Где-то во времени. Часть первая. - Anthony Saimski

на старика. — Но особой пользы от неё нет. По большей части мне всё приходится делать. Хорошо, что вот Фёдор Михайлович помогает, по мере сил.

— Да я ещё ого-го-го! Рано меня со счетов списывать!

— А здесь всегда так долго рассвет наступает? — спросил Игорь.

Маргарита Павловна снова подозрительно на него посмотрела.

— Как только всё началось, так всё дольше и дольше. И света всё меньше и меньше. Ночи длиннее и длиннее. Вы разве не вкусе?

— В курсе, конечно, — кивнул Гарик. — Просто хотелось верить, что хоть где-то это не так.

Я тихо хмыкнул, отметив, как ловко Мезенцев продолжает выдавать нас за жителей этого мира. Впрочем, судя по кривой ухмылке начальницы, получалось это не очень убедительно.

— Фёдор Михайлович, — обратилась она к старику, когда мы добрались до лестницы. — Раз уж такое дело, попробуйте хотя бы пару вёдер технической воды подогреть. Молодым людям помыться. Только убедитесь, что от света со всех сторон отгорожено будет. Кипятить не надо. Просто чтоб горячая была.

— Конечно, конечно! — обрадовался старичок, видимо довольный тем, что для него нашлось поручение. — Так это, надо бы спросить у ребят про машину тогда! А то, что мы...

— Идите, Фёдор Михайлович, — спокойно, но очень властно распорядилась начальница. — Всё спросим. Дайте им себя в порядок привести. Нам всё равно спешить некуда.

Дедок согласно закивал и, окинув нас хитроватым взглядом, заковылял назад по коридору. Меня всё ещё пробирал озноб, поэтому я толком не отреагировал на услышанное, а вот Вовка и Игорь вопросительно посмотрели на Маргариту Павловну.

— Нам в райцентр надо, — деловито сказала она. — Чего толку здесь сидеть? В последнем сообщение было сказано про эвакуацию в районные центры. Там бомбоубежища большие. У нас под Кировским заводом так вообще хоромы царские. Я-то знаю. У меня отец их строил. Там полностью автономный цикл жизнеобеспечения и такая защита, что никакие твари не заберутся. Наверняка кому надо — уже там.

— А почему вы уверены, что в этом убежище все будут рады десятку немощных стариков? — спросил Гарик.

— А кто вам сказал, что я уверена? — как-то странно хмыкнула женщина. — Но всё лучше, чем сидеть здесь в темноте и холоде, дожидаясь, когда придёт твоя очередь становиться кормом, неизвестно даже для кого. Или что? Предлагаете бросить стариков умирать, как отработанный, бесполезный материал? Как их дети поступили?

— Их дети может и рады были бы вернуться, — начал было я, — да вот только вряд ли в живых остались...

— Не собирались они ни за кем возвращаться. Люди — эгоисты, только о себе думают. Поэтому, может с вами нас в убежище и пропустят. Вы же молодые. Здоровые. Работать можете. Да и с чертями сражаться. Если не врёте.

— Не врём, — отозвался Володька с нотками лёгкой обиды.

— Ну ладно, — женщина изобразила деловую улыбку. — Вы пока себя в порядок приведите, позже обсудим что и как надо сделать.

— Говорите так, словно мы уже согласились, — хмыкнул Мезенцев.

— А разве это не так, молодые люди? — начальница пристально посмотрела на Гарика, явно не ожидая, что её распоряжение может подвергнуться сомнению.

Мезенцев спокойно выдержал этот повелительный взгляд.

Конечно, Маргарита Павловна была не в курсе, но Гарик был таким человеком, который не очень-то признавал различных авторитетных личностей. Особенно когда практически не был с ними знаком. Юный бунтарь с ярко выраженными лидерскими качествами. Этакий Джон Коннор из второй части терминатора. А чего ещё ожидать от парня, слушающего «Нирвану»? Возможно, женщине это было невдомёк, но весь её властный вид и раболепное преклонение Фёдор Михалыча, не значили для Гарика ровным счётом ни хрена.

Если он что-то для себя решил, переубеждать его было бесполезно. Даже у военрука из ЮРГУ не получилось вынудить его подстричься. «Волосы должны быть аккуратными!» — заявил он, со слов Мезенцева, когда узнал, что тот отращивает их на манер Курта Кобейна. Ну и каков был результат?

«Гарик нашёл способ слинять в другой мир, лишь бы не стричься...» — иронично подумал я.

Безмолвная дуэль взглядов, тем временем длилась уже несколько секунд. Я, конечно, готов был поддержать любое решение Мезенцева, но перспектива помыться горячей водой, была очень заманчивой. Так что я всё же надеялся, что Гарик не ответит отказом.

— Ну так что скажете? — прервала молчание Маргарита Павловна. — Если нет, так валите. Автомат только оставьте. Чтобы я могла быстро и безболезненно оборвать мучения всех этих несчастных стариков, когда у нас всё закончится, а рассвет вообще не настанет.

«Не слишком то любезно... — подумал я. — Что, реально на столько суровая женщина, что готова стариков застрелить?»

От услышанного у меня невольно округлились глаза, и я даже забыл о мерзком ознобе.

— А сможете вот так просто всё решить? — поинтересовался Гарик.

Женщина уже открыла было рот, чтобы ответить, но тут за спиной раздался ужасный грохот, от которого мы невольно вздрогнули и отпрыгнули в разные стороны. Володькина рука уже было метнулась под шинель, но он вовремя остановился, глядя на то, как в коридор выкатывается несколько эмалированных тазов.

— Сука, — сдавленно прошептал я, осознав, что успел снять АКСУ с предохранителя и почти дослать патрон.

— Люда, чтоб тебя! — рявкнула Маргарита Павловна. — Но как вот не ругаться всё время, если ты с элементарными поручениями справиться не можешь?! Бестолковка, одним словом!

— Извините, — долетел из дверного проёма тихий робкий голос, практически растворившийся в звонком эхе тазиков, катящихся по бетонному полу. — Простите. Я запнулась...

— Вот, — кивнула головой женщина. — Наш единственный оставшийся сотрудник. Людмила Ушакова.

В коридор выскользнула высокая худощавая девушка. Одета она была в узкие джинсы и тёмную вязанную кофту с высоким воротом, поверх которой был накинут белый халат. Первое, что явно бросалось в глаза так это высокий рост и чрезмерная худоба. Под белым поясом виднелось множество складок ткани халата, видимо призванных хоть как-то притянуть его по талии. Тонкие жидкие волосы были собраны в хвост, а большие, словно готовые заплакать глаза, виновато уставились в пол.

Уж насколько я был тощим студентом, даже мне стало её немного жаль. Не надо было обладать какими-то особыми навыками, чтобы понять, что Маргарита Павловна девушку особо не жалует. Да и та, судя по всему, не горела желанием лишний раз