Волчья луна - Ольга Романовская

Гийом подскочил и, больно стиснув ее запястье, рискуя сломать его, не рассчитав силы, потребовал:

– Рассказывайте!

Девушка вновь погрузилась в события прошедшего вечера и постаралась максимально точно описать каждую деталь. Сначала ее смущали пылающие глаза хозяина, но вскоре Шарлотта к ним привыкла и перестала замечать. Оборотень казался странным, временами пугающим, однако своим, чего девушка не могла сказать об Ануш. Уж с ней бы в одной комнате ночью она не осталась.

– Постойте, я знаю ее! – Господин Бош нервно почесал когтем подбородок. – Это маркиза Бланш Лютин! Решено, отправитесь вместе со мной на королевский бал и взглянете на нее, Бланш непременно будет.

Шарлотта в сомнении покачала головой.

– Вы, наверное, ошиблись.

– В чем конкретно? – Гийом во всем ценил точность.

Позабыв о своем нынешнем облике, он придвинулся к девушке. Та отреагировала мгновенно, испуганно вжавшись в спинку дивана. Господин Бош с приглушенным ворчанием, заставившим Шарлотту замереть – именно так поступают при встрече с дикими животными, – соскочил на пол и, наклонившись, «умыл» лицо душистыми лепестками. Стиснув край диванной подушки, девушка напряженно наблюдала за ним. Она не понимала смысла происходящего. Или вдобавок к облику зверочеловека Гийом потерял рассудок? Губы прошептали начало молитвы, трусливый разум предложил сбежать через окно, но Шарлотта справилась с приступом паники. Она перестанет уважать себя, если уйдет. Господин Бош дал слово и сдержит его. Он все тот же, только с когтями и шерстью, и экономка сильно обидела его страхом.

– Поезд ушел, а ведь вы могли уехать, – с глухим укором пробормотал Гийом.

Он все так же сидел на корточках у груды лепестков и прижимал к лицу маттиолу.

– Не хочу. И простите. Мне пока непривычно, но я совладаю с эмоциями, месье.

Стараясь производить как можно меньше шума, Шарлотта поднялась с дивана и приблизилась к Гийому. Дрожащая ладонь коснулась его спины. Какая она горячая! А шерсть шелковистая. Господин Бош не двигался, выжидая, что еще придет в голову недалекой экономке – умная бы не играла с огнем.

– Вы не обязаны, – мягко повторил Гийом. – Не обязаны принимать меня таким.

Последнее слово он буквально выдавил из себя, с болью и горечью.

Рука девушки замерла, а затем переместилась на его плечо. Не отнимая пальцев, Шарлотта опустилась на ковер. Зашуршали потревоженные лепестки, наполнив гостиную сладковатым ароматом.

– Я здесь, в вашей власти. Это ли не признак доверия, месье?

Если бы Гийом хотел, уничтожил бы ее в одно мгновение. Острые зубы впились бы в плоть, девушка не успела бы уклониться. Но минута шла за минутой, а ничего не происходило, только руки господина Боша уперлись в пол.

– Зачем вам лепестки, месье? Они вас успокаивают?

Шарлотта сделала глубокий вдох, освобождаясь от страха. Все хорошо, хозяин напуган не меньше нее. Наверное, прежде избегали его, не давали шанса заговорить.

– Я люблю маттиолу, – простодушно ответил Гийом. – Глупо, наверное, особенно человеку моего положения. Я сам выращиваю ее, удобряю, а после наслаждаюсь ароматом. Он погружает меня в странное состояние… Понимаете, Шарлотта, маттиола напоминает о редких мгновениях спокойствия, может, даже счастья. Именно ей пахнет воздух, когда демоны покидают меня.

– Ночью, да?

Сердце девушки сжималось от сочувствия. Могущественный и одинокий начальник полиции казался таким потерянным! Заблудившийся среди ночного сада ребенок, непонятый и непринятый. Выросший без отца, ненужный матери, да что там, никому на свете. Путь в храм ему тоже закрыт, отец Августин ясно озвучил позицию Церкви. А ведь Гийом ни в чем не виноват, он не выбирал облик при рождении и не проливал чужой крови.

– В час волчьей луны, – кивнул господин Бош. – Тогда существа Темного мира обретают право на жизнь.

– Грустно!

Шарлотта набрала пригоршню засушенных цветов и рассыпала по дивану.

– Мне тоже нравится маттиола, – призналась она, – хотя ее родственница, ночная фиалка, чуть симпатичнее.

– Их часто путают, – оживился Гийом и медленно, опасаясь спугнуть экономку, поднялся на ноги. – И они действительно из одного семейства. Вы увлекаетесь ботаникой?

– Самую малость, как всякая девушка. Месье потом покажет мне свой сад?

Хозяин дома кивнул и предложил:

– Если вас не смущает мой облик, могу предложить прогулку по окрестностям. Сейчас прохладно, надолго я вас не задержу, покажу лишь самые красивые места. Ночью все по-другому, отсекается ненужное.

– В таком случае я согласна.

Шарлотта предпочла бы мягкую постель, но понимала, отказаться нельзя. Гийом не растерзал бы ее, просто обиделся, но как раз снова обижать его девушка не хотела.

– Сейчас! Так вам станет легче. Как я сразу не додумался! – пожурил себя господин Бош и на пару минут оставил гостью в одиночестве.

Когда он вернулся, Шарлотта сидела на прежнем месте, перебирая лепестки. Услышав скрип половицы, она подняла голову и взглянула без всякого страха. Удивительная женщина! Теперь, накинув халат, Гийом выглядел куда пристойнее. К сожалению, застегнуть его он не мог: мешала видоизменившаяся фигура.

– Вы позволите? – Господин Бош указал на диван.

– Конечно, садитесь, – улыбнулась Шарлотта, словно речь об обычном светском визите.

Гийом на всякий случай устроился подальше от девушки и вернулся к прерванному разговору:

– Так в чем именно я ошибся?

Девушка наморщила переносицу, припоминая, о чем речь. Ах да, маркиза и бал.

– В двух вещах, месье. Я уважаю ваш ум, верю в ваш профессионализм, но маркиза Лютин никак не могла следить за мной, тем более пытаться подкупить. И уж точно мне не место на балу.

– Вздор! – фыркнул владелец дома. – Души многих аристократов не чище носовых платков больных инфлюэнцей. Они не брезгуют самыми гнусными вещами. За время службы я повидал немало таких маркиз. Одна утопила собственную горничную за то, что та застала ее с любовником, вторая облила серной кислотой соперницу, чтобы удачно выйти замуж. Не вижу причин, чтобы маркиза Лютин не могла стать сообщницей преступников.

– Выходит, они тоже из высшего света? – логично предположила Шарлотта. Не станет же женщина такого положения выполнять указания мещан.

Против воли всплыло имя Мишеля. Нет, вздор! Он всего лишь шевалье, обходителен, смазлив, но разве этого довольно, чтобы стать темным гением маркизы? Или Мишель несравненный любовник? Ну да, с дамами он наверняка ведет себя иначе, не сжимает горло, пока срывает панталоны.

– Что случилось?

Встревоженный голос Гийома вернул Шарлотту к реальности. Она провела рукой по щеке. Мокро. Неужели расплакалась? Дурно! Отринув сомнения, господин Бош пересел ближе к девушке и стиснул ее руки. Мерцавшие в лунном свете глаза, казалось, проникали в самую душу.