Гений 30 лет Спустя Том 2 - SWFan

Мужчина снова оказался на ясной улице. Он постоял немного на месте, позволяя глазам привыкнуть к свету, а затем пошёл по вытоптанной тропинке. Мая проследовала за ним. Они шли в полном молчании, пока мужчина не сказал наконец:

— Бери пример.

— А? — вскинула голову Мая, которая всё это время смотрела себе в ножки.

— С неё, — уточнил Фан Линь.

Что-что, а слепым мужчина ещё не был. Он заметил, что после того как девочка сняла свою маску Мая стала молчаливой и вообще как-то приуныла. Не трудно ему было догадаться и о причине её подавленности. Юная девушка наверняка всё ещё помнила, как резко и решительно Светлячок убила того ублюдка, который к ним приставал. На контрасте её собственная нерешительность и страх навредить казались ещё более убогими. Вот она и поникла.

Ну и разумеется задачей Фан Линя, как её Мастера, было приободрить Маю и вернуть ей боевой дух.

— Она здесь выросла. Сложно в таком месте не воспитать в себе... Такое.

— Выросла? — удивилась Мая.

— А что? Думаешь она сама сюда прилетела на охоту? — прыснул Фан Линь, а потом качнул головой. — Она местная.

И живёт одна, в небольшом холодном домишке, где уже совсем замёрзли следы чужой руки. Сама собой в голове строилась грустная история, — но Фан Линя был не в настроении её додумывать.

Он и Мая стали искать себе жильё.

Это было необходимо, потому что в этом мире, если всё пойдёт гладко и не будет очередных неприятных случайностей, они могли задержаться очень надолго; однако контракт мужчины с Тайи истёк уже почти наполовину. Скоро она должна была оставить мужчину и по меньшей мере ещё полтора месяца заниматься своей карьерой — и понятное дело Тайи забирала свой корабль, а потому следовало отыскать местное жильё.

Фан Линь и Мая посетили несколько отелей, — хотя их вернее было назвать мотелями — и в итоге выбор их остановился на заведении, расположенном почти прямо напротив космопорта, где пока ещё размещалось их судно — Мастер и ученица даже могли наблюдать из окна своего номера на втором этаже красную лужицу, которая осталась от Ван Ду — труп его уже куда-то утащили.

Фан Линь выглянул в это окошко, потом повернулся и осмотрел номер. Это была небольшая комнатка со старым и потрёпанным как бездомный кот ковром на полу, с одной полноценной кроватью, и одной раскладушкой, кое-как втиснутой рядом.

Осмотревшись, Фан Линь и Мая закрыли номер на ключ и спустились на первый этаж. Он представлял собой нечто среднее между кафе и баром. Мужчина собирался заказать что-нибудь перекусить, но сразу же к своему большому удивлению заметил столпотворение. Двери были открыты нараспашку, и все люди шли куда-то наружу.

— Что такое? — спросил Фан Линь бармена.

— Улов принесли, — ответил ему мужчина.

Фан Линь кивнул, заказал себе из более чем скудного меню первое попавшееся блюдо, — Мая взяла то же самое, — и вместе они пошли посмотреть на так называемый «улов».

На улице оказалось намного более людно, чем обычно. Все люди шли в одном направлении, так что потеряться было непросто. Очень скоро Фан Линь и Мая вышли на просторную заледенелую площадь, посреди которой возвышался платформа, целый подиум с каким-то странным агрегатом, похожим на громадные весы, венчанные циферблатом.

109. Пурпурная Секира и Железный Рыцарь

На платформу с весами поднимались с обеих сторон каменные ступеньки; Фан Линь заметил, что все смотрели на них, в ожидании чего-то. Мужчина и сам заинтересовался, и вместе с Маей они стали ждать. Прошло совсем немного времени, и на платформу забрался воин — непримечательный мужчина с немного обвисшей, рыжеватой кожей на лице, цвета пережаренного желтка. На плече у него висела сумка.

Мужчина прошёлся до весов и достал из неё небольшой гладкий ледяной шарик, светящийся, как будто внутри него горела маленькая свечка. Он положил шарик на весы, и сразу же они вздрогнули, циферблат зашевелился, пробежал пару сантиментов и резко встал на отметке в четыре с чем-то тысячи; мужчина без особых эмоций кивнул, положил шарик назад в сумку и пошёл спускаться с лесенки.

На протяжении всего этого действа толпа была абсолютно холодной — её температура была ниже уличной. Фан Линю даже удалось расспросить нескольких совсем незаинтересованных в результатах мужчины человек, что же тут вообще происходит — оказалось, это было соревнование.

Людям свойственна жажда наживы; но ещё им свойственно желание превзойти других, показаться себя лучше, способнее, сильнее — в любом противостоянии сладка не столь победа, сколько поражение соперника. Собственное над ним превосходства. Многие предпочли бы серебряной медали за второе место медный кубок победителя, тем паче, что кубок этот обыкновенно был золотым.

Чтобы стимулировать добычу таких ценных кристаллов, ну и просто для развлечения, появилась добрая традиция — так сказать сравнивать улов. Возвращаясь после очередной экспедиции на ледяные астероиды, воины выкладывали самые ценные добытые камешки на особые весы. Те показывали, сколько стоила их добыча в духовных кредитах. Чем больше, — тем престижней.

Достижения воинов при этом отмечались; после того, как мужчина сошёл с платформы, на небольшой колонне, которую Фан Линь сперва счёл декоративной, вспыхнуло по всей видимости его имя, а сразу за ним циферка, только что мелькавшая на часах. Потом на платформу забрался ещё один воин, — когда он с неё спустился, на колонне сверкало уже два имени, и то, которое было с цифрой побольше, находилось выше, над другим.

— То есть лишь бы меряться... Всяким, — завершил рассказывать об этом Фан Линь Мае.

Впрочем, потом мужчина про себя признался, что и сам с большим удовольствием принял бы участие в чём-нибудь подобном, если бы ещё был молодым, и у него было больше свободного времени и желания утвердиться — сейчас он такое конечно-же перерос; а меж тем на платформу взошёл ещё один человек, и снова он выложил сверкающий шарик. Мая поморгала и вдруг заметила:

— Почему вся руда круглая?

— Это не руда, — Фан Линь сложил руки на груди.

— У руды концентрация Ци поменьше, — а эти штуки... Это ядра Гу, их сердца, — с немного дерзкой улыбкой заметил мужчина; Императрица Ледяных Гу его проигнорировала. Тогда Фан Линь спросил её напрямую в своей голове:

«Тебя это совсем не волнует?»

«Нет», — кратко ответил ему прохладный голос.

«Просто мне было бы неуютно, если бы кто-то