался план по отмщению за своих братьев.

Я лишь могла вертеть головой по сторонам и всматриваться во все новые и новые картины реальности.

— Нравится? — задел меня локтем, нагнавший сзади Петро.

— Не уверена. Я бежала ото всего этого, но вновь оказалась на военной базе.

— Ты — хладная, а хладный без войны — это уже не он. Идем, нас уже ждут, — схватил он моей запястье и ускорил наш шаг.

Кажется, я все больше и больше увязала в болоте из которого не могла выкарабкаться.

Мы оказываемся в самой дальней комнате, где за стеной слышен непрекращающийся гул. Я знаю, что это непрекращающийся горный поток воды, который разбивается об острые камни и с шумом ухает вниз, превращаясь в пену. Там за стеной есть водопад. От этого в комнате ощущается холод. Прикасаясь к стенкам этого помещения, я могу чувствовать как они покрыты холодными капельками влаги, что уже давно проникла сквозь камень.

— Что это?

Петро не сразу отвечает мне. Его волнует коридор, который ведет к нам. Кажется, он кого-то ждет. Кто бы это мог быть?

— Что ты имеешь ввиду, Надежда? — спрашивает он меня, так и не отрывая своего взгляда от туннеля. Я уже слышу приближающиеся шаги к нам.

— Что это за комната?

— Переговорная. Самая дальняя и самая глухая комната. Из-за шума воды, здесь безопасно. Даже мы, хладные, не сможем услышать то, что говорят в этой комнате.

Я начинаю переживать. Что же мне хотят рассказать, что это надо делать даже в тайне от своих.

— У вас есть какой-то план? План на счет меня? Так? — подхожу я ближе к Петро. — Ведь так, верно?

— Подожди еще минуту и ты все узнаешь. Я не могу говорить тебе об этом, пока не придет Прайм.

— И кто же он?

— Тот, кто смог увести нас от полного уничтожения. Считай, что он — мой отец. Наш отец.

— У меня есть свой отец. И он — самый лучший.

— Твое право. Ты здесь не для этого.

— Я начинаю жалеть о том, что доверилась тебе, — искренне признаюсь я в этом Петро. Он хочет что-то сказать, но не успевает. В проеме виднеется приближающийся человек.

В нем около двух метров роста. Его темно-каштановые волосы отливают вишневым светом. И я не могу понять что это: так падает свет или в его волосах и правда примесь кровавого цвета?

По его руке тянется огромный дракон, касаясь кончиком хвоста его пальцев. Они упакованы в кожаные перчатки. Сам же он одет до нельзя просто: майка, широкие военные штаны и ботинки с высоким языком.

Его мышцы, что вылеплены искусны и профессионально, так и бугрятся, перекатываясь в движении, выставленные всем на показ. Кому-то это покажется устрашающим, но меня это привлекает.

Он идет размашистыми шагами, раскидывая руки в стороны. Ему едва хватает пространства туннеля. Он смотрит прямо на меня и не уделяет и секунды внимания Петро. Но тот, кажется, не в обиде.

— Я рад, что вы добрались успешно, — звучит его густой бас, как только он останавливается в шаге от нас. — Были проблемы? — смотрит он впервые на Петро. Тот отрицательно мотает головой.

— Все прошло, как и планировалось.

— Отлично. Я рад видеть тебя среди нас, Надежда. Ты, как и твое имя, вселило в нас шанс на будущее. Будущее не в темных подвалах и катакомбах, а под теплых солнцем и без страха за свое существование.

— И в чем же будет мой неоценимый вклад? Я — девушка, а не мощнейшее оружие, которое способно запугать тех, кто сейчас запугивает нас, — улыбаюсь я, думая о Ксандере. В мыслях так же невольно всплывает и Робин. Он…

Встряхиваю головой, прогоняя о нем мысли, и заставляю себя сосредоточиться на том, что происходит сейчас.

— Ты даже не представляешь как много можно сделать, лишь дав людям… хладным надежду. И как бы это смешно не звучало, но ты — Надежда — и есть наша надежда.

— И правда, звучит смешно. Но судя по вашим лицам, — оглядываю я двоих парней, что сосредоточенно смотрят на меня. — мне сейчас будет не до смеха.

— Надеюсь, что ты воспримешь все правильно.

— Говори! — требую я от того, кто носит имя — Прайм. Мне не до формальностей.

— Ты должна будешь встать рядом со мной. Ты станешь той, кто будет вдохновлять идущих на войну.

— Пафосно. Круто! Но я думаю, что не гожусь для такого высокого звания.

— Надежда, послушай… — начал было Петро. Но его жестом останавливает Прайм. — Прости. Я буду ждать снаружи и прослежу, чтобы поблизости не возникало посторонних людей.

Петро делает резкий отрывистый кивок и исчезает из комнаты. Мы остаемся с Праймом вдвоем.

— Кажется, он предан тебе, — сажусь я на каменный выступ, что больше похож на жесткую софу с высокой спинкой. — Это немного пугает. Я думала, что он всего лишь…

— Влюблен в тебя? Я угадал? — смеется Прайм и усаживается рядом со мной. Я тут же делаю движение в сторону от него. — Не нравлюсь? — видит он это. И тут же кривая ухмылка трогает его губы. — А девушки из гетто выстраиваются, практически, в очередь, чтобы оказаться в моих объятиях.

— На меня не действуют ваши приемчики. Я наполовину хладная и знаю, что вы можете.

— Именно, поэтому ты нужна мне. Наши солдаты готовы идти за мной на войну и свергнуть Ксандера, но мне нужна ты — как знамя, которое я мог бы водрузить на флагшток и устрашить противника, поднимая дух у наших людей. Мы должны победить!

— Ты слишком красиво говоришь. А под этим скрывается лишь одно — я должна стать твоей, так?

— Если хочешь, то называй это так. Тебе придется притворится моей женой и возлюбленной, которая пойдет за мной на край света.