Часовщик - Геннадий Ангелов

— Ты, что хочешь взять собаку с собой?

— Смотри, какая милая, девочка. Кто-то выбросил на улицу. Разве тебе не жалко?

— Жалко, конечно.

Из-за поворота появился луч света. Машина.

— Спрячься, Максим, я сама попробую остановить.

Я спрыгнул в канаву, и чуть не подвернул ногу. Нога заскользила по влажной траве, и я едва удержал равновесие. Завизжали тормоза, и я услышал голос Светы.

— Возьмите нас, пожалуйста. Мы заплатим. Вчера опоздали с другом на последний автобус. Максим, Максим, — закричала она.

Я вылез наверх и увидел «ЗИЛ -130», с будкой.

— Поехали, поехали, — крикнула радостно Света, и всунула мне в руки собаку. Забравшись в кабину, я увидел немолодого водителя, в кожаной куртке, и фуражке. Вылитый Анатолий Папанов, из «Бриллиантовой руки».

— Это случайно не вас ребята, ищет милиция? Меня остановили, на выезде из Припяти, даже будку пришлось открывать, на проверку. Первый раз такое ЧП. В Киеве, да, проверяют, но здесь…

Водитель замолчал и покосился вначале на Свету, после на меня.

— Ищут не нас, — ответила уверенным голосом Света, и толкнула меня в плечо. Мы проходили мимо поста, и у нас проверили документы. Не переживайте. Тем более ищут парня и девушку. Двоих. Мы не вдвоём, с нами наша любимица, «Зиночка».

И Света погладила рукой по мохнатой холке собаку.

— И то верно, — ответил водитель и усмехнулся. — Ладно, так и быть, довезу вас до Киева.

Света чуть не подпрыгнула от радости, и, схватив собаку, поцеловала в мордочку. Водитель включил печку, и в машине стало тепло и уютно. И мы уснули, вместе с новым членом нашей команды, Зиночкой.

Водитель подвёз нас, и не взял денег за дорогу.

— Я понял, ребятки, что это вас ищут. Только не люблю ментов, знаю, как они работают. Невинного человека бросят в тюрьму, и не отмоешься.

— Спасибо большое, за помощь.

Захлопнув дверь, я махнул на прощание водителю рукой. Нам повезло, что встретили порядочного человека. Света медленно шла к станции метро, вздрагивая от холода. После дождя чувствовалось похолодание и приближение зимы. Оказавшись в метро, Света, уселась на скамейку.

— Максим, почему ты не пойдёшь к правительству, и не расскажешь, всё, что знаешь?

— Как ты себе это представляешь?

— Очень просто. Пришёл, увидел, победил.

— Здесь будет наоборот. Пришёл, увидел, сел в тюрьму. И в Колымский край, пилить ёлки, лобзиком. Ты в своём уме? Никто меня всерьёз не воспримет. Замордуют. И не отпустят. Я ведь почему согласился на встречу с Дятловым.

— Почему?

— Потому, что непосредственно он, будет руководить испытаниями. Правительству, такие как я не нужны.

— Это ещё как? Не согласна.

— Соглашаться нечего. Сама подумай, как сейчас воспримут мои сведения об аварии? О том, что грядёт перестройка, с Горбачёвым. Развал Союза. Войны, беды, трагедии.

— Должны выслушать.

— Ничего они не должны. Им хорошо живётся, при власти, когда партия в стране рулевой и кормчий. Заветы Ленина, пленумы ЦК, пятилетки. Всё это не скоро выветрится из сознания людей. Поехали, первый поезд.

— Мне нужно переодеться. Мама на даче, и мы сможем отдохнуть, у меня дома.

— Глупенькая. Там наверняка уже дежурит милиция. И ждёт нас. Отпадает.

— Максим. Я хочу, есть и в туалет. Куда мы едем?

— К Дворцу спорта. Там выйдем, и дальше увидишь. Если всё пройдёт гладко, часов в девять утра будем у меня дома.

И тут я подумал о том, что если у меня не получиться провести Свету. И она останется здесь. Взяв её за руку, крепко сжал.

— Мне больно, отпусти.

— Ты должна меня выслушать, любимая.

В вагон набивались люди, и мы пошли в самый конец, и встали у двери.

— Если я не смогу тебя провести, уезжай из Киева. Беги, как можно дальше.

— Куда бежать? Я не хочу. Как я брошу маму, работу?

— Когда разговор идёт о свободе, жизни, и будущем, лучше не думать про маму. Правильно будет то, чтобы она никогда не узнала обо мне. И о том, что должно случиться.

— Я так не смогу. Всё равно проболтаюсь.

— Света, ситуация серьёзная. Неужели ты не понимаешь?

— Не понимаю, и понимать не хочу, Максим. Ты странно себя ведёшь. Мы убегаем, как трусливые зайцы. Прячемся. Зачем? Я верю, в здравый смысл, в то, что найдётся человек, который поверит тебе.

— Наивная. Открою я правду, органам, про параллельные миры, будущее. И что начнётся, знаешь? Найдутся авантюристы, готовые найти проход, и проникнуть в моё время. Вся система, может рухнуть, начнётся бардак. Люди будут подстраивать под себя ситуации, грядущие, и не только положительные, для мира, и строительства светлого будущего, но и отрицательные. Найдутся подонки, нечистые на руку, ненавидящие своих же потомков, за лучшую жизнь, медицину, образование, финансы, перспективы.

Я замолчал и вопросительно посмотрел в глаза Свете.

— Ты ведёшь себя достойно, Максим, мне нравится. Прости, просто я не могу вот так взять, и перестроить себя. Это сложно. И у меня плохие предчувствия. Нам выходить. Пошли.

Поднявшись по эскалатору в город, мы снова попали под дождь. Столовая на первом этаже пятиэтажки, между площадью и бульваром, уже работала, и мы побежали туда, чтобы перекусить, и обсохнуть. Взяв два подноса, я шёл вдоль прилавка, и выбирал еду. Света побежала в туалет, и предоставила мне право выбора. Как раз, полная буфетчица, только принесла из кухни, большую, алюминиевую кастрюлю с пельменями, и я взял две большие порции. Винегрет, стакан со сметаной, и морскую капусту, для Светы. Запить взял два стакана чая, и сочники, с творогом. Заплатив три пятьдесят, и усевшись за стол, я поперчил пельмени, и попробовал. Вкус был отменным, пельмени оказались сочными, и как ни странно с мясом. Света появилась, когда я уже рубал винегрет, и пил сладкий чай.

— У вас лучше готовят? — спросила она и усмехнулась.

— Ешь, давай, потом сама скажешь, где лучше, здесь или там.

— Скажи, почему всего одна неделя у тебя? Не больше и не меньше?

— Не знаю, такими были условия Часовщика.

— Мне можно будет его увидеть?

— Наверное. Хотя считай, что ты уже с ним познакомилась.

— И когда это? Не припомню.

— Мне придётся заменить Часовщика, если сложится. Доедай, и пошли. Дождь уже перестал, нам полчаса топать до места. Не терпится домой вернуться. Такое чувство, что я там лет двести не был.

Часовщик меня не встретил. Хотя я уже привыкал к его странностям. Обогнув кинотеатр, мы вышли на тропинку, и стали спускаться вниз, обходя деревья и камни. Я придерживал Свету, за руку, чтобы она не поскользнулась и не упала. Когда появилось знакомое, нежилое здание, заброшенное, с разбитыми окнами на втором этаже, в первую секунду, я испугался, не заметив нужную дверь и замер. Подойдя ближе, увидел, что дверь на месте, только почему-то расположена чуть левее, и кто-то соорудил над ней не большой навес, от дождя.