Сад камней - Влада Ольховская

Теперь так не получалось. Мысли путались, в голове творилось черти что — словно густой туман завис. Из-за этого он выдавал свое состояние легко, как мальчишка, замечал это слишком поздно и еще больше злился. А гнев, как известно, худший советчик, он портит все, что только можно испортить.

В глубине души Илья уже сожалел обо всем, что наговорил Кире. Не она была виновата в его проблемах. И все равно он знал, что, если дверь откроется, он может не совладать с собой, поддаться той части его души, которую сам же и отравил. Поэтому ему лучше было оставаться взаперти, и он заставил себя сидеть молча, не звать ее, не угрожать и ни о чем не просить. На это ушла вся его сила воли, но он справился.

Кира, должно быть, почувствовала, в каком он состоянии, и благоразумно не приближалась к двери. А он… Он скучал по ней. Это было настолько непривычное, несвойственное ему чувство, что Илья даже не сразу распознал его. Он-то думал, что только злится на Киру за ее бесцеремонное вмешательство в его жизнь. А потом он понял, что ему не хватает возможности видеть ее, говорить с ней, даже участвовать в этом поиске головоломок, который она затеяла. Сейчас, на фоне всего, что с ним происходило, эта тоска, пожалуй, была лучшим из чувств, доступных ему.

Но звать Киру он все равно не собирался, это было слишком опасно. Такой вот замкнутый круг. Илья понятия не имел, что будет дальше.

С каждым часом ему становилось только хуже. Раньше он никогда не доходил до такой стадии ломки, поэтому понятия не имел, что его ожидает. Да худший грипп — ничто по сравнению с этим кошмаром. В таком состоянии ему казалось, что время растянулось, стало бесконечным. Следовательно, прошла целая вечность, прежде чем он услышал движение в коридоре, прямо за его дверью.

— Кира? — неуверенно позвал он.

Но это была не Кира. Дверь в его спальню распахнулась, впуская двух здоровенных дуболомов — каждый под два метра ростом, не меньше. Илья, сидевший на полу у стены, потому что так было проще всего, смотрел на них в немом удивлении. Нет, в лучшие времена он легко бы справился с ними. Однако сейчас, когда он и двинуться-то не мог, ему оставалось только ждать. Может, это вообще галлюцинация, следующий этап ломки?

Однако мужчины были вполне реальны. Они бесцеремонно подхватили Илью под руки, подняли с пола и потащили — не к выходу, а к кровати. Он инстинктивно попытался дернуться, но получилось слабо, несерьезно совсем. Его будто стальными клещами сжали, а он в них бился, как бабочка какая-то!

Его швырнули на кровать, прижали к ней так, что никакие ремни были не нужны. Илья увидел, что к нему уже приближается женщина средних лет с капельницей на подставке.

— Какого черта?! — наконец опомнился Илья. — Вы что творите? Кто вы вообще такие?!

Он не хотел, чтобы ему вводили какую-то дрянь. Да он оказался в такой ситуации лишь потому, что сам принимал дрянь, а потом отказался! Но от него теперь уже ничего не зависело. Его держали крепко, и женщина сначала сделала ему укол, а потом поставила капельницу. В каждом ее движении чувствовалась ловкость, которая приходит только с опытом. Значит, она была медсестрой, не меньше — а может, и врачом.

При этом женщина не разговаривала с ним, ни о чем не спрашивала. Да и нужно ли ей было спрашивать? К своему стыду, Илья был вынужден признать, что он теперь — самый обычный наркоман, не обязательно быть медиком, чтобы понять это.

Когда процедура была закончена и мутная жидкость из капельницы начала перекочевывать ему в вены, женщина отстранилась, и Илья наконец увидел рядом с собой знакомое лицо. Это была не Кира — но так даже лучше, он не хотел, чтобы она застала его таким.

Нет, рядом с ним стоял Мирин. Адвокат наблюдал за ним равнодушно, однако за этим равнодушием читалось легкое презрение. Должно быть, Илья в этот миг выглядел совсем уж плачевно, раз Мирин не смог скрыть свое истинное отношение… Или не хотел скрывать?

— Вы уже достаточно адекватны, чтобы не дергаться? — поинтересовался адвокат. — Я могу отпустить моих ассистентов, не опасаясь, что вы катетером разворотите себе руку?

— Можете, — буркнул Илья. — Если бы вы сразу объяснили, что происходит, никакие ассистенты бы не понадобились!

— Не факт. Я не первый раз имею дело с такими, как вы. Объяснения занимают не меньше сорока минут, а чаще — час и больше. Работа с ассистентами проходит минут за пятнадцать. Чувствуете разницу?

— Да уж… Ладно, признаю, заслужил. Можете убирать своих маленьких помощников.

Дуболомы только хмыкнули, но дожидаться распоряжения Мирина не стали. Должно быть, и они на своем веку насмотрелись на наркоманов, понимали, что Илья уже пришел в себя. Они ушли, женщина последовала за ними, Илья и Мирин остались в комнате вдвоем.

Илья действительно не собирался дергаться. Что бы ему ни вкололи, это работало: туман в голове рассеивался, боль в мышцах уходила, сменяясь легким покалыванием. Логично было предположить, что и капельница поможет.

Мирин передвинул к кровати стул и уселся напротив Ильи.

— Вы знали, что так будет? — тихо спросил Илья.

— Предполагал.

— Ну конечно, вы ж порылись в моем прошлом…

— Нет, не из-за этого, — покачал головой Мирин. — Ваше… хм… хобби я заметил еще при знакомстве. Кира молода и неопытна, она, думаю, не понимала ничего до последнего.

— Зато теперь поняла…

— Да, но отреагировала на это лучше, чем я думал. Может, даже лучше, чем вы заслуживаете.

— Это не вам решать! — огрызнулся Илья.

— Да, это ее решение. Что же до моего копания в вашем прошлом, как вы это называете, то оно помогло мне предположить, почему вы влезли в эту историю. Это ведь из-за того, что с вами случилось, да?

— Да… Я не хочу об этом говорить.

— Понимаю. Нет достойного оправдания такой зависимости, но есть обстоятельства, которые смягчают вину.

— Это вы говорите как адвокат?

— Как человек. Только и исключительно потому, что вы прошли через ад, Илья, я считаю, что вы еще не совсем пропащий человек.

— Ну, спасибо!

— Я не буду с вами нянчиться и сдувать с вас с пылинки. Я говорю, как есть: вы опустились на дно. Но вы еще не увязли в нем, я это вижу, и Кира, даже понимая меньше моего, тоже видит.

Упоминание Киры отозвалось острой вспышкой боли в груди. Такого Илья еще никогда не чувствовал, но сейчас у него не было времени разбираться с этим — Мирин продолжал внимательно наблюдать за ним.

Адвокат скользнул взглядом по его рукам и с довольным видом кивнул.

— Вены у вас здоровые, Илья, значит, вы не героинщик.

— Только таблетки.

— Это пока. Вы и сами знаете, что стало бы только хуже. Это я и называю тем погружением, после которого нельзя вернуться.

— Всю ту же красивую лекцию о наркоманах вы, небось, уже прочитали Кире? — горько усмехнулся Илья. — Дайте угадаю… Как только я встану на ноги, мне нужно свалить из этого дома?