1922: Эпизоды бурного года - Ник Реннисон

Эйнштейн заранее знал, что ему присудят Нобелевскую премию, но в декабре он не явился на вручение премии в Стокгольме – возможно, намеренно. Эйнштейн тогда ездил с лекциями по Азии, где его обожали так, как редко обожают даже самого гениального ученого. В Японии всюду, куда бы он ни пошел, его сопровождала большая толпа. Один журналист написал: «На фестивале хризантем в центре внимания были не императрица и не принц-регент – все смотрели на Эйнштейна». Ученый свой невероятный успех воспринимал с сарказмом. Стоя на балконе в токийском отеле и глядя на взволнованную толпу внизу, он заметил своей жене: «Никто из живущих не заслуживает такого приема. Боюсь, мы с тобой жулики. Нас еще посадят за решетку».

«Вплоть до конца 1922 года имя древнего египетского царя Тутанхамона было знакомо разве что сотне-другой ученых и студентов-египтологов. Теперь это имя знают тысячи по всему миру». Так написал Х. Р. Холл, хранитель египетских древностей Британского музея, в своей книге 1925 года «Чудеса прошлого». Раскопки гробницы Тутанхамона и обнаруженные там сокровища стали самым значительным археологическим открытием 1920-х годов, а возможно, и всего столетия. Началось все с того, что встретились два очень разных человека. Говард Картер, родившийся в 1874 году в семье художника-иллюстратора, был профессиональным археологом, и карьеру он начал еще в отрочестве, копируя орнаменты в древнеегипетских гробницах. После того как ему исполнилось двадцать, Картер работал в Службе египетских древностей, но в 1095 году оставил работу после конфликта. Он встал на сторону местных рабочих в споре с французскими туристами. Через два года он начал сотрудничать с лордом Карнарвоном.

Джордж Эдвард Стэнхоуп Молино Герберт, 5-й граф Карнарвон был на восемь лет старше Картера. У богатого английского аристократа было много увлечений, и он основательно подходил к их удовлетворению. Лорд Карнарвон был одержим скачками и археологией. Однажды он заметил, что, скорее, предпочел бы открыть нетронутую древнеегипетскую гробницу, чем владеть лошадью, которая взяла бы дерби. Первые раскопки, которыми руководил Картер, а Карнарвон финансировал, начались в Дейр-эль-Бáхри, комплексе гробниц и храмов близ Луксора. Они принесли интересные находки, но ни одной сенсации. Партнеры надеялись, что им больше повезет, после того как в 1914 году Карнарвон получил от египетского правительства разрешение вести раскопки в так называемой Долине Царей. Но разразилась Первая мировая война, и работу немедленно пришлось остановить. Однако ближе к концу 1917 года Картер вернулся на раскопки. К 1922 году все еще не было обнаружено ничего примечательного. Еще в прошлом десятилетии археолог Теодор Дэвис объявил: «Долина Царей исчерпала себя», – и партнерам начинало казаться, что он был прав. Разочарованный Карнарвон хотел уже было перекатить финансирование, но потом согласился оплатить еще один сезон раскопок. Решение оказалось очень мудрым.

4 ноября один из рабочих Картера наткнулся на большой камень, который оказался верхней ступенькой лестничного пролета, ведущего вниз. Когда лестницу откопали и расчистили, обнаружили часть дверного прохода. К удивлению и радости Картера, перед ним, похоже, была гробница, нетронутая грабителями. «Я был уверен, что стою на пороге потрясающего открытия», – писал он. Они с Карнарвором использовали специальные кодовые слова, отправляя друг другу телеграммы. 6 ноября граф находился в фамильном поместье, замке Хайклер в Гемпшире (это тот самый замок, в котором снималось «Аббатство Даунтон»). Он получил от Картера сообщение и, расшифровав его, прочел: «НАКОНЕЦ ПОТРЯСАЮЩАЯ НАХОДКА В ДОЛИНЕ ТЧК ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ГРОБНИЦА ЗАПЕЧАТАННАЯ ТЧК ЗАКОПАЛИ ЖДЕМ ВАС ТЧК». Удивительно, что Карнарвон ответил без энтузиазма: «ВОЗМОЖНО СКОРО БУДУ». Но, поразмыслив над телеграммой и очевидным восторгом Картера, он решил, что настало время покинуть Хайклер, и отправил еще одну телеграмму: «ПРЕДЛАГАЮ ВСТРЕЧУ АЛЕКСАНДРИИ 20-ГО». К 23 ноября граф был в Луксоре. Гробницу снова расчистили и продолжили раскопки.

В своей книге «Открытие гробницы Тутанхамона» Картер описывает, как заглянул в узкую щель, которую проделал в запечатанной двери. Когда глаза привыкли к темноте, «из мрака медленно появилась комната: изображения странных животных, статуи… и золото – везде сверкало золото». У Картера за спиной толпились коллеги, и они теряли терпение. «От потрясения я застыл как вкопанный, – продолжает Картер. – А когда лорд Карнарвон, не в силах дольше терпеть напряжения, взволнованно спросил: “Видите что-нибудь?” – я сумел ответить только: “Да. Чудеса!”» Увы, скорее всего, Картер в тот момент выразился несколько иначе. Карнарвон в газетной статье свидетельствует, что Картер сказал менее запоминающуюся фразу: «Вижу удивительные вещи!» Книгу археологи писали на заказ, и возможно, что звучный ответ «Чудеса!» выдумал Перси Уайт, один из соавторов книги, популярный тогда романист.

Не было, однако, никаких сомнений, что Картер сделал весьма значительное открытие. «Трудно описать наше потрясение, – занес он в свой дневник, – когда в дневном свете предстали перед нами невероятные сокровища: из мрака показались две странные эбеново-черные статуи царя в золотых сандалиях, у каждой в руках жезл и булава; позолоченные диваны странных форм… искусно расписанные и инкрустированные шкатулки, усыпанные орнаментом… странные черные раки, откуда высовывались чудовищные позолоченные головы змей… золотой инкрустированный трон… и, наконец, целая груда деталей колесниц, лежащих вперемешку и сверкающих золотом; оттуда выглядывало чучело».

30 ноября о находке сообщила The Times, и вскоре о гробнице узнали по всему миру. О ней трубили газеты от Нью-Йорка до Новой Зеландии. Едва об открытии Картера узнала широкая публика, мир охватила так называемая «тутмания» – страсть ко всему египетскому. Не прошло и года – Тутанхамон уже был повсюду. Оркестры играли «Регтайм Тутенкхамена» (имя молодого царя еще не установилось в современных языках). В Париже компания «Картье» выпустила новую линейку египетских украшений, а в кабаре «Фоли Бержер» шли «Причуды Тутенкхамена». Танцовщицы размахивали огромными страусиными опахалами, выполненными в «египетском стиле», насколько тогда его могли представить. В Лондоне газета Daily Express объявила, что «Тутенкхамен прибыл» и его можно увидеть в «Либерти» на Риджент-стрит. Повсюду появлялись товары с именем фараона: сигареты, куклы, сандалии, зонтики от солнца… Новый архитектурный стиль, известный как ар-деко, многим обязан возобновленному интересу к Древнему Египту. Открытие Картера остается важным по сей день, а Тутанхамон, чье правление слабо повлияло на мировую историю, – сегодня самый знаменитый фараон в мире.

18 ноября вечером, около половины шестого, умер Марсель Пруст. Болезни мучили его всю жизнь, и последние три года он почти не выходил из своей «пробковой комнаты» в квартире, где работал и спал. Болезнь, стоившая ему жизни, началась с простуды, которая перетекла сначала в бронхит, а потом в воспаление легких. Говорят, что последнее слово его было «Мать!» «В поисках утраченного времени», монументальный труд Пруста, который часто называют самым искусным романом XX века, был начат в 1909 году. Впервые он был издан в семи томах, четыре из которых вышли при жизни писателя (четвертый – в августе 1922 года), остальные – посмертно.