Предрассветные миражи - Ника Муратова

этих владельцев вилл и счетов, и знаю тех, кто по их милости лишился еды, медикаментов, образования. Почему я должна молчать?

— Кристина, скажите мне откровенно, чего вы сейчас добиваетесь? Разоблачить папуасскую мафию и спасти мир? Это, по-вашему, не ложная романтика? Вас же просто уничтожат здесь, и все. Кто стоит за вами? Никто.

— А ты?

Андрей опешил. Вопрос застал его врасплох.

— Я здесь для того, чтобы вывезти вас, а не для поддержки ваших бредовых идей.

— Но ведь тебя прислали представлять мои интересы, не так ли? Ты должен обеспечить мою безопасность, обеспечить, чтобы мне не нанесли вреда…

— Только в том случае, если вы не нарушили закон. А если здешние власти докажут, что закон нарушен, я ничего не смогу сделать. А ведь они легко могут приписать вам что-нибудь.

Кристина крутила в руках тонкую сигарету, и Андрей не мог отвести глаз от ее тонких пальцев. Такие пальцы могли бы принадлежать пианистке, например, или художнице. Кристина вообще была очень тонкокостная, изящная и какая-то летящая. Вчера Андрей мысленно сравнил ее с породистой борзой, сегодня ему на ум пришла птица, подставляющая свои крылья солнцу, стремящаяся в небо, с птичьей беспечностью не тревожась о последствиях. Она не была похожа на тех профессиональных политических журналистов, которые ведут собственное расследование, прекрасно зная, на что идут, кто стоит за их спиной, жестких и хитрых, знающих все ходы и выходы в мире, в котором живут. Хотя… На самом ли деле она так наивна и проста, или…

Она подняла глаза и какое-то время пытливо смотрела на него. Потом внезапно лицо ее озарилось широкой, по-детски задорной улыбкой, и она резко сменила тему:

— Так что, утку или крабов? Начнем, пожалуй, с крабов! Надеюсь, ты хорошо переносишь острое?

Сколько бы Андрей ни пытался вернуться к основной теме, она ловко уклонялась. На нее напал бес веселья, и очень скоро она заразила и его. Крабы были не просто острыми, а очень острыми, так что у Андрея с непривычки слезы брызнули из глаз. Они с Кирой старались не есть такую острую пищу, Кира следила за этим очень строго, зная о проблемах с желудком у Андрея. Но сейчас он просто не мог отстать от Кристины. К тому же крабы на самом деле были вкусными. Правда, они почему-то все время вылетали из металлических щипцов, которыми он старался раскрыть их, и в итоге очень скоро они сидели с Кристиной вымазанные по пояс соусом и окруженные огромным количеством кусочков панциря.

— Боюсь, тебя придется выкупать перед твоей встречей, а то ты сам похож на огромного чумазого краба! — Она вытащила из сумочки фотоаппарат и быстро сделала снимок.

— Нет, нет, нет! — Андрей замахал руками, пытаясь прикрыть лицо. — Только не в таком виде!

— Российский дипломат застукан за поеданием крабов! Покупайте утренние газеты! Такого зрелища вы еще не видели!

Андрею в этот момент на зуб попался кусочек острого красного перца, который он неосторожно разжевал, тут же ощутив настоящий пожар во рту. От неожиданности он яростно замахал ладонью. Кристина протянула ему бутылку с ледяной водой, не переставая щелкать камерой и хохотать. Вылив в себя все содержимое бутылки, Андрей облегченно вздохнул. Кристина отложила фотоаппарат и протянула ему влажную салфетку.

— Знаешь, на кого ты теперь похож?

— На чумазого поросенка, наверное.

Она покачала головой.

— На человека. На живого человека.

— В смысле?

— Ну, не на робота, двигающегося по заданной схеме, а на нормального, живого человека. Я рада, что мы сюда пришли. Иначе я бы не смогла отделаться от мысли, что тебя зомбировали перед поездкой сюда. Сейчас вижу, что все в порядке.

Андрей не стал ничего отвечать. Он не знал, что ответить. Не мог же он признаться, что его посетило то же ощущение. Ощущение некой свободы и раскованности. Ощущение глотка родниковой влаги на губах после долгого потребления хлорированной воды из-под крана. И источником родниковой воды являлась именно Кристина. Она словно протянула ему руку и вытянула на мгновение из тесного кокона на свободу, дала вздохнуть полной грудью и расслабиться. Трудно же ему будет вновь возвращаться в родной кокон.

До встречи в правительстве необходимо было искупаться и переодеться. Кристина оставила его возле отеля, махнула рукой на прощание и унеслась.

Переодеваясь, Андрей постарался настроиться на серьезный лад. Что бы там ни говорила Кристаллинская, все это скорее всего не так безобидно, как ей кажется.

Так, галстук — в порядке. Костюм — ни единой морщинки, ни единой пылинки. Выбритое лицо. Выражение глаз — то, что надо, умеренно уверенное, внимательное.

Ладынин в последний раз взглянул в зеркало, чтобы убедиться — к встрече в департаменте готов. Выражение лица пришлось как следует отрепетировать. В Москве его предупредили, что местные власти очень не любят, если гость показывает свое превосходство, но чрезмерное панибратство тоже не приветствуется. Нельзя позволить им занять ведущие позиции в переговорах. Кристина — неразумный ребенок. Придется сделать все за нее, устроить все для ее блага, не спрашивая ее желаний. А то она со своими желаниями легко окажется в тюрьме.

Мистер Гилберт встретил его очень радушно. Это был довольно высокий, по местным меркам, мужчина с коротко остриженными кудрявыми волосами, широким носом и взглядом человека, умеющего скрывать свои истинные мысли. Поднимаясь с ним по лестнице, Андрей отметил прекрасный ремонт в здании, кондиционеры повсюду, ковры. Департамент явно не бедствовал. Он представлял разительный контраст с грязной улицей и обшарпанными домами вокруг. Отметил Андрей также и то, что среди снующих туда-сюда служащих департамента никто не носил ни галстуков, ни пиджаков. Рубашка, чаще цветная, и брюки — стандартная одежда местного чиновника. Он почувствовал себя белой вороной.

Гилберт провел Ладынина в свой кабинет и все крутил вокруг да около, задавая бесчисленные вопросы о том, как тот доехал, как устроился, что успел посмотреть в городе.

— Встречался со своими соотечественниками, — многозначительно сказал Андрей, вопросительно взглянув на Гилберта. Тот и бровью не повел.

— Да-да, их тут не так много, хотя и приезжают, мы всегда им рады.

— Я имею в виду мистера и миссис Кристаллинских.

— Ах да, ваши друзья. — Гилберт засмеялся, качая головой. — Очень интересная пара.

— Как вы знаете, я здесь именно из-за них.

— Да, да, конечно знаю. Что вы предлагаете?

— Для начала я бы хотел узнать вашу позицию.

— Нашу позицию?

Казалось, Гилберта этот вопрос поставил в тупик. Он как-то смущенно заерзал, глаза забегали. Словно он никогда до этого не задумывался, а какова же позиция их департамента на этот счет.

— У