Семь дней - Деон Мейер

Бошиго пошуршал бумагами, нашел нужную и протянул ее Грисселу.

Распечатка корпоративной веб-страницы. Заголовок: «Министр Масондо на ежегодном общем собрании». Под ним фотография: четверо белых, посередине — чернокожий. Все широко улыбаются в камеру. Все в костюмах, при галстуках.

— Это Масондо вместе с директорами «Гарьеп минералз». Фотография сделана в 2006 году, когда он был замминистра. Его пригласили выступить на ежегодном общем собрании.

— Ну и что это значит, Скелет?

— Похоже, именно он предложил «Гарьеп» продать пакет акций «Ингцебо». Так сказать, обеспечил себе пропуск в безбедную старость. Трудность в том, что здесь нет состава преступления. Все общедоступно.

Гриссел вздохнул:

— И что же нам делать?

— Попробуем копнуть немножко глубже. Может быть, перед нами только верхушка айсберга.

В 13.05 снайпер сидел перед своим компьютером. На мониторе высветился библейский сайт; можно ввести любое слово, например, «закон», «порядок», «взятка», «война» — и через миг тебе выдадут все нужные цитаты, и даже с параллельными местами.

Он скопировал для себя все, что нужно.

Вчерашние неуверенность и всепожирающий страх прошли. Он сознавал, что все больше волнуется, испытывает тихую радость предвкушения. Главное — не слишком радоваться. Нужно всячески остерегаться самодовольства, в нем — корень зла. Он рискует недооценить противника и наделать ошибок. Но сегодня он заслужил небольшой отдых. Увидев утренние выпуски, он испытал настоящую эйфорию.

«ЮАПС считает снайпера религиозным экстремистом», — прочел он в газетных заголовках.

Экстремист… На такое он даже не надеялся. Думал, что его сочтут помешанным на Библии. Экстремист — даже лучше. Все подтверждали дальнейшие слова: «По словам капитана Джона Кнуте, заведующего отделом общественных связей ЮАПС, общение между снайпером и „Ястребами“ было „бессвязным“…»

Бессвязный экстремист. Непредсказуемая личность с неустойчивой психикой, которая рано или поздно допустит досадный промах. Вот каким они его считали! Что ж, прекрасно!

Он должен подтвердить их догадки. Должен увести их подальше от правды.

Он вошел в свою почту: anonimail.com. Потом, сдержанно радуясь, скопировал туда первое из двух составленных им посланий.

Только Гриссел встал из-за стола, собираясь пойти к Купидону, как зазвонил его мобильник.

«Фриц».

Он снова сел.

— Привет, Фриц.

— Папа, Карла такая ханжа!

— Фриц, я не…

— Ты еще не заходил на ее страничку на «Фейсбуке»? — Фриц поспешно поправился: — Ладно, ладно, лучше так: папа, она разместила на «Фейсбуке» фотку своего нового парня.

— Нового парня?! — Он не знал, что у Карлы имелся «старый парень».

— Какой-то регбист. Гора мускулов. — Последние слова Фриц произнес с презрением, как будто это было что-то неописуемое. — Его зовут Калле Этцебет.

— Фриц, я…

— И кстати, папа, у него есть наколка. Громадная, как у маори, на все предплечье! И она еще запрещает мне делать тату! Представляешь? Ну просто верх ханжества!

— Фриц, — ответил Гриссел, — какая разница? Из-за того, что у него есть татуировка, тебе вовсе не обязательно делать то же самое…

— Знаю, папа, я не дурак. Но Карла — настоящая ханжа, так ей и передай.

— Давно они встречаются?

— По-моему, они познакомились на студенческом благотворительном параде. Когда был фестиваль «Виндоуз». Теперь такие благотворительные парады уже не проводят, и очень жаль. Мне-то поступать только через год.

У Гриссела голова пошла кругом.

— Так ты теперь хочешь поступать в университет? Я думал, ты хочешь играть в группе…

— Папа, я рассматриваю разные варианты. Зачем заранее лишать себя будущего? Мне только непонятно, почему Стелленбошский университет перестал проводить благотворительные парады!

Зазвонил телефон на его столе.

— Фриц, подожди… — Он снял трубку, ответил: — Гриссел.

На том конце линии послышался низкий голос бригадира Мани:

— Бенни, ППГ проводит совещание. Ты и твои ребята могут прийти?

Купидон говорил в трубку:

— Да я все понимаю, мадам. Но я служу в Управлении по расследованию особо важных преступлений. «Ястребы» — может, слышали? И речь идет об убийстве!

Гриссел сел, не переставая думать о Карле. И о Калле, мускулистом регбисте с татуировкой маори.

У них с дочерью всегда были хорошие отношения. Они о многом говорили. Почему она умолчала о своем новом парне по имени Калле Этцебет? Наверное, не без причины. Может, она его боится? Может, он сидит на стероидах, из-за которых у него бывают вспышки ярости и прыщи?

Может, он ей пригрозил: «Пожалуешься отцу, и я тебя изобью»?

Он уничтожит этого гада, не посмотрит на его мускулы!

— Мадам, вы хотите, чтобы я позвонил представителям прессы? — спросил Купидон. — И передал информацию о том, что «Эр-Франс» не хочет помочь полиции найти хладнокровного убийцу, чьей жертвой стала молодая невинная женщина?

Известно ли Анне о том, что у их дочери роман? Интересно, на что похожа татуировка маори? Какой молодой человек позволит сделать себе такую татуировку? Надо будет заглянуть в «Фейсбук». Но сначала выяснить, как это сделать. «Фейсбук»… «Твиттер»… Купидон называет его «старомодным». Может, это и так, но откуда взяться времени на такую ерунду?

— Когда вы мне перезвоните? Каждую минуту, пока убийца разгуливает на свободе… — сказал Купидон, закатывая глаза.

Бенни вспомнил, что говорил ему Купидон про «Твиттер». Вроде бы там можно разместить сообщения, которые смогут прочесть все. Что напишет о себе он? Пожалуй, вот что: «Я Бенни Гриссел. Я алкоголик. Я часто позорю себя и своих близких. Я старомодный полицейский, который регулярно не высыпается»…

— Спасибо! — сказал Купидон перед тем, как отключиться. Потом он повернулся к Бенни и сказал: — Эти французики, чтоб их… Не желают давать мне номер мадемуазель Даниэллы Фурнье. «Это не есть полицейское дело», — проговорил он, передразнивая французский акцент, но Грисселу показалось, что его выговор больше похож на испанский.

— Вон, у тебя есть «Фейсбук»?

— Ты неправильно спрашиваешь. Надо говорить: у тебя есть страничка на «Фейсбуке»? Конечно, есть. А что?

Гриссел вздохнул:

— Мне надо взглянуть там кое на что. Но потом. Сначала давай послушаем Мбали.

В конференц-зале собралось много народу. Перед всеми стояли полковник Дюпре, глава ППГ, и Мбали Калени. Бенни увидел в зале четырех старших офицеров, детективов из ППГ и капитана Филипа ван Вейка из Центра управления информацией.