Предрассветные миражи - Ника Муратова

вас есть против миссис Кристаллинской какое-нибудь конкретное обвинение? — Андрей в упор посмотрел на Гилберта, удивляясь его поведению.

— Обвинение? — Гилберт вновь широко улыбнулся. — Господин Ладынин, мы люди демократичные и миролюбивые. Мы никому не хотим причинять зла. И если мадам Кристина благоразумно прекратит свою незаконную деятельность, то и мы не будем ее трогать.

— Но вы задержали ее в полицейском участке? На каком основании? И какую конкретно незаконную деятельность она ведет?

— Ах, господин Ладынин. Законы нашей страны, к сожалению, знают не все служащие. Например, для продления визы ей надо было выехать из страны, а она продлила ее, будучи здесь. За одно это ее можно было бы выслать. И потом, она якобы ведет журналистское расследование, но ведь у нее нет разрешения на эту работу, так? Она нарушает закон.

Голос Гилберта звучал мягко, вкрадчиво. Он и сам прекрасно понимал, и давал понять Андрею, что все это очень обтекаемые формулировки и при желании ими можно сыграть и так, и этак.

— Если я правильно вас понял, самым благоразумным сейчас будет вывезти ее из страны как можно скорее?

— Я тоже так думаю, — закивал головой чиновник. — Это мудрое решение.

— Вы не будете препятствовать?

— Нет, это не в наших интересах.

Разговор оставил Андрея в совершенной растерянности. Если все так просто, зачем он вообще сюда ехал? К чему эти переговоры, если она могла бы и так выехать без проблем? Странно все это. Смеющиеся глаза Кристины то и дело заполняли его воображение, и он не мог разобрать, что в смеси раздражения, непонимания и любопытства превалировало в его чувствах.

Пришлось связаться с Зелотовым. Тот сказал, чтобы Андрей не покупался на простоту предложения чиновника.

— Ее отходные пути должны быть чистыми, понимаешь, Андрей? Если есть хоть какая-нибудь зацепка против, убери ее, сними с повестки дня. Иначе, если она опять вздумает дергать там кого-нибудь за хвост, против нее это могут использовать. Нам не нужны крики в спину, что мы способствовали выезду человека, нарушившего закон. Ты ведь не можешь гарантировать, что она будет молчать о своих домыслах до и после отъезда?

— Нет, не могу, — Андрей помедлил, прежде чем ответить. С Кристиной ничего нельзя гарантировать. Но почему все-таки ее персона так волнует обе стороны? Есть что-то, чего он не знает, о чем ему не говорят. Неприятное ощущение, хотя и вполне типичное для его рода занятия.

— Если надо, найми там независимого юриста, проконсультируйся, он посоветует тебе, что надо делать.

Легко сказать. Как будто Андрей знал, кто в Порту Морсби хороший, да еще и независимый, юрист. Так как единственным человеком, кого он знал вне департамента и кто мог бы дать ему совет в подобном вопросе, был Глеб, пришлось звонить ему. Глеб выслушал и, сославшись на занятость днем, предложил поговорить вечером.

— Там, прямо в здании отеля, рядом с воротами, есть бар «Пондо». Приходите туда часов в восемь, все и обсудим.

Около шести вечера он увидел на полу около двери своей комнаты конверт. Когда его подсунули под дверь, он не заметил. В конверте лежала бумага с отпечатанным текстом:

«Увезите вашу знакомую как можно раньше. Слишком много недовольных. Она может исчезнуть, и вы даже не узнаете куда. Заставить замолчать человека несложно. Ей надо срочно уехать».

Еще этого не хватало. Угрозы. Прямо детективная история. Завтра же необходимо встретиться с юристом и забронировать для Кристины билеты на ближайший рейс. А сегодня вечером убедить ее, чтобы пока вела себя тихо. Пусть Глеб сажает свою жену под домашний арест, если хочет сохранить ее жизнь. Он позвонил Кире. Она показалась ему очень напряженной. В последнее время он стал замечать, что ее что-то гложет. Андрею было обидно, что Кира что-то скрывает от него, ведь она сама всегда настаивала на том, что они должны всем делиться друг с другом, и старалась не пропустить ни единого важного момента в его жизни. Порой его это несколько раздражало. Ее настойчивое стремление к правильной, разумной, образцовой жизни не до конца отвечало его собственному внутреннему настрою, но в целом он был благодарен ей за готовность быть всегда рядом, за поддержку. Странная у них была с ней любовь — вроде любовь, но слишком правильная, что ли, для такого спонтанного чувства. Когда все так гладко и ровно, невольно начинаешь сомневаться — а не путают ли они привязанность и взаимопонимание людей одного круга с истинной любовью? Хотя кто знает, что такое истинная любовь? Пожалуй, никто. Кира с Андреем открыли свой рецепт любви, и Андрея он вполне устраивал.

Глава 14

«Пондо», темный прокуренный бар, расположенный на первом этаже той же гостиницы, где остановился Андрей, был практически пуст, когда он пришел туда в назначенное время. Глеб опоздал. Но зато принес несколько визиток юристов, которым, по его словам, можно было доверять. Все они были не местными — австралийцами и британцами.

— Если тебе нужны независимые люди, то таких ты найдешь только среди иностранцев. Местные все повязаны между собой. Иностранцы тоже многие куплены, но все же не в такой степени.

Андрей просмотрел визитки — ни имена, ни названия компаний ему ничего, естественно, не говорили. Надо бы у коллег в австралийском посольстве спросить, кого порекомендуют.

— Глеб, ты-то сам как считаешь, сможет Кристина пока не шуметь? Хотя бы пока мы не вывезем ее отсюда?

— Это ты у нее спрашивай. Я ей не указ.

— Но разве тебя не волнует ее жизнь? Вот, любуйся — сегодня получил.

Андрей протянул послание в конверте. Глеб приблизил письмо к глазам, пытаясь разглядеть текст в тусклом клубном освещении.

— Ну так пусть уезжает, какие проблемы?

Андрей пустился в объяснения, что да почему надо выяснить, что важно заручиться согласием Кристины пока не выступать с обличениями.

— Андрей, — прервал его Глеб, — я не знаю, в курсе ты или нет, но здесь что-то нечисто. И дело не только в Кристине и ее расследовании. С визами у нее все в порядке, я тебе и без юристов это скажу, с журналистикой тоже — ей здесь никто не платит за работу, а значит, она может делать что хочет и без рабочей визы. Она ничего не нарушает. Но почему-то кому-то выгодно представить все так, что нарушает. Ты разберись со своими, кому это выгодно, а потом уж принимай решения. Я вообще ничего не понимаю. И я пришел сегодня сюда отдыхать.

Глеб встал из-за стола и направился к барной стойке, где взял пиво