Объект власти - Чингиз Абдуллаев

Андрей Михайлович раздраженно подумал, что придетсявернуться в центр Брюсселя, и уже собрался развернуть машину, как увиделподъезжающие к нему автомобили. Он успел достать пистолет, сообразив впоследний момент, что ошибся. Но это было его последнее движение. В следующиймомент ампула ПХ-14 разорвалась у него в правом плече, и он потерял сознание,уткнувшись головой в руль. Экономка работающая в его доме, ничего не услышала.Когда через пять минут она выглянула в окно, на стоянке перед домом не было нимашины хозяина дома, ни самого Андрея Михайловича.

На часах было около восьми вечера, когда они наконец вышлииз здания ФБР.

В течение почти всего дня Конелли и сотрудники ФБРпродолжали допрашивать обоих экспертов, прилетевших в их страну, пытаясьпонять, каким образом могло произойти нападение у ресторана. Одновременноагенты ФБР работали со всеми задержанными, один из которых был ранен в руку.Одного из них сразу опознали консьерж и работник службы безопасности в доме,где произошло убийство. Одним словом, доказательств набралось достаточно, чтобыдело на всех задержанных передать в суд. При этом выяснилось, что только убийцабыл прилетевшим из Бельгии, тогда как все остальные трое оказались «местными»бандитами, из Нью-Йорка.

На часах было около двух, когда рассерженный Конеллиобъявил, что попросит санкцию и на арест обоих прибывших экспертов. Саймонс непонимал, чем вызвано такое возмущение Конелли, когда тот вывел лейтенантаполиции в коридор.

— Эти русские эксперты нас обманули, — гневно заявилКонелли. — Пока мы здесь с ними беседовали, пока вы помогали освобождать этуженщину, их коллеги напали на офис фирмы «Одеон» в Брюсселе и похитили двухбывших соотечественников. Представляете, какое коварство, Саймонс? Мы об этом узналитолько что.

— Это их внутренние разборки, — отозвался лейтенант. — Высами говорите, Конелли, что они похитили своих бывших соотечественников. Какоенам до этого дело?

— Вы ничего не понимаете! — разозлился Конелли. — Эти двоене из полиции. Они явно из разведки. И господин Дзевоньский был не совсем темчеловеком, за которого себя выдавал. Это генерал польской контрразведки ТадеушМарковский. Какие-то русские напали на его офис и всех перебили. А теперькто-то напал на офис «Одеона», и мы подозреваем, что это сделали сотрудникиспецслужб. Они нарочно прислали к нам двух экспертов, чтобы потянуть время…

— И вы думаете, что они разыграли комедию? — не поверилСаймонс. — Того парня стукнули по голове, он так переживал из-за своейпартнерши, ранил одного из бандитов. Вы думаете, что все это они подстроили длянас?

— Не думаю. Они тянули время, а сами знали о нападении вБельгии. Почему вы полезли ночью на этот склад? Разве нельзя было подождать доутра? Только не говорите, что этот тип ничего вам не объяснил. Или вы у него неспрашивали?

— Спрашивал. Но он объяснил, что у него есть время только досеми утра.

— Вот видите, — сразу откликнулся Конелли, — а семь утра вЧикаго — это два часа дня в Брюсселе, — как раз то самое время, когда произошлонападение на офис фирмы «Одеон». Он знал об этом нападении…

— Да, — кивнул Саймонс, — он знал, но именно поэтому хотелспасти свою напарницу. Такое объяснение вам не приходит в голову, Конелли? Онпонимал, что не сможет отменить приказа о нападении, и решил спасти женщину.По-моему, он благородный человек. А методы работы ваших коллег одинаковы вовсем мире. Все, как у вас.

— Хватит, — прервал его Конелли, — они использовали нас иобманули. С этими русскими нельзя иметь дело…

— По-моему, он не совсем русский…

— Какая разница? Они все русские. Я буду требовать, чтобы ихзадержали в Чикаго еще на несколько дней. А вы должны будете выступитьсвидетелем.

— Нет, — ответил Саймонс.

— Что? — не понял Конелли. Он уже повернулся, чтобывернуться в комнату.

— С этим парнем Дронго сегодня утром я рисковал жизнью.Когда один из бандитов, как раз тот самый, который ударил его у ресторана,потянулся к оружию, Дронго выстрелил ему в руку, чтобы не убить. Хотя могспокойно его застрелить. По-моему, он нормальный человек.

— Этот тип один из самых известных аналитиков в мире! —крикнул Конелли. — И он прекрасный стрелок. Если бы он захотел, то мог быотстрелить по одному все десять пальцев на руках этого гангстера. У нас навашего Дронго есть целое досье…

— Тогда почему вы не говорите мне всей правды? — пожалплечами Саймонс. — Идите и допрашивайте их столько, сколько вам нужно. Ноарестовывать женщину, которую я только что освободил, по-моему, глупо. В нашейпрактике такого еще не было. Вы уверены, что ваше руководство хочет, чтобы выустроили такой скандал? Бандиты у нас, а эти двое экспертов ни в чем невиноваты. И они не отвечают за действия своих партнеров в Бельгии. Тем болеечто те просто забрали своих людей. Просто вы хотели их опередить и поэтому такпереживаете. Не нужно, Конелли, влезать в их дела. Оставьте себе четверыхбандитов. Это ваш самый крупный успех. — Саймонс спокойно повернулся и пошел покоридору.

Конелли с трудом сдержался, чтобы не пробормотатьругательство. Он понимал, что лейтенант прав. Однако до семи вечера продержалДронго и Нащекину в управлении, все еще пытаясь понять, что именно произошло вБельгии и почему бандиты так настойчиво пытались убрать Олесю Бачиньскую. Ксеми часам даже Конелли понял, что пора заканчивать. У каждого из экспертовболела голова, врач настаивал, чтобы им разрешили уехать. Весь день онипитались сэндвичами и пили кофе, которое им приносили из местной столовой.Дронго пил воду и принимал болеутоляющее. Нащекина дважды выпила аспирин.Конелли вынужден был закончить беседы с ними, когда врач в очередной разпотребовал прекратить импровизированный допрос. Конелли завершил разговор сочень недовольным выражением лица и, поднявшись, даже не пожелал экспертамсчастливого пути.

В отель они вернулись в машине полиции. Билеты имперебронировали на утренний рейс. Дронго и Нащекина вошли в кабину лифта. Обачувствовали, что от усталости еле держатся на ногах.

— По-моему, Конелли остался недоволен, — тихо заметилаНащекина. — Наверняка наша группа в Бельгии опередила американцев, поэтому онтак и бесится.

— Верно, — согласился Дронго. — Нужно позвонить Машкову, носейчас в Москве только четыре часа утра.

— Позвоним завтра утром, — устало предложила Эльвира.

— Хочешь поужинать? — спросил Дронго.

— Нет, — ответила она, — я ничего не хочу.

Лифт остановился на четвертом этаже. Нащекина сделала шаг,обернулась к нему:

— Спасибо за все. — И она вышла, уже не оглядываясь.