Убийство за кулисами - Фридрих Незнанский

Турецкий недоверчиво посмотрел на жену, но комментировать ее реплику не стал.

— О чем он вообще с вами говорил?

— Ну… вначале извинился, словно хозяин перед обиженными гостями, за неприятную сцену, — сказала Галя, — хотя, как я уже говорила, на банкет он опоздал и вообще заехал, судя по всему, просто потому, что обещал кому-то: то ли Маю, то ли его продюсеру… Потом предложил нам выпить с ним шампанского, сказав, что у начинающих певцов типа Мая всегда слишком много амбиций, что они о себе и своих талантах всегда завышенного мнения… Потом спросил, кем мы приходимся Маю.

— Что вы ответили? — быстро спросил Турецкий.

— Ответила я! — сказала Ирина Генриховна. — Между прочим, сказала правду… Или почти правду: мол, я — преподаватель Гнесинки, размышляю, не перейти ли мне в качестве аккомпаниатора и педагога с фортепианного отделения на эстрадное, взяла там пригласительный и пошла на презентацию, чтобы оценить их контингент!

— Неплохо, — пробормотал Александр Борисович.

— Про Галочку он уже не спросил, видимо, решил, что и она из Гнесинки. Зато сказал, что если у меня крепкая нервная система, то — добро пожаловать на эстрадное отделение! Мы допили шампанское, после чего он извинился и ушел… Я имею в виду — совсем ушел с банкета.

— Ты уверена?

— Да, я случайно увидела, потому что скандал к тому моменту кончился, я поискала глазами Мая, его не было. Зато увидела этого Мохнаткина, а он как раз разговаривал с нашим «спасителем»… Я бы сказала, что тот Мохнаткину что-то сердитое выговаривал, а продюсер злился и молчал…

— Я тоже это видела, — согласилась Галя. — А потом наш знакомый развернулся, вышел из зала и больше не возвращался…

— Жалко, вы не догадались поинтересоваться у кого-нибудь, кто он такой, — вздохнул Александр Борисович.

— Откуда ж мы знали?! — возмутилась Ирина Генриховна. — Нас больше этот Мохнаткин интересовал, но он потом тоже куда-то делся. Мы немного подождали и решили, что пора ехать домой… Вот и все! Кроме того, скажи на милость, у кого мы могли спросить, если ни с кем там не знакомы?.. Поглядел бы ты на их гостей — сплошные сопливые девицы, скорее раздетые, чем одетые, фанатки Мая, наверное. Плюс несколько парней в драных джинсах… Да, еще девицы были, слава богу, тоже в вечерних платьях, а то мы бы там как белые вороны смотрелись… Во всяком случае, я…

— Судя по тому, что именно вас оттащил этот тип от скандалистов, вы именно так и смотрелись! — уверенно заключил Турецкий.

— Александр Борисович, — Померанцев встал со своего места, — я возьму картинку? Узнать имя не проблема, завтра же и узнаем.

Валерий подошел к дивану, на котором все это время сидел Турецкий, а Галя с удивлением проследила за ним взглядом.

— Что с тобой? — поинтересовалась она. — Почему ты хромаешь?

— Заметно? — Померанцев смущенно отвел глаза, а Турецкий фыркнул:

— Его, Галя, — ты не поверишь — кот укусил! Сквозь туфлю, за пятку… Или чуть выше!

Глаза Гали Романовой округлились, а брови полезли вверх:

— Как это — укусил?.. Кот? Не может быть… Ой, неужели Пуф?!

— Он самый, — весьма подленько, с точки зрения Померанцева, хихикнул Турецкий. — Я бы и сам не поверил, что кот способен прокусить натуральную кожу, если бы не видел собственными глазами, как этот полосатый псих нашего Валерия ранил… Но-но, Померанцев, не смотри на меня такими глазами! Не забывай — я твой начальник!

— Если бы не я, фиг бы его Яковлев поймал! — возмущенно отбил мяч Валерий.

— Это точно! — кивнул Турецкий. — Пока он впивался в твою туфлю, его и накрыли… Слышали бы вы, как он орал! Словно не кот, а целая стая гиен!

— Бедное животное! Что вы с ним сделали? — нахмурилась Галя.

— В настоящий момент бедное животное, лишенное ошейника, очевидно, уже проснулось на новом месте, у пожелавшего его забрать Юрия Валерьевича Строганова… Наши эксперты, чтобы снять ошейник, вынуждены были вбабахать ему снотворное! Представляете?

— Зачем вам понадобился кошачий ошейник? — удивилась Ирина Генриховна. А Галя Романова совершенно так же, как утром Померанцев, хлопнула себя по лбу ладошкой и произнесла ту же фразу:

— Господи, Александр Борисович, я должна была догадаться… Ну почему я такая дура?!

— Не казнись! — улыбнулся Турецкий. — Для «догадаться» у вас пока что еще есть начальник — для тебя, конечно, временный, однако есть!

— Кто-нибудь мне что-нибудь объяснит? — сердито поинтересовалась Ирина Генриховна.

— Всему свое время, дорогая, — возразил ей супруг. — Мы, сыщики, люди суеверные: вот убедимся, что тянем не «пустышку», тогда и расскажем… А пока, господа хорошие, по коням… Валерий, завтра, прежде чем отправляться в отдел кадров Минкульта, зайдешь ко мне с отчетом.

— Конечно, Александр Борисович, само собой. — Померанцев поднялся первым и вопросительно посмотрел на Галю.

— Пять минут, и я буду готова. — Романова вскочила и бросилась в сторону спальни. — Я быстро переодеваюсь…

— Жалко! — Померанцев подмигнул Турецкому. — Вот если бы ты так на работу ходила — я б тебя повсюду за собой водил, клянусь!

— Иди ты к черту, — отмахнулась Галочка. — У меня и без тебя визитов хватает!

— Завтра, — поинтересовался Александр Борисович, — если не ошибаюсь, ты встречаешься с вдовой Розингера?

— Да, мы договорились на утро, на половину десятого…

— Хорошо, — кивнул Турецкий. — Следовательно, общий сбор у меня трубим, как обычно, в шестнадцать ноль-ноль!

— Юрий Валерьевич, можно мне с вами поговорить?..

Строганов, погруженный в свои невеселые размышления, слегка вздрогнул от неожиданности и с удивлением посмотрел на Римму Катаеву. За все время существования театра девушка не заговаривала с ним по собственной инициативе ни разу, а все их разговоры, инициированные Юрием, были исключительно деловыми: режиссурой оперной постановки Строганов занимался совместно со Струковским и покойным Аркадием Ильичом, чьи советы были поистине бесценны. Помреж же должность хоть и нужная, но, по сути дела, чисто административная.

Римма, судя по всему, работала хорошо и вообще была очень ответственной девушкой. Однако, кто ее привел в «Дом оперы», Строганов понятия не имел или просто не помнил. Скорее всего — Марио, ведь именно он занимался подбором сотрудников для театра.

Господи, до чего же ему не хватает Розингера! Разговор с прорабом оставил у Юрия пренеприятнейший осадок: явно пьющий мужик с хитрыми бегающими глазками беззастенчиво потребовал увеличения предоплаты — едва ли не вдвое по сравнению с оговоренной в контракте… Строганов обещал ему дать ответ через пару дней. Но что делать, он на самом деле не знал и вряд ли будет знать завтра или послезавтра…

— Конечно, Риммочка, можно, — вздохнул он. — Только давайте пройдем в мой закуток… Присаживайтесь!