Курица в полете - Екатерина Вильмонт

Но ведь могли быть и деловые звонки. Придется прослушать.Элла наклонилась к аппарату. Ага, целых двенадцать звонков за неделю отпуска.Интересно!

— Элка, я пойду поставлю чайник. У тебя естькакая-нибудь еда? Я умираю с голоду.

— Посмотри в холодильнике, а я пока прослушаю…

— Давай-давай, небось там стенания твоего Мишенькизаписаны в огромном количестве.

Но первый звонок был от матери. «Элла, детка, как ты там?Как утряслись дела, из-за которых тебе пришлось так срочно уехать? Надеюсь, всеу тебя хорошо. Целую. Мама».

Из кухни выглянула Машка:

— А на мобильник она позвонить не могла?

— Зачем? С автоответчиком разговаривать приятнее. Он неогрызнется.

— Можно подумать, ты бы огрызнулась…

— Машка, не мешай!

Следующий звонок был от Пузайцера: "Элла, поздравляю,вы очень понравились начальству!

Срочно свяжитесь со мной!"

Несколько пустых звонков. Потом опять Пузайцер, потомВалерий Яковлевич: «Элла Борисовна, голубушка вы наша, без вас просто зарез!Возвращайтесь скорее, ждем не дождемся!»

И ничего больше. Жилет брошен на произвол судьбы.

При звуке голоса шефа ей вдруг захотелось, чтобы ничегопроисшедшего с ней за последнее время не было, захотелось поскорее попасть всвою контору… Но лишь на мгновение. Прежняя жизнь показалась ей опять серой ипресной, а предстоящая переливалась всеми цветами радуги, в которой, правда,был и ярко-синий цвет — цвет попугая Зои Звонаревой.

* * *

Шоу решено было назвать «Рецепты моей бабушки». Названиепредложила Элла уже в конце почти трехчасового совещания, посвященного будущейпередаче. Главный продюсер, еще довольно молодой мужчина с красными отусталости глазами, смотрел на Эллу с удивлением. Она еще и неглупая, надо же!Когда речь зашла о концепции программы, она вдруг заявила своим фантастическимголосом, от которого у главного мурашки бегали по спине:

— Понимаете, мне кажется, если уж вы решили пригласитьменя, то концепция должна как-то соответствовать…

Ее перебила заместительница главного продюсера, АнаитНерсесовна, малоприятная дама лет сорока пяти:

— А вам не кажется, что это вы должны соответствоватьконцепции, а не наоборот?

— Мне именно так и кажется! Но насколько я поняла,концепции у вас пока нет, а я.., вроде бы уже есть.

Главный расхохотался:

— Молодчина, как уела нас? Ну так как я же концепциявам соответствует, дорогая Элла Борисовна?

— Ну когда зритель увидит меня на экране, то если я,например, начну талдычить что-то о калориях, это будет по меньшей мере смешно!Значит, наш принцип — никаких калорий! Главное, чтобы было вкусно!

— Но и на других каналах о калориях не оченьзаботятся, — заметила Анаит Нерсесовна.

— Правда, но они там это не декларируют, а мы сразузаявим, — подхватил Пузайцер, скромно сидевший в уголке кабинета.

— В этом что-то есть! — задумчиво проговорилКутепов, то бишь главный продюсер. — Иной раз важно первыми что-тозадекларировать. Значит, с концепцией мы более или менее разобрались, теперьзаймемся названием. В нем должна быть изюминка… Есть идеи?

Идеи сыпались как из рога изобилия, но Кутепов все времянедовольно морщил нос.

И тут вдруг Эллу осенило:

— «Рецепты моей бабушки»! — выкрикнула она.

— Рецепт ее молодости! — фыркнула АнаитНерсесовна, вспомнив старый фильм.

— Здорово! Элла, по-моему, это ;то, что нужно!

Именно! Тут есть и уют и ретруха… Мне лично нравится! —откинулся на спинку кресла Кутепов.

— Тем более что это чистейшая правда, — подалголос Пузайцер. — Эллина бабка на всю Одессу славилась своей стряпней.

— А ты почем знаешь? — почему-то развеселилсяКутепов.

— Так мы ж земляки, с одной улицы, и не с какой-нибудь,а с Пушкинской! У ее бабки даже обкомовские дамы торжественные обедызаказывали!

— Ваша бабушка была поварихой? — осведомиласьАнаит Нерсесовна. В ее тоне никто, кроме Эллы, не расслышал бы легкой иронии,но Элле было на это глубоко плевать, она здесь чувствовала себя в своей стихии.

— Нет, моя бабушка была корректором в газете, а когдамать меня бросила, а отец спился, нам надо было на что-то жить. И бабушкаготовила на дому. А я ей помогала.

Все удивленно на нее посмотрели.

— Не понимаю, зачем этот стриптиз, — поджав губы,тихо сказала Анаит Нерсесовна.

— Это не стриптиз, а необходимая информация, чтобы небыло досужих домыслов. Да, еще одно, у меня в пятнадцать лет был роман сизвестным вором!

— Боже мой, Элла, я в полном восторге! — хлопнул владоши Кутепов. — Ну какой еще компромат на себя вы нам дадите заранее?Вот что значит классный юрист! Блеск!

— Больше ничего такого интересного… Пока!

Все расхохотались. Кроме Анаит Нерсесовны, разумеется. Ей,язвеннице, сидевшей на строгой диете, эта толстуха с ее рецептами была глубокопротивна, но она знала, что главный умеет влюбляться в своих новых героев игероинь. И спорить с ним бесполезно. Авось это шоу быстро провалится. Надопоставить его в такое время, когда у него будут самые низкие рейтинги, — идело с концом.

Хотя черт ее знает, эту бабу… Есть в ней что-то такое… Онаможет иметь успех. Уж в чем, в чем, а в этом Анаит Нерсесовна хорошо разбиралась.

У нее роскошный голос, в общем-то приятная внешность,обаяние, и она отчего-то совсем не боится камеры. А что из всего этого следует?Что она рождена для телевидения! Анаит Нерсесовна была прежде всегопрофессионалом и лишь потом женщиной и язвенницей.

Элла вышла на работу вовремя и никому пока ничего не сказалао предстоящих переменах — зачем зря говорить, а вдруг ничего не состоится? Малоли что может произойти? К примеру, наедет кто-то на их канал и прикроют его,как прикрыли сначала ТВ-6, а потом ТВС? Там ведь тоже были какие-то идеи,проекты… Элла до сих пор тосковала по любимой передаче «В нашу гавань заходиликорабли»! Поэтому она молчала. Ее передача продолжительностью двадцать шестьминут должна была сниматься блоками — то есть в один день пять программ, и тактри дня подряд! И каждый раз надо переодеваться, менять прическу, подправлятьмакияж — одним словом, каторга! Да еще всякие технические накладки, куда ж безних? Кстати, Пузайцер неожиданно легко согласился сделать Машу ее визажистом, нопри условии, что платить ей пока ничего не будут, хватит с нее и рекламы. Вотесли кто-то из звезд клюнет на эту рекламу, тогда дело другое! Маша с восторгомсогласилась, хотя три съемочных дня ей предстояло целиком проводить на съемках.Но ее это только вдохновляло! Еще бы, телевидение! А Эллу еще мучили примеркойкостюмов, которые предоставляла очень известная немецкая фирма. Иногда она дохрипоты спорила, не желая ни за что надевать некоторые из предложенныхтуалетов, один раз даже расплакалась, так ей не понравился оранжевый кардиган.