Три месяца на любовь - Алиса Евстигнеева

ринулся на пацанов, которые и не думали извиняться. Поняв, что дело пахнет керосином, я ускорила шаг, в конце концов перейдя на бег. Но это не помогло мне остановить конфликт.

Когда мы с Лерой подбежали к мужикам, Андрей с Сергеем уже стягивали с себя рубашки. Только Паша остался стоять в футболке, похлопав себя по слегка выступающему животу:

— А у меня жена, тёща и самые лучшие в мире котлеты.

Толпа пацанов о чём-то совещалась на площадке. то и дело бросая взгляды в нашу сторону.

— Вы что собрались делать?! — активировался во мне режим училки. — А ну-ка, быстро оделись и пошли отсюда.

Командовала я нашей троице, но те проигнорировали.

Серёга бросил свою рубашку в руки Лерке и подмигнул ей, та, конечно же, тут же расплылась в улыбке.

— Э-э-э-э, — испугалась я, попытавшись преградить дорогу всем троим разом, но в итоге оказалась напротив Исаева. Злой как чёрт, он выглядел мрачнее тучи. — Прекращайте.

— А что мы, по-твоему, собираемся делать?

— Драться с детьми.

Он бросил на меня усталый взгляд, видимо и не ожидая другого ответа.

— Вот скажи, ты меня действительно считаешь таким дураком?

— Нет.

— Может быть, гадом и последним уродом?

— Нет.

— Тогда скажи, почему ты меня весь день в чём-нибудь да подозреваешь?

Растерянно хлопнула ресницами, интуитивно чувствуя, что говорим мы сейчас не только о толпе моих школьников.

Андрей же не стал дожидаться моего ответа и, грубо сунув мне свою рубашку, отправился на площадку… играть с пацанами в баскетбол.

И я бы, наверное, перевела дух, если бы от детей не отделилась троица, во главе которой вышагивал Родя.

Чётко уловила, когда братец всё же заметил меня. К этому моменту всё внимание «сетки» начало переключаться к происходящему на баскетбольной площадке. А тут ещё и я. Поэтому с разных сторон то и дело доносилось:

— Здрасьте, Светлана Анатольевна.

Кивала на автомате всем без разбору, нацепив на лицо кривоватую улыбку.

Родькин взгляд мимоходом скользнул по нам с Леркой и проследовал дальше… Сообразил он не сразу. Я обычно старалась обходить стороной места, где мы с братом могли встретиться, чтобы соблюсти хоть какие-то наши личные границы, которые в нашей семье и так были перепаханы вдоль и поперёк. И сейчас он просто не ожидал, что его душнилу-сестрицу занесёт в самый эпицентр его миропорядка, на его территорию. Резко повернув голову в нашем направлении, вновь нашёл меня взглядом. Поначалу на его лице мелькнула растерянность, но потом отчётливо проступил гнев, тёмные брови сошлись на переносице, губы поджались.

Крутикова тоже оценила фейс нашего младшенького, которого она знала едва ли не с пелёнок.

— Он в курсе про Андрея? — шепнула подруга мне на ухо.

— Официально нет, а как там нам на самом деле…

— А Андрей про Родьку?

Призадумалась, усиленно стараясь вспомнить, о чём мы с ним говорили, а о чём нет.

— Вроде бы нет. Думаю, с него хватило знакомства с близняшками.

— Смешно, — обречённо подытожила подруга, потому что мы обе понимали, что последует дальше.

«Дети» ничем не уступали в комплекции трём взрослым мужикам. А то и наоборот. Тонкий Литвинов смотрелся несколько субтильно на фоне моей школоты, находящейся на самом пике гормонального созревания. А Родька, с батиной подачи закалённый каждодневными тренировками, и вовсе походил на заядлого качка. Так что, оценив картину, я невольно начала тревожиться не за брата, а… за Исаева.

Начали они все резво, с самым настоящим остервенением перекидывая друг другу оранжевый мяч. В баскетболе я не понимала ровным счётом ничего, поэтому мне оставалось только нервничать и молиться, чтобы никто не пострадал.

Зато Крутикова со Стёпкой решили побыть ярыми фанатами: они громко кричали и хлопали в ладоши, поддерживая наших мужчин. Впрочем, перекричать толпу подростков было не под силу даже им.

Взрослые брали упорством, а молодёжь… напором, юношеским максимализмом и дерзостью. Короче, у нашей троицы попросту не было шансов на победу. Но, казалось, их это совсем не волновало, они носились по «полю», ржали как кони и периодически выдавали полуцензурные указания. В общем, выглядели они крайне счастливыми. Мне же отчего-то никак не удавалось расслабиться, и пока все окружающие наслаждались матчем наравне с его участниками, я стояла чуть в стороне и нервно теребила в руках рубашку Андрея. Она приятно пахла его парфюмом, что тоже не очень-то способствовало успокоению. С печалью подумалось, что я снова всё усложняю. Нашим «свободным неотношениям» не было и недели, а они уже успели разбиться о взаимные упрёки, которых по определению не должно было быть между нами.

— Ты слишком много думаешь, — упрекнула сама себя, шепнув себе под нос, чем напугала Валечку из седьмого «В», пристроившуюся совсем рядом со мной.

— Кто? Я? — указав на себя пальцем, удивилась малолетняя оторва, с которой я провоевала не один год до этого. — Вы же всегда говорили наоборот, что мой мозг вышел погулять и забыл вернуться обратно…

Цитата, конечно же, была дана в вольной интерпретации, но оспаривать общий смысл я бы не стала. Хотя Валечкина глупость большую часть времени относилась мной к её недостаткам, сейчас, наблюдая за тем, с каким восторгом она пускает слюни на моего полураздетого братца, я ей даже завидовала. Человек явно умел просто наслаждаться моментом и не отягощать свою хорошенькую голову излишними сомнениями.

В какой-то момент в игре образовалась пауза, и к нам подошёл мокрый от пота запыхавшийся Пашка:

— Если меня разобьет инсульт, — с видом великомученика простонал он, — передайте Ксении Игоревне, что я её любил.

Стёпка, довольный шуткой отца, залился звонким смехом.

— Лучше за водой сбегай, — не разделил его радости бравый майор.

Подошедший к нам Литвинов одобрительно замычал, при этом придерживая себя за поясницу.

— Лет десять назад это всё давалось проще.

— Серёжа, имей совесть, — хмыкнула Лерка, — тебе всего лишь тридцать два.

— Вот именно, тридцать два! Сегодня ночью будешь учиться делать мне компрессы на колени.

Эти инвалиды от спорта, конечно же, переигрывали, но в целом, глядя на них, становилось понятно, что в споре между опытом и молодостью побеждала молодость.

Один Исаев воздержался от нытья, предпочтя промолчать, хотя по его раскрасневшемуся лицу становилось ясно — инфаркт не за горами.

Савицкий-младший сгонял в магазин за водой, и мы, отпоив и облив наших «героев» холодненькой артезианской водой, отправили их на свершение дальнейших подвигов. Всё это время я чувствовала острый Родькин взгляд, ощущала, как, то и дело проходясь по нашей компании, он застревал то на мне, то на Андрее. Хотя мы с Исаевым честно соблюдали двухметровую дистанцию и вообще всеми силами старались