Два путника в ночи - Инна Бачинская

– Что значит – в Индии? – перебил Кузнецов.

– Ну, во время туристической поездки в Индию в прошлом году. Полунин очень переменился в последнее время, что-то его мучило, может, и сам был не рад, что спутался. В «Арарате» до сих пор опомниться не могут, только и разговоров. Якубовская влетела в ресторан и начала орать, как ненормальная! Сдернула скатерть со стола, посуда посыпалась на пол, кричала при этом, что он подонок, что она не подозревала, что ему нравятся «климактерические» бабы, что она его ненавидит и между ними все кончено. А через два дня Медведеву убили.

– Тот факт, что она устроила скандал, еще не говорит о том, что она убийца, – заметил Кузнецов.

– Я знаю! Я и не говорю, что она убийца, может, это просто совпадение. Но это еще не все! Я познакомилась с соседом Медведевой из третьей квартиры, Михаилом Евсеевичем. Классный старикан! У него больные ноги, и он практически не встает с инвалидного кресла. Чаем меня угощал. Мы с ним обсудили сначала мировую политику – он в курсе всех событий. Радио слушает и газеты читает. Он рассказал, что в вечер убийства он видел чужих, входящих в подъезд и выходящих из него. В том числе девушку с косой и мальчонку в бейсбольной шапочке. Я ничего не записывала во время беседы, чтобы не спугнуть свидетелей, помните, вы говорили, что со свидетелями нужно работать очень осторожно (Кузнецов хмыкнул), а потом не могла вспомнить, как он назвал этого мальчика. Какое-то словцо он сказал особенное. Сказал, что этот мальчик, видимо, шел из пятой квартиры. Так ему показалось. Там живет пара… геев. Но они говорят, у них в тот вечер никого не было. Знаете, он всю жизнь проработал мужским портным, очень этим гордится. Говорит, обшивал все местное начальство, продукцию давал – куда там теперешним кутюрье! Глаз – алмаз. Лицо, говорит, могу не запомнить, а комплекцию, если раз увидел – вовек не забуду!

Я замолчала, пытаясь по лицу Кузнецова определить, как он относится к моему рассказу. Он кивнул – продолжай, мол.

– Дома я вспомнила это слово. Он назвал мальчика «мальчонком». Лет семнадцати-восемнадцати, – сказал он, – мальчонок. И тогда я подумала – почему «мальчонок»? Какая разница между «мальчиком» и «мальчонком»? Почему он так сказал? «Мальчонок» звучит уничижительно, несерьезно. И я поняла! Он подумал, что мальчик шел в пятую, что он такой же, как те двое, а для людей его поколения… сами понимаете. Что-то такое странное он уловил в его внешности, понимаете?

Ночью я долго не могла уснуть, все думала о Медведевой, о старике, о том, что узнала от соседей. Там есть такая женщина, Клавдия Ивановна, в седьмой квартире живет. Это просто бесценный источник информации! А потом вдруг вспомнила Нью-Йорк… ожидался концерт Барбры Стрейзанд, все как с ума посходили, и на Медисон-сквер ходили загримированные под нее трансвеститы. Они были такие… женственные, такие манерные, кокетничали, и все в них было так утрированно, театрально… И тут меня вдруг осенило! Мальчонок был женщиной! У старика глаз-алмаз, он сразу заметил в нем какую-то странность и подумал, что это гей. Но это была женщина, та самая девушка с косой! Соседка-учительница видела, как она вошла в подъезд. И никто не видел, как она вышла. А с мальчиком, наоборот, – никто не видел, как он вошел, зато старик видел, как он вышел. То есть, я думаю… вполне возможно, что девушка вышла уже как мальчик.

Я замолчала, глядя на Кузнецова. Он рассматривал меня с непонятным выражением на лице, и я почувствовала себя неуютно. Почему он молчит?

– А вы не пытались встретиться с Якубовской? – вдруг спросил он.

– Нет, я сначала решила к вам… – Версия убийства генеральши Медведевой, такая складная на бумаге, в устном изложении оказалась неуклюжей и шитой белыми нитками. – Но могу встретиться с ней, конечно, если нужно…

– Екатерина Васильевна, не скрою, вы меня удивили в очередной раз, – сказал Кузнецов. – Нет, не удивили, а поразили!

– Женской логикой?

– Не только. Своими, я бы сказал, озарениями. Но и логикой, конечно. Признайтесь, как это у вас получается? Нью-Йорк, трансвеститы, мальчонок… Романы не пробовали сочинять?

– Пока нет. Так вы считаете, что эта версия выдерживает критику?

– Не только выдерживает, Екатерина Васильевна. Это даже больше, чем версия.

Я открыла рот, но не нашлась, что сказать.

– Дело в том, что ваша Якубовская явилась с повинной. Она призналась в убийстве.

– Не может быть! Якубовская – убийца? Когда?

– Позавчера, Екатерина Васильевна.

– Значит, дело об убийстве закрыто?

– Не совсем. Дело в том, что убийц двое.

– Двое? У нее был сообщник? Парень со скамейки?

– Он самый. Но они не были сообщниками, каждый из них действовал в одиночку, так сказать.

– Он тоже признался?

– Признался. Но пальму первенства я отдаю все же Якубовской. Она более достоверна в деталях. А парень… мы уже знаем, кто он, но мы не знаем, зачем он оговорил себя.

– Значит, все-таки она…

– Но вы же сами только что доказали, как дважды два, что именно она!

– Это была лишь идея. Одно дело идея, другое – истина! Это было как несложная головоломка – все кусочки встали на свои места и получилась картинка. Любовь, ревность, устранение соперницы. Несложно и банально.

– Большинство убийств банальны, Екатерина Васильевна, поверьте моему опыту. Хитроумные и коварные убийства встречаются в основном в книжках.

– А почему тогда у вас так много висяков?

– Откуда вам это известно?

– Из сериалов.

– Понятно. Доля истины в этом есть, конечно. Растет количество немотивированных и заказных убийств. А нам хронически людей не хватает, зарплаты наши… скорее символ, чем реалия. Все приличные сыскари подались в частный бизнес. Теперь всякий уважающий себя бизнесмен имеет армию, разведку, службу безопасности. Техническое оснащение тоже со счетов не сбросишь. – Он смотрел на Екатерину, и в его словах ей слышался упрек за дурацкое замечание относительно висяков. – Да и адвокатов тоже со счетов не сбросишь. Мы же теперь живем в правовом государстве.

– А что она за человек? – спросила я.

– Якубовская? Знаете, откровенно говоря, она мне понравилась. Удивительно красивая женщина. Прекрасно держится, спокойна. Слишком спокойна, на мой взгляд. Хотя, допускаю, это спокойствие отчаяния.

– А почему она призналась?

– Виноват, не понял?

– Почему она призналась? Если уж она решилась на убийство…

– Она не решалась на убийство. Это произошло случайно. Она, по ее словам, пришла извиниться. Ей было стыдно за скандал в «Арарате». Она позвонила Медведевой, а та пригласила ее к себе. Когда Якубовская, преисполненная самых благих намерений, пришла, Медведева сказала ей… много чего сказала! В частности, что она недостойна замечательного Игоря Полунина, молодого человека из хорошей семьи, у которого большое будущее.