Путь аргоси - Себастьян де Кастелл

– Ничего.

Однако было уже слишком поздно. Сокол заметил серебряную монету с блестящей золотой серединой.

Зря я завела привычку смотреть на один из соверенов каждый вечер перед сном. Но я ничего не могла с собой поделать. Я очень этого хотела.

Мне было всего лишь пятнадцать, и ни друзей, ни семьи – только боль, которую я несла в себе. Боль из-за людей, которых я даже не знала, и событий, в которых не участвовала.

В иные моменты – теперь, когда я могла купить всё, что хочу, – я поглядывала на красивых парней и девушек, стоявших у кабаков и намётанным взглядом выискивающих тех, кто захотел бы купить их тело на час. И я подумывала… А потом вспоминала Ариссу и чувства, которые она во мне побудила, хотя мы никогда не прикасались друг к другу.

Вспоминала я и предостережение, которое она столько раз повторяла.

«Если забудешь, кто ты есть, Крыска, умрёшь в тот же день».

Итак, что ещё оставалось, когда я лежала в кровати и мечтала, чтобы сон наконец прогнал одиночество? Я смотрела на соверен и надеялась, что мне приснится иная жизнь…

– Где ты его взяла? – спросил Сокол.

Я чувствовала, как его любопытство щекочет мне затылок.

– Это подарок, – ответила я. – От легендарного странника-аргоси. Он сказал, что я самая умная и красивая девушка на свете и что путь Воды предписывает ему…

– Аргоси?!

Внезапная ярость, вспыхнувшая в мыслях Сокола, заставила меня подскочить на кровати.

– Где ты нашла аргоси? Они лжецы! Мошенники! Им нельзя доверять!

Я обнаружила, что под покровом темноты осторожно ползу по полу в сторону окна. Гостиница, где я остановилась, находилась в благопристойной части города, и ночь за окном выглядела мирной. Я воспользовалась тишиной, чтобы получше изучить раздутый зловещий шар гнева Сокола.

– Этот казался вполне безобидным, – солгала я, пряча собственные мысли.

– Аргоси играют с чужими жизнями! Это шпионы, которые прикидываются философами. Они стремятся управлять судьбами народов…

Слова Сокола звучали так, будто не были его собственными.

– Ты никогда не встречал аргоси, да?

Я ощутила внезапную боль, как будто Сокол ударил меня.

– Не смей насмехаться надо мной, медек! Думаешь, я не смогу причинить тебе боль ещё большую, чем уже причинил? Думаешь, что видела все эффекты ошейника на твоём горле?

Я пыталась сохранить хладнокровие, но эта способность Тёмного Сокола вторгаться в мою жизнь, когда ему было угодно, заставляла меня терять самообладание.

– Тогда почему бы и нет, Сокол? Почему не убьёшь меня, как угрожаешь?

– Потому что я пытаюсь быть милосердным. Мет-астис говорил… он говорил: ты не виновата, что родилась медеком.

Если врать столько же, сколько врала я в своей жизни, возникает своего рода чутьё на ложь. Сокол пытался что-то скрыть от меня, но он слишком разозлился, когда я упомянула аргоси, и позволил выскользнуть наружу некоторым из своих собственных мыслей. Я мимолётно увидела ещё несколько джен-теп – человек десять или двенадцать. Они находились в одном из богато украшенных однокомнатных мраморных зданий, которые маги называют «святилищами». Глазами Сокола я видела мужчин и женщин, одетых в мантии, и знала, что они называют себя Тайным Обществом. Прежде Мет-астис был одним из них, а теперь они предлагали его место Соколу.

…Я почувствовал, что раздуваюсь от гордости. Эти могущественные маги – новаторы среди нашего народа – относились ко мне как к равному. Стать членом их сообщества, получить свою собственную миссию, которая будет частью великой задачи…

– Прекрати!

Ещё одна оплеуха. Ещё сильнее прежней. Придя в себя, я обнаружила, что лежу на полу, глядя в потолок. Но я помнила об этой затрещине, вспоминала её, исследуя всё, что за ней скрывалось. Сокол отреагировал с такой злобой, потому что почувствовал… моё вторжение. Я чуть не рассмеялась при этой мысли. Впрочем, не следовало торопиться. За агрессий Сокола скрывалось что-то ещё. Секреты.

Это Тайное Общество… Они экспериментировали не только со мной. Были и другие люди – может, целая дюжина, – разбросанные по всему континенту, но они погибли.

Аргоси… Тайное Общество опасалось, что аргоси прознают об их экспериментах. Но почему? С чего бы могущественным лорд-магам джен-теп тревожиться из-за кучки бродячих картёжников?

Будь я хитрее, я бы спрятала те фрагменты, которые украла из мыслей Сокола, и подождала, пока он исчезнет – а уж потом разбиралась бы с информацией и думала, как её лучше использовать. Но я так устала чувствовать себя беспомощной! Устала от насмешек. От того, что этот маг постоянно влезал мне в голову. А теперь я узнала то, что он обязан был от меня скрывать, – и впервые в жизни почувствовала себя сильной. Теперь мне хотелось больше и больше этого ощущения. Охваченная отчаянным желанием, я поняла, что даже те крохи информации о Тайном Обществе, которые мне известны, – уже слишком много.

Не знаю, далеко ли был Сокол. Может, на другом конце континента, а может – за углом гостиницы, но внезапная вспышка его магии на миг воссоединила нас. Татуировки жгли сильнее игл, которыми Сокол выписал сигилы на моей шее. И впервые я увидела себя его глазами.

Хотелось бы мне хоть немного напоминать женщину, которую он себе представлял…

– Прощай, медек, – сказал Сокол, и если б его мысли слышал кто-то, кроме меня, он бы поклялся, что за ними скрывается искреннее сожаление. – Я… надеюсь, что твоя смерть будет лёгкой.

Последний миг его присутствия – словно поцелуй в лоб, а потом Сокол исчез. И тогда проснулись сигилы на шее, ставшие ещё более живыми, чем прежде. У каждого будто бы выросли щупальца, протянувшиеся за стены комнаты. Они искали человеческие умы и проникали в них, шепча об отвратительном существе, которое необходимо выследить и убить.

Я быстро встала. Надела свою новую красивую рубашку, штаны для верховой езды и кожаное пальто. Я закинула на плечо сумку-тубус, в которой пряталась моя шпага, но не стала закрывать крышку. Большинство жителей города в этот час лежали в постелях, и моё существование было для них не более чем тревожным сном, но всегда есть несколько пьяниц, бродящих по улицам после полуночи. Если я столкнусь с кем-то из них…

Я полезла в карман и стиснула в пальцах один из серебряных соверенов, которые более не имели для меня никакой ценности. Теперь не было места, где я могла бы их потратить – как не было никого, кто отнял бы их у меня, не попытавшись заодно забрать и мою жизнь.

Больше никаких афер. Никаких попыток воспользоваться добротой незнакомцев – даже на краткое время. Правило первое: ты всегда будешь одна.

Только… что, если меня больше не оставят одну?