Хороший, плохой, неживой - Ким Харрисон

– М-м-м… – Гленн с самодовольным видом взялбутылку кетчупа двумя пальцами и стал читать этикетку. – А натуральныевкусовые добавки – это что?

– Лучше тебе не знать, – ответила Айви, театральнопонижая голос.

Гленн поспешно поставил бутылку. Я не смогла не фыркнуть.

Послышался звук мотоцикла, и Айви поспешно встала.

– Это за мной, – сказала она, сворачивая салфеткуи отталкивая недоеденный пакет картошки на середину стола.

Она выпрямилась, худощавое тело потянулось к потолку. Гленноглядел ее внимательно и отвернулся.

Мы с Айви встретились взглядами. Похоже было на мотоциклКиста. Интересно, связано ли это как-то с прошлой ночью. Увидев мое внимание,Айви потянулась за сумочкой.

– Гленн, спасибо за завтрак. Рэйчел, пока, –бросила она и выпорхнула прочь.

Расслабив плечи, Гленн посмотрел на часы на стене и вернулсяк еде. Я выскребала картошкой остатки кетчупа, когда с улицы донессярешительный голос Айви:

– Да ну тебя в Поворот, Кист! Я сяду за руль.

Я улыбнулась, когда взревел мотор и улица опустела.

Покончив с едой, я свернула салфетку и встала. Гленн еще недоел, и я, убирая со стола, кетчуп оставила. Уголком глаза я видела, как он егорассматривает.

– С бургерами тоже хорошо, – сказала я, присеввозле кухонного стола и доставая книгу заклинаний. Раздался звук скользящего постолу пластика. Обернувшись с книгой в руке, я увидела, что он отпихнул от себябутылку. В глаза мне он не смотрел.

– Ты не против, если я кое-что посмотрю перед тем, какмы выйдем? – спросила я, открывая книгу на указателе.

– Не против.

Его голос снова зазвучал холодом, и я решила, что это из-закниги. Вздохнув, я склонилась над выцветшими буквами.

– Я хочу соорудить чары, чтобы «Хаулеры» передумалинасчет мне не платить, – сказала я, решив, что ему легче будет, если онбудет знать, что я делаю. – Так что надо бы купить кое-что, чего у меня всаду не хватает, раз уж я все равно выхожу. Ты не против заехать еще в одноместо?

– Не против.

Холода стало едва заметно, но меньше, и я это сочла хорошимпризнаком. Он шумно перемешивал лед соломинкой, и я нарочно подвинулась ближе,чтобы ему было видно.

– Смотри, – сказала я, показывая на расплывающийсяпечатный текст. – Я была права. Чтобы их мячи летели не в ту сторону, мненужны бесконтактные чары.

Для земной колдуньи вроде меня бесконтактное – это нужнаволшебная палочка. Я никогда раньше таких не делала, но от списка ингредиентову меня глаза на лоб полезли. Все у меня есть, кроме спор папоротника – иволшебной палочки.

Интересно, сколько стоит планка красного дерева?

– А зачем вы это делаете?

В голосе его прозвучал намек на враждебность, и я, моргая,закрыла книгу, отложила ее с неприятным чувством. Потом повернулась к нему,спиной к кухонному столу.

– Колдую? Потому что это – моя работа. И я никому непричиню вреда. По крайней мере, колдовством.

Гленн отставил свою большую чашку, разжал темные пальцы,убрал руку. Помолчал, потом сказал нерешительно:

– Я не о том. Как вы можете жить вот с такой соседкой?Готовой взорваться без предупреждения?

– А-а, это… – Я потянулась за банкой. – Тыпросто застал ее в неудачный день. Еще она не любит твоего отца… Ну и на тебесорвалась.

К тому же ты, мудак, сам напросился. Я допила чашку иотставила ее.

– Готов? – спросила я, беря со стула пальто исумку. Гленн встал, оправил на себе костюм, убрал после себя мусор подраковину.

– Она чего-то хочет, – сказал он. – И каждыйраз, когда она на вас смотрит, она глядит виновато. Намеренно или нет, но она ввас когда-нибудь вцепится, и она это знает.

Я оглядела его с головы до ног оскорбленным и высокомернымвзглядом.

– Она на меня не охотится.

Стараясь сдержать гнев в узде, я быстро вышла в коридор.Гленн через секунду оказался рядом со мной; твердые подошвы его туфель гулкостучали по полу.

– Вы мне хотите сказать, что вчера она первый раз навас напала?

Я открыла рот, чувствуя, как мои резкие шаги отдаются впозвоночнике. Очень много раз было «чуть не», пока я поняла, что включает еекнопки – и научилась этого не делать.

Гленн ничего не сказал, услышав в молчании ответ.

– Послушайте, – сказал он, когда мы вошли валтарь, – может, я вчера ночью выглядел всего лишь как тупой челове-чишка,но я смотрел. Пискари вас зачаровал проще, чем свечку задуть. А она вас от негооторвала, просто позвав по имени. Это не может быть нормально. И он назвал васее зверушкой. Это так и есть? На мой взгляд, очень похоже.

– Я не ее зверушка, – ответила я. – И она этознает. А Пискари пусть себе думает, что хочет.

Натянув пальто, я вышла из нашей церкви и устремилась внизпо ступеням. Машина Гленна была заперта, и я рванула на себя ручку – без толку,естественно. Разозленная, я ждала, пока он отопрет.

– И это совершенно не твое дело, – добавила я.

Детектив ФВБ молча открыл свою дверь, остановился ипосмотрел на меня поверх машины. Надел темные очки, пряча глаза.

– Вы правы. Это не мое дело. Дверь щелкнула, отпираясь,и я села, хлопнув дверцей так, что машина затряслась. Гленн аккуратно сел заруль и закрыл дверцу.

– Вот именно, что не твое дело, – пробурчала я визолированности салона. – Ты ее слышал, Айви сказала, что я не ее тень.Она не врала.

– Я слышал и другое. Пискари сказал, что если она невозьмет вас под свою власть, возьмет он.

Прилив уже реального страха окатил меня – ненужный инежеланный.

– Я – ее друг, – с нажимом сказала я. – Все,что ей нужно – это друг, который не жаждет ее крови. Тебе это не приходило вголову?

– То есть ручная зверушка, Рэйчел? – тихо спросилон, включая мотор.

Я ничего не сказала, постукивая пальцами по подлокотнику. Яне зверушка у Айви. И даже Пискари не заставит Айви меня в нее превратить.

Предвечернее позднесентябрьское солнышко через кожануюкуртку грело мне локоть, положенный на открытое стекло машины. Миниатюрный фиалс солью на браслете покачивался на ветру, постукивая по деревянному кресту, ия, протянув руку, повернула боковое зеркало так, чтобы видеть машины, идущиесзади на расстоянии корпуса. Приятно было иметь машину к своим услугам. В ФВБмы будем через пятнадцать минут, а не через сорок, как было бы на автобусе,пусть даже и движение плотное.