Наследник криминального Малыша - Лина Вазгенова

мальчишеской улыбкой на лице заявляет этот змей искуситель, уверенный в своей неотразимости.

— Очень смешно. — закатываю глаза.

— А еще подумал что кофе и свежая выпечка поднимут тебе настроение. — указывает взмахом головы на фирминный стакан и фирминный бумажный пакет разместившиеся на тумбочке.

— Надеюсь твоя аллергия не прогрессирует? — улыбается во все тридцать два, сверкая белоснежностью своих зубов.

Прям остряк.

— Прогрессирует! — шиплю. И даже не собираюсь скрывать, что я думаю по этому поводу.

— А если хочешь поднять мне настроение, исчезни немедленно из моей жизни навсегда. — завожусь от его дурацкой выходки.

— Рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного. — зло цежу и откидываю голову на подушку.

— Ты что…, - приподнимаюсь — правда считаешь, что имеешь право, вот так приходить, когда тебе вздумается? — сверлю глазами дыру в его всё еще, тронутой весельем физиономии.

— Я имею на тебя все права маленькая. В самом примитивном смысле этого слова. — заявляет и даже бровью не ведет.

Просто неслыханная наглость.

И эти мои мысли думаю, жирным шрифтом прописанны у меня на лице.

— Не веришь? — приподнимает уголок иссиня- черной, густой, правильной формы дуги. А я смотрю в его довольную рожу и не пойму куда он клонит.

— А в паспорт свой ты давно заглядывала? Если мне не изменяет память, на шестнадцатой странице кажись. Открой посмотри. — наслаждается произведенным эффектом.

Что? Нет… Не может быть… Проноситься в моей голове.

Я кинулась в прикроватный ящик тумбочки, достала свой документ удостоверяющий личность и чуть ли не выравая листы, всматривалась в имеющиеся на них печати, и записи. Наконец открыв нужную страницу, задыхаясь как рыба на берегу, открыла рот. И с укатившейся под кровать нижней губой, уронив отвисшую челюсть на пол, впала в состояние шока.

— И если я ими еще не пользуюсь, это лишь вопрос времени, и моего терпения. — слышу хриплый голос вещающий эту ерись в мое ухо.

— А я как ты знаешь далек от совершенства в этом вопросе. Увы не гуру и не обладаю этой добрадетелью.

Наматывает на палец мой локон, делает глубокий вдох. И его словно подменили, в голосе больше нет и намека на игривость, на мужской интерес, на ершистость.

— Мне очень жаль девочка. — слышу надтреснутый полушепот. Тихо…, едва слышимо.

— Спасибо что спасла, но рисковать своей жизнью всё же не стоило. — резко поддает корпусом назад и отходит в противоположный угол, убирая руки в карманы. Минуту просто молчим.

— Ну что убедилась? — задает вопрос уже в своей обычной манере.

А я, с глупым видом все еще прибываю в соматической прострации и не могу найти подходящие слова выражающие мое состояние расстройства.

— Ты…

— Но как…? Я же… — только и удается выдавить из себя этот несвязный набор слов.

— Юль ты ведь не думала, правда, что я позволю моему ребенку родиться в неполной семье. После того как сам вырос в детском доме.

Я с ненавистью посмотрела ему в глаза.

— Это не твой ребенок.

— Ты забыл? Или не расслышал? Да ты вообще его не признавал. Ты слушать ничего не хотел. Ты отказался от него и от меня. — от боли в сердце делаю паузу.

Саша бледнеет, а у меня от напряжения пульс начинает грохотать в ушах.

— А сейчас вдруг… — пытаюсь поодолжить.

— МОЙ. - обрывает на середине мою пламенную речь.

— Я знаю это не опрадание, но когда ты двадцать лет считаешь себя ялым и у тебя на руках документ о твоем БЕСПЛОДИЕ, сложно поверить в обратное или даже усомниться.

— Ты наслождаешься своей властью, да?

— Считаешь, что можешь командывать мной, решать за меня и застовлять делать что тебе втемяшится в твою голову? Хочу признаю, не хочу не признаю. Хочу верю, хочу не верю.

Внезапно он оказался рядом. Присел на край постели, заставив меня вжаться в спинку кровати.

— Маленькая я наслождаюсь твоим запахом, твоим обнаженным плечиком, твоим неровным дыханием.

Я сильно виноват перед тобой малыш, я знаю. Но к огромному моему сожалению я не могу изменить того что сделал, но я неутолимо блядь жажду все исправить. У нас с тобой будет ребенок. Пожалуйста не заставляй его расплачиваться за мои грехи. — упирается лбом в мое согнутое колено и бормочит.

— Ты действительно считаешь что без отца ему будет лучше?

Моя гордость требует сейчас послать Сашу к черту! Но я понимаю, что как мать, не имею права в таком вопросе думать только о себе и о своих обидах.

Если мой ребенок и будет рости без отца, то не по моей вине. Не потому, что я вдруг психанула и смолодушничила.

Мой ребенок имеет все права на будущее, которое может обеспечить ему его отец. И что же я за мать такая, если лишу свое чадо этого будущего.

— Юль ты все равно не можешь вернуться в общежитие. Его предоставляют иногородним, а у тебя местная прописка.

Отпуская мои коленки, резко встает. Выдернув меня, из моих кружащих, пчелинным роем, мыслей в голове.

— Что? — ошарашенно выдыхаю и перевожу на него растерянный взгляд.

— И школу твою, временно прикрыли. Проводят ремонтные работы пострадавших при пожаре помещений.

— Каком пожаре? — спрашиваю, округлив глаза.

— Неосторжное обращение с огнем, вашего замдиректора, находившегося под воздействием наркотических препаратов и повлекшее возгорание.

Наверное, если бы меня шарахнуло молнией, было бы не так неожиданно.

— Я буду ждать тебя внизу. — бросает на последок подойдя к двери.

— Но я… — делаю попытку возразить.

Глава 34

— Но я… — начинаю было попытку возразить. Провожая взглядом Сашину спину.

Останавливается.

— Маленькая. — уперевшись лодонью в дверное полотно, неожидано устало, голосом невыносимой обреченности.

На секунду прислоняет голову к деревянному косяку, а потом оборачивается и ища что-то в моих глазах просит.

— Пожалуйста давай…

— Я лишь хотела сказать…, не даю ему договорить… что должна еще зайти к своему лечащему врачу. — запустив шестеренки мозга нахожусь с ответом, понимая всю бессмысленность дальнейшего сопротивления.

— Хорошо. — кивает просветлев лицом.

— Жду внизу. — и выходит из палаты.

Сначало я хотела просто намеренно потянуть время. Представляя, как этого властного хищника, бесит каждая минута ожидания.

А увидев Анну Викторовну собирающуюся со смены домой, меня осенила гениальная мысль. И заглушив вопящую во мне сирену сомнений и страхов, поддаюсь проскачившей в голове безумной идее. Пусть это лишь капля в море, но это моя капля. Даже если из этого ничего и не выйдет.

Эта с шикарными формами женщина мой ангел хранитель, с той самой минуты, как вытолкала Сашу за дверь.

— Анна Викторовна! Подождите. — преодолевая быстрым шагом разделяющие нас с ней растояние.

— Васина. А ты чего, еще здесь? Понравилось что ли у