Новая критика. По России: музыкальные сцены и явления за пределами Москвы и Санкт-Петербурга - Денис Бояринов

Подытоживая, можно сказать, что перспективы развития локальных сцен в разных городах Сибири заметно отличались друг от друга. Если у музыкантов из Томска было достаточно возможностей, чтобы продолжать реализовывать свои творческие проекты и без появления Vovne, то ситуация в Кемерово была значительно менее радужной. При этом стоит отметить, что в своей деятельности участники Vovne опирались на опыт не только музыкальных, но и смежных художественных сцен. Конец 1990-х и все первое десятилетие нового века стали для многих сибирских городов временем активного использования и развития формата разового синтетического фестиваля, творческого мероприятия, объединяющего на один или несколько дней художественные, театральные, перформативные, музыкальные и кроссдисциплинарные проекты. В Кемерово эту форму разрабатывало художественное объединение «Сибирская Nova Kultura»[151], стараниями которого с 1998 по 2003 год в городе проходили ежегодные «Арт-симпозиумы современной культуры», объединявшие выставки, концерты, перформансы, показы видеоарта, театральные представления под импровизационную музыку и многое другое. Пример «Арт-симпозиумов» вдохновлял участников из других городов — в Томске по схожей формуле проходил медиа-фестиваль «Буду-арт», в Новосибирске возникли фестивали «Бункер» и «Пленэр» и т. д. Участники Vovne посещали эти мероприятия, участвовали в их программах и говорили об их влиянии на собственную деятельность. Позже их собственный магистральный фестиваль «Тезисы» получит подзаголовок «фестиваль различных видов искусств» — такая синтетическая форма станет основной для деятельности Vovne.

Энергия «Движения»: создание сообщества

Каким образом единомышленники находили друг друга в сибирском городе средних размеров? В некоторых случаях действовали максимально прямолинейные механизмы возникновения дружеских и творческих связей. «С Антоном Кармановым мы играли в футбол, мы с ним выросли в одном дворе», — вспоминает Маркварт. Знакомиться через совместную творческую деятельность участники Vovne начали только к 2006 году — первый импульс для создания будущего сообщества дал фестиваль «Движение», прошедший в городе Юрга.

«Движение» придумал Олег Новиков, организатор юргинского пространства «Арт-пропаганда». Художник-энтузиаст снимал на свои деньги подвал под мастерскую и в 2005 году решил превратить его в этакую открытую галерею современного искусства, с регулярными выставками, синтетическими мероприятиями с участием музыкантов и видеохудожников. Благодаря личным знакомствам Новиков был связан с художественной средой Новосибирска и Томска, а его сын Станислав Маковский в то время уже учился в музыкальном училище в Кемерово. Когда Новиков решил отметить первую годовщину открытия «Арт-пропаганды» и провести в Юрге масштабный фестиваль современного искусства, на него удалось собрать разношерстную команду участников из разных городов. Из Томска приехал музыкант Глеб Успенский и электронный проект PSVSV. Из Кемерово прибыл импровизационный состав «Курсков, Качалин, Маркварт». Маковский выступил в составе «Дуэта им. Герасима Дукеева», своего проекта с музыкантом из Юрги Сергеем Васильевым, а также играл дуэтом со своим однокурсником по училищу Евгением Гольским. Антон Карманов приехал на фестиваль в качестве художника. «Это безумный был фестиваль, тотально, — вспоминает Маркварт. — Юрга — это моногород, там есть завод Юрмаш и военная часть. И вдруг граффитчики из Красноярска расписывают парк, на заброшенном стадионе проходит рейв-дискотека ночная, тут же бабушки продают пирожки. Мы там резко все перезнакомились, образовалось какое-то сообщество».

Беннетт и Питерсон определяют сцену как коллектив участников, объединяющийся вокруг общих музыкальных вкусов. В случае Vovne это объединение произошло вокруг открытости всех участников к экспериментам. Глеб Успенский был известен в Сибири как бывший вокалист и основатель группы «Будни лепрозория»[152]. Хронологически и идеологически «Будни», появившиеся в 1988-м в Томске, удобно относить к сибирскому панку, но музыкально группа была устроена чуть иначе: джазовые приемы, сложные в структурном плане композиции и театрально-абсурдистская манера подачи делала их скорее соратниками и последователями «АукцЫона», нежели «Гражданской обороны». В сольном творчестве Успенский продолжал развивать направление театрализованно-авангардной песни под гитару, получившее воплощение в программе под названием «Жестокая лирика». Проект Дениса Ахунова PSVSV, выросший из томского коллектива «Секта феникса», исследовал индустриально-шумовую электронную музыку, а трио «Курсков, Качалин, Маркварт» фокусировалось на электронном звучании, вдохновленном эмбиентом и IDM, но создававшемся в импровизационном взаимодействии участников внутри заранее намеченных композиционных рамок. «Дуэт им. Герасима Дукеева» работал с акустическим песенным звучанием, вдохновленным «АукцЫоном», а в фортепианно-скрипичном дуэте с Евгением Гольским Маковский (чьей первой преподавательницей по фортепиано в кемеровском музыкальном колледже была бабушка Александра Маркварта) исполнял произведения Шнитке и других композиторов XX века. Участники «Движения» играли музыку разных жанров, общим знаменателем стали стремление к эксперименту и раздвижению стилистических границ. Именно это стремление и было зафиксировано в названии объединения, когда это название появилось, — участники ощущали, что существуют «вовне» актуальных на тот момент тенденций в современной музыке, прокладывая через эксперимент собственную творческую тропу.

Это стремление также объединяло музыкантов с идеологией самой «Арт-пропаганды». «Культура здесь довольно традиционалистская, а я всегда был, скажем так, экспериментатором», — говорил Новиков[153], и этот экспериментальный импульс пронизывал все проекты на базе «Арт-пропаганды». Способствовало объединению и то, что жить и работать участникам «Движения» пришлось в довольно близком контакте. «Самый важный момент, который я понял после „Движения“, состоял в том, что это [„Арт-пропаганда“] было полностью наше пространство, здесь можно было ночевать — объясняет Новиков. — Если фестиваль шел в течение нескольких дней, мы там попросту жили. Получилась, по сути, коммуна, пусть и непостоянная. Ни в Томске, ни в Новосибирске такого не было»[154]. Также стоит отметить, что во второй половине 2000-х Томск, Новосибирск, Кемерово и Юргу связывала эффективная транспортная сеть. «Электрички-экспрессы соединяли Томск и Новосибирск, и, так как они шли через Юргу, все было плотно связано, — вспоминает Новиков. — Люди ездили на работу, электрички ходили регулярно, утром и вечером, так что можно было заехать в Юргу на часок-другой и успеть вернуться. Сейчас такого нет — меньше автобусов, электричек нет вообще». Возможность удобно добраться в нужное место — еще один важный фактор, влияющий на культурные связи на транслокальном уровне.

В интервью для этой статьи участники Vovne прямо не говорили о собственной обособленности в родных городах и трудностях с поиском людей, разделявших их не самые распространенные по местным меркам культурные интересы. Но мой личный опыт в сибирском городе-миллионнике Красноярске позволяет предположить, что этих сложностей не могло не быть. В Юрге на фестивале «Движение» музыканты, выросшие на King Crimson (Маркварт) и ранних Pink Floyd (Евстропов), переписывавшие друг у друга по ночам на CD-болванки альбомы Coil и записи импровизационного проекта Дерека Бейли Company, встретили единомышленников из других городов. Плоды этой встречи не заставили себя долго ждать — в мае 2007-го в Кемерово состоялся фестиваль Tapeur, построенный вокруг создания нового музыкального сопровождения для классики немого кино. В программе принимали участие Глеб Успенский, PSVSV, электронный проект кемеровчанина Егора Мирошника Inorganic Blossoming и новый проект «Оркестр неосознанной музыки» (переименуется в «Студию»), в который вошли Маркварт, Качалин, Курсков, Гольский и Маковский[155]. Главным идеологом и организатором фестиваля выступил Антон Карманов. Все эти люди войдут