Королевский Ассасин - Мелисса де ла Круз

– Ха! А ты читал: «Галантность и галстуки»?

– Вообще-то задания, которые я выполняю для королевы, не оставляют мне времени для чтения романов.

– Тогда имей в виду: если ты аристократ, никто не ожидает, что ты будешь помалкивать. Как раз наоборот. Чем ты интереснее как собеседник, тем лучше. Но надо уметь общаться не только с помощью слов. К примеру: как следует понимать, если кто-то кланяется тебе, но делает это, только сгибаясь в талии? – Похоже, уроки госпожи Кингстон все-таки оказались не такими уж бесполезными.

– Это просто. Ты выше его по званию, у тебя есть титул, но ты не особа королевской крови.

Он прав.

– Это было просто для разминки. А как насчет?.. Ага, знаю. Тебя пригласили на бал-маскарад. Напротив тебя стоит дама – скажем, графиня. Она дважды раскрывает свой веер, затем убирает его. Что это значит?

– Что это значит? – повторяет он, затем пожимает плечами. – Наверное, что ей не нужен веер.

– Это значит, что твое присутствие раздражает ее и она желает, чтобы ты ушел. – Я хочу насладиться своей победой, но меня смущает улыбка на его лице.

– Отлично! – говорит он и смеется.

Освоить язык веера нелегко.

– Вот еще один вопрос, простой. Та же дама достает свой веер, открывает его, быстро обмахивается им, затем закрывает, держа его в правой руке.

– Она хочет сказать: «Принеси мне стакан воды, деревенщина».

– Вовсе нет! Для этого надо раскрыть веер дважды и повернуть руку.

– Да ну?

Теперь смеюсь я.

– Я пошутила!

Он моргает.

– На самом деле это означает, что она не прочь завести с тобой роман. – Я шевелю бровями, чтобы было смешнее. – Наверное, с тобой такое происходит нередко.

– Стало быть, ты признаешь, что я кажусь тебе красивым? – Он улыбается, солнце отражается в его темных глазах, я вижу в них золотистые искорки. Он знает, как он красив, он не может этого не знать. Это помогает ему в его деле, ведь никто не заподозрит, что такой красавчик может быть столь беспощаден.

Я поворачиваюсь, чтобы убрать остатки нашего завтрака и чтобы он не увидел, как я заливаюсь румянцем.

– Вовсе нет. Нет, я не говорю, что ты не красив. Наверняка многие считают тебя красавцем.

– Еще бы, – отзывается он, и я чувствую, что он самодовольно ухмыляется.

– Ты и сама довольно пригожа, – говорит он, отходя. Я делаю вид, что не расслышала, но все равно улыбаюсь.

* * *

Мазь Кэла сотворила настоящее чудо: рана на моей руке почти совсем прошла, и это всего за один день, – но мы решаем провести в пещере еще одну ночь, прежде чем пускаться в путь. Здесь безопасно, и нам обоим нужен отдых. Мы проводим утро за обучением меня фехтовальному искусству, затем опять ловим рыбу, после чего Кэл удаляется, чтобы искупаться, а я готовлю обед. Он возвращается с мокрыми волосами и чисто отмытой румяной кожей, и я легко могу себе представить, как придворные дамы будут млеть, когда он окажется во дворце короля Монтриса.

Сегодня он совсем не раздражает меня.

Когда становится темно, я ложусь у костра, сонная и довольная, и хочу провести здесь еще несколько дней, ни о чем не беспокоясь, а просто тренируясь и ловя рыбу.

Кэл садится напротив меня и устремляет взгляд на огонь. Раньше у меня не было случая смотреть на него вот так, не беспокоясь о том, что он сочтет, будто я на него пялюсь. Оказывается, над левой бровью у него есть маленький шрам, а на правой щеке ямочка, которая видна, только когда он улыбается.

Мы молча глядим на огонь, лежа рядом на наших постелях из веток.

– Ты знаешь какие-нибудь истории? – спрашивает он и, судя по серьезному выражению его лица, не пытается шутить.

Я подтягиваю колени к груди и начинаю рассказывать одну из тех, которые рассказывали мне на ночь мои тетушки в нашем теплом и безопасном домике на ферме. Это их любимая история, в которой говорится о волшебнике Омине и королеве и об их любви, создавшей великое древнее королевство Авантин, полное магии и света.

Я целиком отдаюсь повествованию, представляя себе тетушек, сидящих возле моей постели. Когда они рассказывали мне об Омине, я всегда испытывала трепет. Когда история подходит к концу, Кэл поднимает взгляд и смотрит на меня. Сейчас он разглядывает меня, как я разглядывала его.

– Я знаю эту историю, – говорит он. – Ты рассказываешь ее хорошо.

Затем, не говоря более ни слова, ложится и поворачивается на другой бок, так что я больше не могу видеть его лицо.

– Спокойной ночи, – тихо говорю я.

Проходит минута, прежде чем он отвечает:

– Спокойной ночи.

Поутру, открыв глаза, я обнаруживаю, что лежу, прижавшись к Кэлу, моя голова лежит на его груди, а его рука обнимает меня за плечи. Мгновение я не шевелюсь – мне так тепло и удобно. В конце концов я пытаюсь отодвинуться, не разбудив его, но, посмотрев на его лицо, вижу, что его глаза открыты. Как долго он бодрствует, зная, что я лежу в его объятиях? Кажется, эта ситуация нисколько его не смущает. Я чувствую досаду – может быть, он вообразил, будто я похожа на одну из тех дам, которые веером показывали ему, что не прочь закрутить с ним роман? А может, все дело просто в его доброте. Ведь спать на каменном полу пещеры холодно.

– Смотри, – говорит он, – показав подбородком на мою раненую руку. Тон у него такой же теплый, как все остальное, и немного хриплый спросонок.

– На что? – спрашиваю я.

– Твоя рана почти прошла, – отвечает он и переворачивает мою руку. Он проводит пальцем по всей длине моей руки там, где она была рассечена, когда я упала с дерева. Его прикосновение так нежно, что по всему моему телу бегут мурашки.

Мы смотрим на рану вместе. На месте пореза еще видна розовая полоска, но он уже зажил, и синяки тоже пропали.

– Ты был прав, – говорю я. – Мазь твоего отца просто чудо. Она даже лучше, чем мазь тети Меши. Но не говори ей, что я это сказала.

– Не скажу. – Кэл поднимает руку, будто давая клятву.

– Стало быть, теперь мы можем тронуться в путь, – говорю я и выбираюсь из его объятий. Я обхватываю себя руками, но они совсем не такие теплые, как его руки.

Он, похоже, ничего не заметил – он уже целиком занят мыслями о том, что нас ждет.

– Да, сначала надо позавтракать, а затем обсудим, что нам делать, когда мы прибудем в Монтрис.

Я никогда не любила рыбу, но, только что пойманная, она очень вкусна, даже без соли и приправ. Мы съедаем пять рыб на двоих, почти не разговаривая, пока не доедаем последние куски.

Кэл чистит зубы палочкой.

– Нам нужен план действий. Вот только я точно не знаю, к чему готовиться, так что нам придется менять курс по ходу дела.