Маруся и близнецы - Ашира Хаан

И теперь, когда она спала между ними — нежная, мягкая, хрупкая, вызывающая невероятную нежность, им казалось, что счастливее их быть не может.

Потому не получалось и заснуть — выпустить ее из рук, закрыть глаза. А вдруг это окажется сном?

Наивно? Глупо?

Но лучше продолжать держать в руках.

Не выпускать.

Не разговаривать, но точно знать, что брат ощущает то же самое — сладко-щемящее в груди, от которого не уснуть, и единственное лекарство — любоваться маленькими припухшими губами, касающимися подбородка Никиты. Острой грудью с истерзанными темными сосками. Тонкими пальчиками расслабленно лежащей на бедре руки. Дорожкой позвонков, которых можно невесомо касаться губами, словно подсчитывая — все ли на месте.

А выспаться можно и потом.

Когда?

Потом…

Когда луна подобрала свои лучи и скатилась за темную череду елей, видимую из окна, Макар приподнялся и встретился взглядом с Никитой.

Им никогда не требовались будильники, которые могли услышать родители. Они всегда чувствовали нужное время интуитивно. Тот час, когда все в доме засыпают и, если действовать тихо, можно наконец воплотить в реальность все дерзкие задумки.

Правда, они никогда не догадывались, что Маруся этажом ниже тоже просыпалась вместе с ними и слушала, как они выбираются из мансарды через окно.

Сегодня все будет иначе.

Никита легонько подул на ее веки, она смешно сморщила нос и с трудом приоткрыла глаза.

И сразу потянулась за поцелуем. Такая маленькая славная девочка, уютная и гладенькая со сна. У обоих в голове мелькнули еретические мысли никуда не идти. Но нет.

Это важнее.

— Просыпайся, — сказал Никита, поглаживая ее пальцами по тоненьким ключицам. — Пора.

— Куда?

— На озеро купаться, — Макар чмокнул Марусю в плечо и подскочил. Их одежда валялась вся вперемешку, и он кинул шорты сначала Никите, потом влез в свои, а потом протянул Марусе ее коротенькие мини-шортики.

Футболки, кажется, остались внизу, но он вынул из шкафа свежие. Маруся, сонно хлопая глазами, потянулась к своим белым трусикам, но он подцепил их большим пальцем ноги и откинул подальше.

— Нам только добежать. Ты бы еще купальник надела.

Маруся так утонула в их футболке, что можно было и шорты не надевать. Она подвязала ее на животе и где-то тут окончательно проснулась.

Особенно когда Никита сбросил из окна веревочную лестницу.

— Я первый, — сказал он. — Марусь, ты следующая. Если что — поймаю.

— Вы берете меня купаться на озеро ночью? — наконец сообразила она.

— Мы берем тебя с собой, — подтвердил Макар. — Ты теперь тоже из содружества пиратов, как же не взять тебя купаться?

— И вы правда там купаетесь, никаких девок?

— Разве я бы стал врать? — хмыкнул Никита, выскальзывая за окно.

Он ловко цеплялся за веревочные перекладины, а с середины вообще спрыгнул на землю.

Бум — ударили о землю голые пятки. Тот самый звук, что Маруся слышала по ночам.

Только теперь она отправлялась с ними.

Как настоящая пиратка.

40

Когда бежишь по росистой траве ночью к озеру купаться — совершенно неважно, что тебе уже двадцать четыре, и ты взрослая женщина, специалист в нейробиологии, будущая звезда науки.

Это все равно ощущается таинственно и остро. Словно тебе пятнадцать, словно это не знакомые тропинки в исхоженном вдоль и поперек лесу, а инопланетные джунгли, словно тебя накажут родители за то, что удрала ночью.

Тебя обгоняют жизнерадостные лоси — твои сводные братья-близнецы, которые подгоняют, не давая затормозить на обрывистом берегу — и заставляют ласточкой прыгнуть в гладкую черную воду, в которой отражаются звезды, распахивая второе небо близнецом первого.

Но вы раскалываете его своими телами, поднимая фонтаны брызг, и в каждой капле — звезды, звезды, звезды…

Вода обжигает холодом даже через футболку, но тут же становится теплой как молоко, принимая тебя в свою компанию.

В их компанию.

Сначала близнецы просто бесились в воде: окатывали друг друга водой, ныряли, утаскивая Марусю под воду, хлопнув друг друга по спине, безмолвно договаривались доплыть до другого берега наперегонки и возвращались разгоряченные.

Маруся поначалу болталась на мелководье, но когда ее в очередной раз попытались утащить за ноги на глубину, тряхнула головой и в несколько гребков доплыла до белого поплавка посередине озера, которым был обозначен опасный омут.

Обычно туда никто не совался — говорили, что там бьют ледяные ключи, создающие непредсказуемые водовороты, что там на дне ржавая арматура и скелеты утопленников, что там живет сом-людоед длиной в три метра.

Даже близнецы огибали это место от греха — особенно ночью.

Но оказалось, что Маруся не менее безбашенная, чем эта парочка.

— Эй! — только и успел сказать Никита, а ее стройные бедра уже мелькнули над водой — и только круги разошлись.

А вот обратно она не вынырнула.

Минуту — бесконечно долгую.

Полторы — накрывающие тревогой.

Две — братья уже переглядывались в панике, разыскивая ее голову на глади озера.

Две с хвостиком, отсчитанные их ускорившимися сердцами…

И она вынырнула между ними и мстительно притопила обоих, нажав ладонями на макушки!

— Ты с ума сошла! — Возмутился Никита, выныривая и отплевываясь. — Кто так делает?

— Я! — Самодовольно задрав нос и ускользая сквозб струи из его рук.

— А если бы ты утонула? — Макар поднырнул и все-таки поймал ее.

— Я два года фридайвингом занималась, — объяснила Маруся, подчиняясь его объятиям. — Тонуть — мое любимое занятие.

Никита подплыл с другой стороны, и они вдвоем с братом зажали ее между собой. Белая футболка облепила ее грудь, вырисовывая твердые соски, и было совершенно невозможно удержаться и не согреть их губами с двух сторон.

Они выбрались ненадолго на берег, скинули мокрую одежду, развесили ее на ветках — и снова в озеро. Больше ничего не мешало гладким телам скользить в тугой темной воде, тереться друг о друга, сплетаясь, как водоросли. Облако волос Маруси под водой казалось короной морской богини, и близнецы заныривали и дрались за право лизнуть ее между ног, поклоняясь так, как они умели лучше всего.

Она выныривала, рассыпая звездные брызги по глади черной воды и хохотала, когда они пытались поймать ее, утащить за собой, завладеть. Ловко ускользала, лунной рыбкой вилась вокруг, невзначай касаясь их кожи гладким телом, на мгновение обнимая пальцами напряженные члены. Близнецы после этого забывали, как держаться на воде и уходили с головой, а она только