Виндзорский узел - Си Джей Беннет

Опрятный лысеющий мужчина в расстегнутом бушлате, сидящий за компьютером у самой стойки бара, явно пришел сюда не поболтать за кусочком кекса. Он соблюдал диету, и здешний ассортимент ему не годился. Дрянной перестоявший чай горчил. Мужчина пил воду из щербатого стакана и думал о том, что лучше бы он сейчас сидел за привычным компьютером, дома, в Ричмонде, где есть и нормальный чайник, и все удобства.

Но у домашнего компьютера свой IP-адрес. Можно, конечно, искать в режиме инкогнито, но если вдруг что-то пойдет не так, самые ловкие хакеры Великобритании, работающие на правительство, вычислят его в два счета. Лучше уж посидеть здесь, в неприметном кафе, в десяти минутах езды от дома.

Билли Маклахлен уже двадцать минут изучал соцсети Аниты Муди, и ему удалось раскопать кое-что интересное в ее инстаграме. Девушка обожала селфи и публиковала их из года в год. Всего в ее профиле было две с лишним тысячи фотографий, и он внимательно рассмотрел каждую. Эта часть его работы не представляла трудностей (хотя вода оказалась какая-то затхлая, даже чай и то был лучше). Девушка обожала путешествовать. Ни в чем себе не отказывала. Любила красивые вещи, красивые места. Он с удовольствием рассматривал снимки, грамотно настроив фильтры поиска, и делал пометки для будущих разысканий.

Все концерты, на которых она выступала после окончания Школы востоковедения и африканистики (по первому образованию Анита была лингвист), складывались по определенной модели. Очень любопытной модели. Маклахлен набросал ее в дешевом блокноте со спиралью. Сделал глоток воды, запил чаем (нет, все-таки чай гаже) и продолжил поиски.

Не только королеву брала досада при мысли, что Обама прибыл в сопровождении самых опытных разведчиков ЦРУ, а лучшие умы британской полиции и МИ-5 не в состоянии раскрыть банальное убийство. И вовсе не потому, что плохо стараются.

Детектив Стронг посмотрел на висящую на перегородке в кабинете Круглой башни доску с вопросительными знаками и настораживающе-длинным списком подозреваемых. Многие могли в ту ночь попасть в комнату Максима Бродского, при условии, что он впустил бы их или они сумели бы открыть обычный замок. А там — пара сильных рук, немного опыта и кое-какая подготовка, и готово дело. Но кому понадобилось убивать Максима? К этому вопросу Дэвид Стронг возвращался снова и снова.

Начальник управления МИ-5 по-прежнему верил в версию о “кроте” и отлично умел убеждать. В разведке помнили, как ему раз-другой удалось раскрыть замыслы и опасные стратегии якобы дружественных государств, и все благодаря проницательности и тщательному анализу. Терпение и внимание к деталям — таков был девиз Хамфриса. “Кроту” без терпения тоже не обойтись, рассуждал он, а раз так, тот явно дождался своего часа. Жертва мертва, убийца не найден — с точки зрения нелегала это огромный успех.

Однако…

На встречах с высшим руководством, которые происходили два-три раза в неделю, Стронг из вежливости не заговаривал об этом с Хамфрисом, однако российская разведка не торжествовала по поводу блестяще проведенной операции — устранение диссидента под самым носом Ее величества королевы. А если кто и ликовал, то так тихо, что агенты МИ-6 в Кремле и российских органах власти ничего не слышали.

Если уж берешься лишить кого-то жизни, да еще таким вот способом, да если твоему наемному убийце приходится ждать столько лет, почему бы от радости не швырнуть в воздух ушанку? После убийства Маркова в 1978-м и Литвиненко в 2006-м, равно как и после покушения на Горбунцова четыре года назад в разведке кипели домыслы и слухи, ликование и бравада, характерные для Путина и его людей. Стронг об этом знал, потому что наводил справки. Он хотел понять Хамфриса и его мир, а когда работаешь в Виндзорском замке, тебе многое рассказывают.

Однако такой широкий список подозреваемых он составил не только поэтому. Но и потому, что привык добросовестно исполнять обязанности. Его подчиненные проверили балерин вдоль и поперек, а заодно и парня, с которым одна из них предположительно созванивалась по Фейстайму. (Она действительно разговаривала с ним.) Изучили и алиби Машиной служанки, хотя та была совсем маленькой и худенькой. Совпадений ее ДНК с вещами в комнате Бродского обнаружить не удалось. Разумеется, это еще не доказывает, что она не замешана в убийстве, но не доказывает и обратного.

Потом они занялись девушкой, которая присутствовала на секретном совещании разведки. Она столкнулась с Бродским в коридоре, когда он возвращался после выступления в Малиновой гостиной. В указанное время их заметила проходившая мимо экономка. Девушка сказала, что уронила контактную линзу, а Максим помогал ее искать, и экономка ее слова подтвердила. До поры до времени Стронг думал, что она была последней, кто видел Бродского живым. Но с чего бы ей убивать? Вряд ли она действовала по плану. Она до последнего не знала, что останется ночевать в замке.

Может, они устроили оргию? И он чем-то ее обидел? Что-то пошло не так?

Эти мысли не давали Стронгу покоя, но потом он сделал сенсационное открытие о русском слуге. Идею ему подсказал комиссар: он-де слышал историю (если не врал, от самой королевы) о шалостях слуг и посетителей замка, о разнообразных пари, участники которых тайком от охраны проводили к себе гостей.

И Стронг, в очередной раз обсуждая с тремя подчиненными все версии, вспомнил вечер на прошлой неделе. Само собой, главные меры безопасности были направлены на то, чтобы в замок не проникли чужие, — ну и, разумеется, на охрану королевской семьи. На охрану приезжих принципалов, как их некогда называли, от собственных слуг эти меры рассчитаны не были. Да, слугам разрешалось спускаться в покои гостей лишь по требованию последних — но кто мешает гостю (или гостье) втихомолку поразвлечься со служанкой или лакеем?

В общем, рассказ комиссара подсказал Стронгу интересную версию. Лакеев и дежуривших в тот вечер полицейских допросили снова, уже основательнее: так Стронг узнал, что слуга Перовского, Вадим, ходил наверх не один, а два раза — сперва к красавице Маше, а потом к своему хозяину.

В первый раз Перовского он не застал: тот пил внизу с приятелем из хеджевого фонда, так что версия казалась логичной. Но один из детективов Стронга заметил в показаниях слуг кое-какие нестыковки. В первый раз лакей Перовского, столкнувшись с ними в коридоре, отвернулся; он беседовал со спутником, и костюм на нем был серый. Во второй раз посмотрел слугам прямо в глаза, и костюм на нем был уже черный.

Странно. Детективы надавили на Вадима, и в конце концов тот раскололся. Выяснилось, что он вовсе не крутил роман с красавицей-хозяйкой. Он вообще гей, у него есть постоянный партнер. Он соврал по просьбе Маши, но меньше всего ему бы хотелось, чтобы все думали, будто их связывают любовные отношения.

В первый раз с нею в апартаменты поднимался не Вадим. И он уверен, что Маша вовсе не собиралась наставлять мужу рога: она не такая. Маша Перовская — подлинное сокровище. Верная жена. К тому же тот вечер значил для нее слишком многое, и она не рискнула бы его испортить. На самом деле с ней наверх отправился мистер Бродский, но они с Машей друзья, просто друзья. Оба любят музыку.