Ни слова правды - Ульян Гарный

Тьма пала на мои глаза, и сердце сжалось от чувства падения. Когда ко мне вернулось зрение, мы стояли на другой поляне, перед деревней эльфов. Диковинные дома состояли из ветвей и кустов, они вплетались в окружающий лес, сливаясь с ним. И над всем этим великолепием нависал Колючий Шар. Огромная сфера из шипастых лоз была полностью покрыта широкими плотными листьями и крупными цветами самых разных оттенков синего и красного. И нигде – ни дымка, на поляне не было ни тропинок, ни дорог, только ковер из свежей травы. Нас ждали: несколько эльфов и эльфиек стояли перед деревней, среди них возвышался пожилой эльф, могучий, как дуб. На его боку висел стальной меч, свободные одежды жемчужного цвета были подпоясаны серебряным поясом, длинные седые волосы были перехвачены кожаным венцом, украшенным рубинами.

– Жители Колючего Шара приветствуют пожелавших встречи, вы выбрали свою судьбу и скоро встретитесь с ней. Идемте! – с достоинством повелел эльф, которого я про себя назвал Дубком.

Нас привели в Колючий Шар, усадили на изящные кушетки, эльфийки подали чаши с напитком. Горячая жидкость по вкусу напоминала морс из лесных ягод, но обжигала гортань не хуже рома, явно содержала имбирь и жень-шень. Следом принесли деревянные блюда с какими-то сочными клубнями, печеными кореньями, орехами, глубокие тарелки с медом разных цветов.

Мы молча угощались, ожидая, когда хозяева сами заговорят о делах. Но эльфы явно не спешили. Я почти ничего не ел, из головы не шли слова «жив, но не вполне». Трегуз с Селезнем, наоборот, с удовольствием насыщались диковинными блюдами лесной кухни. Как только они, довольные, развалились на кушетках, попивая эльфийский чай, седой эльф сказал:

– Я Тарнак, хозяин Колючего Шара, я знаю, зачем вы пришли. Вы хотите забрать в Славен своего друга. Но сейчас это невозможно, для него любая дорога – смерть. Среди лесного народа пять поколений не рождаются сыны грома. Во многом из-за этого мы живем уединенно и не вмешиваемся в дела людей. Но в Восточном лесу не все благополучно. Двести лет назад в наши земли пришло древнее зло. В Припольском озере поселился фомор, великан из дальних земель. Наши родственники Данаан изгнали фоморов с Оловянных островов, они повергли предводителя водяных великанов Балора и его союзника из числа людей, Да Дерга, в решительной битве близ Мунстера. Но победителей в той войне не было. Пришли сыны Миля с Севера, и владычеству Данаан на островах пришел конец. Фоморы же рассеялись по миру. Один из них – Фир Болг – непостижимым образом очутился в наших краях. От озера стала распространяться злая магия. Нам удалось создать границу, за которую порче хода нет. Но год назад равновесие пошатнулось, и Фир Болг перешел водораздел, его миазмы множатся, и Восточный лес болен. Мы пытались убить великана, но фомор силен, нам пришлось отступиться. Мы попросили вашего друга помочь нам, тот, кого вы называете Лех, согласился. Теперь он ранен. Мы не смогли его вылечить, удалось только поддерживать в нем жизнь. Вы должны помочь нам и спасти своего товарища или умереть.

– Ты не грози, папаша, и сам не будешь бояться, что от твоей деревни одни головешки останутся, – вскинулся Трегуз.

– Не горячись, богатырь, попей данкара[81], но помни: стоит тебе перестать его пить хотя бы раз в день, ты умрешь. Так мы сдерживаем гостей от опрометчивых поступков. Когда ты уйдешь от нас, мы дадим тебе противоядие, правда, можем забыть об этом, такое случается. От тебя зависит, – спокойно и с достоинством предупредил Тарнак.

Трегуз надулся, и видно было, что ему хочется разразиться целой речью, в основном на непечатном, но он сдержался. Тарнак наблюдал за этой внутренней борьбой, увидев результат, удовлетворенно кивнул и продолжил:

– Ваш друг сильный и умелый воин, но из-за своей телесной особенности совсем не способен к дипломатии. Фир Болг силен и хитер, у него огромный опыт, его не удавалось убить целым поколениям лесного народа. Здесь нужен иной подход. У него есть слабое место: он любит выпить, поговорить и очень азартен. Если есть среди вас человек не чуждый политике, надежда есть. Раньше фомор общался с нами, но, как вы понимаете, попытки его умертвить не особенно укрепили нашу дружбу. А главное для вас – он наверняка знает, как излечить вашего друга. А мы хотим знать, почему он перешел границу. Кто-то из вас должен пойти к нему.

– А чего тут выбирать, все пойдем, – подал голос Селезень.

– Фомор подпустит к озеру только одного, отряд с собаками и на конях он уничтожит издалека. Должен идти один, пешком и без оружия, до границы его проводит лесная стража и будет ждать его два дня, больше нельзя, данкара дадим на один день.

– Вы и с Лехом так же? – сдерживая гнев, поинтересовался Трегуз.

– Не скрою – да, но он… вернулся через пару часов, – с запинкой ответил Тарнак.

– Мы хотим видеть Леха, – не терпящим возражений тоном, потребовал я.

– Вы увидите его в свое время, – отрешенно произнес Тарнак и, глядя на меня, спросил: – Ты старший среди них, так?

Я, глядя ему прямо в глаза, ответил:

– Да, и пойду я сам.

– Значит, тебе надо отдохнуть, завтра тяжелый день для всех. Наслаждайтесь нашим гостеприимством, я думаю, вам нужно многое обсудить, и мы оставляем вас, – сказал Тарнак и вышел, следом потянулись остальные эльфы.

Как только эльфы вышли, Трегуз вскочил и наконец смог выговориться, если бы его речь предавали по телевизору, то она бы свелась к следующему:

– Бип, длинноухие, бип, бииип, бибибиииппп, гостеприимство. Бииииип, бииииииип, Тарнак, биип Дубаса отведать, бииипбиип. – И в таком же духе Трегуз разорялся минут пятнадцать-двадцать. Когда обойма биипов кончилась, он присел отдышаться. Воспользовавшись паузой, я перешел к делу:

– Совершенно согласен с предыдущим докладчиком, но пойти на условия эльфов все-таки придется. Я пойду и пообщаюсь с фомором, оружия мне по росту у нас все равно нет, ты, Трегуз, только не обижайся, горячий слишком, Селезень – молчун. По всему выходит – мне идти.

– Ты, Василий, спору нет, богатырь, каких мало, и умом известен, но ты сейчас обычный человек, и сила у тебя не та, тоже без обид, – ответил Трегуз, – а фомор – великан, в случае чего, прихлопнет тебя как муху.

– Это ты верно подметил, только Лех ловчее всех нас, вместе взятых, и в битвах не новичок, а после встречи с Фиром Болгом при смерти лежит. Здесь разговор все решит, так что не о чем здесь рядиться – сделаем, как я сказал.

Трегуз было рот открыл, но Селезень ему руку на плечо положил, помотал головой, не надо, мол. Помолчали, эльфийской еды еще погрызли, в сон стало клонить. На улице завечерело, на Колючий Шар опустились сумерки. Из отдушины наверху сферы стали слетаться светлячки и усаживаться на внутреннюю часть купола сплошным ковром, распространяя вокруг мягкий мерцающий свет. Завороженный этой прекрасной картиной, я уснул.

За окном, а точнее – за отдушиной, было еще темно, когда нас разбудили эльфы, принесли данкара и жареную речную рыбу. После недолгих сборов мы вышли из Колючего Шара, Трегуз и Селезень попрощались, и Тарнак лично проводил меня к краю деревни. На тропе, ведущей на восток, меня никто не ждал, Тарнак отдал мне флягу с данкаром и пояснил: