Вторая жена. Цветок для варвара - Анна Завгородняя

— Найди срочно Ираду и прикажи ей явится в большой зал, — велел Акрам, — только пусть поторопится. Мне надо поговорить с ней до приезда гостей и вот еще, — он сделал паузу, а затем решительно добавил, — пусть принесет с собой масар! Поняла?

Рабыня закивала и бросилась выполнять поручение. А Акрам оглянулся на двери, ведущие в покои молодой жены, улыбнулся, думая о том, что знает, как порадовать Тахиру и как отблагодарить ее за чудесную ночь, проведенную вместе.

«Одну из многих!» — подумал он, задумавшись о будущем. И отчего-то эти мысли сделали принца счастливее.

Ливень нас не миновал. Стена дождя обрушилась на многострадальную землю. В одночасье все вокруг потемнело, порывы ветра хлопали занавесями в моем паланкине и от прежней жары, от которой изнемогало тело, остались только воспоминания. Я закуталась в плед на котором сидела, пытаясь спастись от холодного ветра и неожиданно подумала о том, как там, бедные рабы, которые вынуждены идти пешком под проливным дождем.

«А старуха?» — мелькнула мысль в голове.

Только я уже хотела высунуться из паланкина, чтобы приказать поднять Наиму ко мне в укрытие, как носилки остановились. Остановились они резко. От неожиданности я повалилась вперед, но успела выставить перед собой руки и вернулась в прежнее положение сидя.

От шума падающей с небес воды мне не было слышно ни криков, ни звука рога, что по обыкновению означал привал. Я осторожно приоткрыла плотный завес и выглянула наружу.

Носилки продолжали держать на своих плечах мужчины. Я видела и воина, приставленного моим отцом. Все они стояли под струями ливня, мокрые, грязные до колен — земля приняла влагу и теперь расползалась под ногами идущих, превратившись за короткие мгновения в сплошную грязь, наполнившись в трещинах водой и растекшись в мутных лужах.

Рабы на месте не стояли. Я видела, как поспешно выбрав места, относительно чистые для стоянки, там возводились шатры. Первым устремился к небу шатер принца, где обитала я. Затем, словно грибы после дождя, стали вырастать и более низкие, небольшие — принадлежавшие воинам. Кто-то из мужчин приготовил остов для временной кухни — на четырех столбах, еще недавно бывших молодыми деревцами, растянули огромный кусок ткани с круглой дырой посередине. Как позже догадалась, именно под ней разведут большой костер, чтобы приготовить пищу.

— Госпожа, спрячьтесь в катарир! — прозвучал голос Гнура. Я бросила взгляд на мужчину. По его лицу и одежде стекала вода, мокрые волосы прилипли ко лбу, свисали по плечами толстыми нитями.

— Госпожа! — повторил воин и я, кивнув, села обратно, отпустив занавес и радуясь, что стих ветер, хотя теплее не стало. А спустя некоторое время, когда я уже начала дрожать под пледом, носилки снова двинулись вперед. Ткань над моей головой, достаточно прочная, воду не пропускала, но ее порядком набралось, и крыша паланкина то и дело прогибалась внутрь. Мне пришлось и не раз, поднимать руки и пытаться слить воду, толкая ее к краю. Сейчас же мы двинулись вперед, и я догадалась, что Шатер Шаккара собран и готов принять свою повелительницу, в то время пока остальные мокнут под разверзнутыми небесами.

Я оказалась права. Несколько мгновений спустя, занавес кто-то откинул назад и ко мне потянулись сильные руки, в которые я пригнула без колебаний.

— Моя Майрам! — голос Шаккара был таким же громовым, только для меня он теперь звучал совсем иначе.

Сама не зная почему, прижалась лицом к его шее. На миг попали под дождь, а затем муж отнес меня в тепло и укрытие шатра, где и опустил на ковры.

Я задержала руки на его шее, медля отпустить своего принца. Но все же сделала это и отступила на шаг.

В шатре было тепло. Под ногами не тянуло холодом, толстые ковры уложены толстыми слоями, ложе на каком-то возвышении, в подушках, маленький столик с дымящейся кружкой травяного чая и фрукты.

— Скоро будет горячая еда, а пока отдохни! — сказал принц и посмотрел на меня как-то странно. То ли ласково, то ли задумчиво, а может, и то и другое одновременно.

За нашей спиной снова дрогнул полог и на пороге возникла старуха.

«Наима!» — вспомнила я.

Шаккар оглянулся и посмотрел на вошедшую. Рабыня осталась стоять с самого краю. С ее одежды и волос капало и выглядела она более чем жалко.

— Что ты здесь делаешь, ведьма? — спросил Повелитель. — Тебя прислала Сарнай?

Я положила руку на локоть Шаккара.

— Наима теперь принадлежит мне! — тихо произнесла я и, кажется, эта новость принца совсем не обрадовала.

— Каким образом? — спросил он тихо. Я покосилась на старую женщину, которая не решалась пройти в шатер и продолжала стоять у входа, низко опустив голову, так что я видела только седые космы ее спутанных волос. Одета бедно, жалкая… мне было немного непонятно, почему в голосе Шаккара оттенок раздражения.

— Мой повелитель, мне отдала Наиму ее прежняя госпожа, твоя жена Сарнай, — сказала я, — старая женщина чем-то прогневила первую жену, и она хотела лишить ее жизни, но смилостивилась от моих слов и подарила рабыню мне.

Шаккар долгим взглядом впился в старуху. Несколько мгновений царила полная тишина, нарушаемая лишь звуками ненастья, продолжавшего бушевать за пределами шатра. Затем принц вздохнул.

— Разберемся позже, — произнес он и махнул на Наиму рукой, — пока я не желаю видеть ее, — он повернулся ко мне, — проследи, чтобы эта ведьма больше не попадалась мне на глаза! — не попросил — приказал мой муж, и я не осмелилась не подчиниться. Склонила голову и ответила кротко:

— Да, мой Повелитель! — а когда подняла взгляд, увидела только качающийся мокрый от ливня полог.

Шаккар ушел. Внутри меня отчего-то сжалось сердце. Плохое тяжелое предчувствие сдавило его. Наши отношения с Шаккаром только начали налаживаться и вот… Он разозлился из-за старухи.

«Может быть, он ушел не просто так? — попыталась успокоить сама себя. — В такой ливень у него могут быть дела в обозе. Проследить, чтобы все шатры были поставлены, чтобы его люди оказались под крышей!» — говорила себе и понимала, что пытаюсь найти оправдание его уходу.

— Госпожа? — голос Наимы едва пробился через шелест дождя.

Я посмотрела на старуху. Рабыня подняла голову и, в свою очередь, посмотрела на меня. И взгляд ее был какой-то странный. Под напускным раболепием скрывалась жажда свободы, желание освободится и вырваться на волю.

Наима моргнула и все исчезло. Передо мной снова стояла испуганная старая женщина.

«Она, впрочем, не так стара!» — неожиданно подумала я. Лишения и тяжелая жизнь отняли годы у этой женщины. Сейчас тяжело было понять, сколько лет ей на самом деле.

— Надо тебя переодеть! — вслух проговорила я.

Рабыня удивилась.

— Зачем?

— Не станешь же ты ходить в мокрой насквозь одежде!

Наима кивнула, когда посмотрела себе под ноги.