Тайна пансионата «Уют» - Владимир Колабухин

— Слушаю… Где нашли?

Он стремительно повернулся к Ракитину.

— В Анютиной роще, в овраге, участковый Берестовский вместе с дружинниками обнаружил труп женщины. Не та ли это, кого мы ищем?..

Сергей наморщил лоб, пытаясь представить, где это. Взглянул на небольшую настенную карту района и сразу вспомнил.

Анютина роща, мимо которой он однажды проезжал, знакомясь с обслуживаемой зоной, находилась на самой окраине города. Почему она так называлась, никто из местных старожилов уже не помнил. Знали только, что это было давно заброшенное и глухое место, куда горожане выбирались редко.

А Шатров продолжал говорить в трубку.

— Так, слушаю… Ясно, лейтенант, ясно… В прокуратуру звонили?.. Хорошо, мы выезжаем!

Ракитин пулей выскочил из кабинета, вызвал машину. Когда опергруппа добралась до оврага, там её уже ожидали следователь прокуратуры Антонов, медицинский эксперт Казаков и понятые. По крутой тропинке все спустились в овраг, заросший бурьяном. Понятые, две молоденькие продавщицы из местного дачного посёлка, вдруг в один голос ойкнули и попятились.

Яркий свет карманного фонарика Берестовского вырвал из темноты скрюченную фигуру женщины в зеленоватом платье и белых туфельках.

Антонов сразу защёлкал фотоаппаратом. Потом труп осмотрели.

— Судя по характеру имеющихся ранений, — услышал Сергей голос эксперта, — они нанесены широким ножом в спину, в область сердца.

— Когда это произошло? — спросил Сергей.

— Без вскрытия трудно определить точно. Пока могу сказать о приблизительной давности события: что-то около месяца тому назад…

— Ну а возраст погибшей?

— Где-то лет двадцать.

Ещё по дороге к роще у Ракитина мелькнула мысль: «Не Ирину ли нашли?» Теперь ещё сильнее утвердился в своей догадке и поделился со следователем.

— Правда, меня смущает цвет платья, — добавил он. — Но ведь об исчезновении других женщин никто в районе не заявлял.

— Может быть, может быть, — рассеянно ответил Антонов, думая о чём-то своём. Он тоже был ещё молод, почти ровесник Ракитина, невесело смотрел на Сергея большими чёрными глазами и досадливо отирал испарину, то и дело выступавшую на его круглом лице.

— У этой женщины броская примета… В верхней челюсти золотая коронка, — вступил в разговор эксперт Казаков.

— Вот-вот! — подхватил Шатров. — Завтра пригласим в морг хозяйку Ирины, и что уж она нам скажет… А ты, Серёжа, — обратился он к Ракитину, — подключайся к этому делу и будь в контакте со следователем — ясно?!

Легко было сказать — завтра! Но Ракитину не терпелось. Поэтому, предупредив Антонова, за хозяйкой Ирины он отправился ни свет ни заря.

А старушка труп и не опознала. Расстроенно взглянув на приглашённых понятых, она лишь тревожно всхлипнула, стёрла платочком слёзы и невнятно прошептала:

— Вроде как не она… Вот туфельки как будто её… И платье могло быть такое.

«Могло быть…» — у Ракитина упало настроение.

— Что же вы, бабуся, не знаете, какие у Ирины были платья? — спросил он, еле скрывая досаду.

— Так ведь не мои наряды-то, чужие. А вот зуб у неё тоже один светился.

Антонов сразу вопрос за вопросом:

— Где светился? Снизу или сверху?

— Сверху, должно быть… Так и есть, сверху. Она, голубка-то моя, как засмеётся, так он у неё и засияет.

— У кого она вставляла коронку?

— Чего не ведаю, того не ведаю, батюшка… Знаю — у частника.

Старушка ещё раз с сомнением и страхом посмотрела туда, где лежал труп.

— Только у Ирочки не коронка была, а зуб золотой. Она его недавно вставила и дорого заплатила.

В повлажневших глазах старушки засветилась надежда.

— Может, ещё что припомните? — не отступался Ракитин.

— Часики у неё были жёлтые, с браслетом… И о письме я вам не говорила. Намедни, как ей пропасть-то, села Ирочка за столик и долго-долго писала. Я так поняла — письмо кому-то. Про лотерею. Пишет и бормочет, пишет и бормочет, словно советуется с кем.

— Кому могла писать? — заинтересовался Антонов.

— Вроде бы и некому. Сиротка она. Да и я вдова. Вот и привязались друг к другу, как родные.

— Ну что ж, спасибо.

Старушка торопливо закивала и засеменила вслед за понятыми к выходу. Ракитин проводил её до автобусной остановки. Воскресный день был наполнен весёлым гулом, а ему было не до радостей.

Распрощавшись с хозяйкой Ирины, он отправился домой. Жара не унималась. Воздух был такой горячий и неподвижный, что стало трудно дышать. И настроение у Ракитина ещё больше испортилось.

«Вот тебе и броская примета, — раздражённо подумал он. — Кого же нашли в овраге?.. Голубое платье… Зелёное платье… Золотой зуб… Золотая коронка… Сам чёрт голову сломит!»

Сергей щурился от яркого солнца, обливался потом, задыхался от горечи выхлопных газов проносившихся мимо автомобилей и мучительно размышлял о том, что же предпринять по делу в дальнейшем.

Возле дома его вновь поджидал Берестовский. По одному только виду молодого сыщика он сразу догадался о постигшей Сергея неудаче и молча прошёл за ним в комнату.

— Как с расчёской, что обнаружили в овраге? — не удержавшись, спросил он через минуту.

— Уже исследовали, — нехотя ответил Ракитин. В висках стучало. Он чувствовал, что явно перегрелся на солнце.

— Есть результаты?

— На металлическом ободке выявлено слабо выцарапанное имя — «Гарик».

Берестовский оживился.

— Интересное совпадение!

— Что ещё за совпадение?

В комнате было прохладней, чем на улице, но Сергея все равно потянуло под душ. Берестовский затопал следом.

— Я ведь к тебе тоже по поводу одного Гарика. Есть у меня один такой на примете — Гарик Чернов. Ранее судим. Когда-то учился вместе с Ириной.

— Вот как? Ну ты даёшь! Знал убийцу и помалкивал? — Ракитин стянул с плеч взмокшую от пота рубашку, включил душ. — Завтра же с ним потолкую.

— Я сам узнал о Гарике лишь утром, — возразил Берестовский. — Только почему ты его сразу в виноватые записываешь? Что ты обо всём этом думаешь? Зачем, например, ему понадобилось убивать Ирину? Из ревности? Из мести? Никаких отношений с ним она не поддерживала, это я точно установил. Ограбление пока исключается. Ведь, когда она в субботу уходила с работы, ничего ценного при ней, говорят, не было?

— Мало ли что, — настаивал Сергей. — Между прочим, Ирина носила на руке часы, а на убитой никаких часов не оказалось.

Разговорившись, он заодно рассказал Берестовскому о прошедшем опознании трупа.