Восхождение царицы - Маргарет Джордж

расстеленный плащ, чтобы они не ушли в песок. Да, и кувшины с водой тоже. Потом закутай все это сверху, а сама иди ко мне. Накроемся вместе еще одним плащом, а поверх него набросим одеяло. Получится палатка в палатке.

Ирас сделала все это, и мы стали ждать. Ветер усилился, и вместе с его завыванием стенки шатра прогибались внутрь. Песок проникал сквозь самые крохотные щели в ткани, просачивался, почти как вода. Воздух из-за него подернулся туманной дымкой.

Песчаная буря бушевала несколько часов. Наконец к ночи она стала стихать, но мы еще некоторое время не осмеливались пошевелиться. Нам повезло, что она началась днем, когда заметны признаки ее приближения, и людям удалось подготовиться. Я уже собиралась поднять полог, но тут стенка палатки вновь вспучилась внутрь: ветер все еще оставался сильным, хотя, кажется, больше не нес с собой столько пыли. Неожиданно полог приподнялся, в проеме показались руки. Я увидела, как кто-то заползает внутрь.

– Здесь, господин, – послышался голос одного из моих стражей.

За первой фигурой проследовала вторая, тоже на четвереньках. Обе были полностью закутаны в плащи.

– Царица, – позвал страж. – Ваше величество, вы здесь?

Я откинула плащ, но оставила на лице вуаль.

– Да, здесь. Кого ты ко мне привел? Назови его имя.

– Это Руф Корнелий, посланец Цезаря.

Посланец Цезаря! Я застыла.

– Мы примем его. Встаньте и откройте свои лица.

Оба человека поднялись на ноги и откинули капюшоны. На голове Корнелия я увидела римский шлем с декоративным гребнем.

– Добро пожаловать, – промолвила я. – Что император Цезарь хочет передать царице Клеопатре?

Сердце мое стучало.

– Мой командир Цезарь говорит, что прибыл в Египет, дабы исполнить волю покойного царя Птолемея. В своем завещании царь просил Рим проследить за тем, чтобы его дети Птолемей и Клеопатра правили совместно. Поскольку воля царя нарушена, а брат и сестра воюют друг с другом, Цезарь выражает свою обеспокоенность и огорчение.

«Интересно, – подумалось мне, – что он намерен предпринять, чтобы исправить дело?»

Однако я тщательно и осторожно подбирала слова, ощущая во рту вкус висевших в воздухе песчинок, и вслух сказала совсем другое:

– Меня это тоже огорчает. Увы, предательство нередко препятствует торжеству справедливости. Например, Помпея предали, как и меня. Причем те же самые люди.

– Цезарь выслушает это дело и примет решение.

– А Цезарь его еще не принял? Мой братец наверняка нашептывает ему на ухо сладкие слова.

– Он желает услышать и твои слова. И предполагает, что они будут слаще.

Я застыла. Что это значит? Намек на взятки? На уступку Риму части нашей территории?

– Он хочет, чтобы мы поторговались? Как купцы на базаре?

Мои слова, однако, по-настоящему задели Корнелия.

– Цезарь не так глуп. Кроме того, чтобы торговаться, нужно для начала иметь товар на продажу. Между тобой и Цезарем дело обстоит иначе.

«Да как он смеет!» – с ходу подумала я, но потом сообразила, что римлянин говорит чистую правду.

Цезарь был хозяином положения, он мог забрать все, что угодно, по своему усмотрению. Торговать с ним мне и на самом деле нечем, но вот попробовать убедить его… это другое дело, совсем другое.

– Цезарь просит, чтобы ты приехала в Александрию и встретилась с ним и Птолемеем лицом к лицу.

– А даст он мне сопровождение, чтобы обеспечить безопасность? – спросила я. – Мне придется пройти через войска Ахиллы.

– Очень жаль, – промолвил Корнелий с виноватым видом, – но такой возможности у него нет. Мы не располагаем лишними солдатами.

– Они меня не пропустят.

– Но я могу поговорить с ними…

– Ты можешь поговорить, но они ответят отказом. Или согласятся, но нарушат обещание, едва я окажусь на их территории.

Римлянин смутился. Очевидно, о такой возможности он просто не думал.

– Это Египет, – сказала я, – родина предательства. Однако не расстраивайся: возвращайся к Цезарю и передай, что я попытаюсь устроить нашу встречу.

Следующие два дня ушли на ликвидацию последствий песчаной бури. Несмотря на все усилия, полностью уберечь от песка припасы и сосуды с водой и вином не удалось. Одежду и белье мы вытряхнули и проветрили, а вот выбить матрасы до вечера не успели, и пришлось ложиться на скрипучие от песка постели.

Но главной проблемой было другое: необходимо придумать способ пробраться в Александрию. Ехать открыто невозможно – надо замаскироваться. С учетом того, что мне нужно не просто попасть в город, но проникнуть в тщательно охраняемый дворец, задача казалась невыполнимой.

Я сопоставляла различные возможности. Пролезть через систему канализации? Это отвратительно и опасно. Притвориться служанкой? Слишком ненадежно. Надеть медвежью шкуру, чтобы меня привел «бродячий дрессировщик»? А если они спустят на «зверя» собак? Спрятаться в клеть со съестными припасами? В город попасть, может быть, и удастся, но не к Цезарю. В его покои еду ящиками не носят.

Я лежала на постели и тупо смотрела на устилавший пол шатра узорчатый ковер. И тут меня осенило.

– Слишком опасно, – сказала Ирас. – И не подобает царице.

– Вот поэтому никто и не заподозрит, – настаивала я.

– Ты можешь задохнуться, – предостерег Мардиан.

– Или тебя искусают блохи, – пошутил Олимпий. – На данный момент это самая большая опасность. И как, скажи на милость, отреагирует Цезарь на царицу, вылезающую из пыльного ковра и покрытую блошиными укусами?

– Может быть, он покроет следы укусов поцелуями? – пошутила Ирас, подняв бровь.

Я попыталась улыбнуться, хотя, по правде говоря, эта часть плана представлялась мне самой пугающей.

– Тебе придется снабдить меня мазью от блох, – сказала я Олимпию.

– А если Цезарь поднимет крик и его охранники заколют тебя? – спросил Мардиан.

– Нет, это невозможно. По всем отзывам, Цезарь никогда не теряет самообладания. Вряд ли человек с такой репутацией закричит от неожиданности.

– Ты обманываешь себя. Скорее всего, он подумает, что к нему явился наемный убийца. В конце концов, это куда более вероятно, чем доставленная в ковре царица.

– Значит, придется положиться на богов, – решительно заявила я. – Все в их власти.

Действительно, ничего другого не оставалось. Иного способа попасть к Цезарю не нашлось, а предугадать его реакцию или повлиять на нее у меня не было никакой возможности, хоть от этого и зависела моя судьба.

Именно тогда, Исида, я поняла, что должна довериться тебе. Когда решается вопрос жизни и смерти, когда судьба человека висит на волоске, ему приходится принимать отчаянные решения и ставить на кон свое будущее.

Я вручила его тебе, о богиня, и ты отнеслась ко мне благосклонно. Хвала тебе!

Найти отважных людей, добровольно согласившихся переправить меня в Александрию, оказалось нетрудно. Один у нас имелся – Аполлодор, купец из Сицилии,