Призраки стекла - Бренна Лоурен

идеально подобранными круглыми жемчужинами, которые располагались в виде узора из самых мелких на концах, а затем увеличивались к самой крупной в центре. Золотые застежки украшала серия крошечных подвесок, на каждой из которых были выгравированы инициалы предыдущих невест, включая маму и Эддисон. Рядом с застежкой висели три крупных бриллианта. Оно было тяжелым. И сверкающим.

И моим.

Во всяком случае, на сегодня.

— Все невесты Дарлингов надевали его в день свадьбы. Джулия привезла его из Шотландии.

— Оно прекрасно. Я прикоснулась к одной из самых маленьких жемчужин, осторожно повернула ее так, что свет из окна заплясал по ее бледной поверхности. Они были более темного цвета, чем я помнила. Цвета слоновой кости, как давно хранившиеся белые цветы. Самая крупная подвеска на застежке блестела, инициалы УДП подмигивали мне с теплого металла.

Уильям, Джулия и — что означает буква «П»?

— Просто позаботься о нем. Оно только что подтянуто и смазано маслом, так что свадьбу должно выдержать, — сказала мама.

— Мы оставим тебя одну, чтобы ты могла начать собираться. Визажист, парикмахер и фотограф будут здесь в одиннадцать. На заднем дворе уже работают организаторы, которые устанавливают шатры и готовятся к приходу флориста. Ты знаешь, как это делается. Ты уже бывала на многих вечеринках в Дарлинг-Хаусе.

— И эта будет самой красивой из всех, — мечтательно произнесла Роза.

Все ушли так же быстро, как и пришли, захлопнув за собой дверь со шквалом контрольных списков и напоминаний, как будто они могли что-то забыть.

Мой брак с Эфраимом был деловым соглашением, исполнением желания умершего человека, который, может быть, и не обладал всеми приписанными ему талантами.

Я вздохнула и перекинула ноги через край кровати, коснувшись пальцами пола. К лучшему или к худшему, но сегодня было начало чего-то.

Эта свадьба станет либо исполнением мечты, либо продолжением проклятия.

И был только один способ узнать это.

Чуть больше десяти часов спустя, украшенная жемчугом Джулии и одетая в атласное платье от Бо, я стояла в дальнем конце усыпанной лепестками дорожки, которая вела из цветников Адель к болоту.

Я ходила этим путем много раз. Маленьким ребенком, когда мама держала меня за руку. Вместе с Алистером по дороге в стекольную мастерскую. С Сетом, чтобы исследовать реку, а потом потерять его там. С Эфраимом. Так много, много раз.

Я повела плечами.

Удивительно, но мне было совершенно безразлично, что сотни любопытных жителей Саванны наблюдали за мной. Я их почти не замечала.

Потому что с каждым шагом, который делала, глаза Эфраима проносились от моей макушки вниз, туда, где из-под платья выглядывали кончики туфель.

Клятва. Никогда не уходить. Клятва никогда не оставаться одному.

Думал ли он тоже о своих словах?

В моей голове роились противоречия. Я вступала в ложный брак с человеком, которого любила большую часть своей жизни. С человеком, который какое-то время любил меня в ответ.

Эфраим был великолепен, его челюсть имела твердую линию, плечи были широкими, а мускулистые ноги стояли так же прочно, как вечнозеленые дубы у него за спиной. На нем был черный смокинг с черным атласным галстуком-бабочкой, а его волнистые волосы были распущены так, как он носил их, когда мы были подростками. Как тогда, когда я влюбилась в него.

Когда я, наконец, подошла к алтарю, я только и смогла, что посмотреть ему в глаза.

— Возлюбленные, мы собрались здесь сегодня… — начал пастор. Я погрузилась в мечту. Теплые, шершавые руки Эфраима обхватили мои, и мы повторяли слова вечного обещания, клятвы, которую он дал, и которая превосходила любую другую, которую мы могли бы дать.

И на этот раз Эфраим скрепил клятву поцелуем, страстным и целомудренным одновременно.

Мы поженились у реки, под дубами, покрытыми мхом. На небе висела ярко-белая луна, и к тому времени, когда на приеме появились фужеры, наполненные шампанским, прилив уже наполовину заполз в сад.

Оркестр играл песни Фрэнка Синатры, Джонни Мерсера и Нэта Кинга Коула под тысячей огней. Мое платье блестело и сверкало, а лепестки красных роз и испанский мох цеплялись за шлейф.

— Ты восхитительна, — сказал Эфраим, закружив меня в непринужденном вальсе. Рукой скользнул к моей талии, притянув меня к себе.

— Ты выглядишь опасно.

Он крепко обхватил меня.

— Ты чувствуешь себя по-другому, Уитни Каллаган-Дарлинг?

Звук моего имени звучал музыкально на его языке.

— А я должна?

Он понимающе усмехнулся.

— Ты чувствуешь себя по-другому?

— Нет.

— Нет? — это слово вырвалось слишком громко, и я покраснела.

Он покачал головой.

— Ты была моей гораздо дольше, чем думаешь.

— Что это значит?

— Когда-то давно я дал слово, что ты никогда от меня не избавишься. И я его сдержал. Я всегда присматривал за тобой. Даже когда ты не знала об этом — или не хотела этого.

Мои губы шевелились, но я не могла подобрать слов.

Присматривал за мной?

Эфраим замер и прервал наш танец, коснувшись пальцем моего плеча.

— Это прекрасная свадьба, Уит.

— Папа? — я повернулась и обняла его, вдохнув знакомый запах. Ветивер и сосна. Я откинулась назад и посмотрела на его цветущее, гордое лицо. Он стал старше и круглее. — Я думала, ты застрял в Париже.

— Я не мог пропустить свадьбу моей Уитни. — Он поцеловал меня в лоб, а затем бросил осуждающий взгляд на Эфраима. — Даже несмотря на то, что у меня была всего неделя. Я слышал, что это скорее деловое соглашение, чем брак. — Он поднял бровь. — Я восхищен вашим чувством долга. Хотя и не могу понять, чем это место так ценно для вас.

— Как ты успел приехать сюда вовремя? — спросила я. — Мама сказала, что ты все еще в Европе.

Он покачал головой.

— Твоя мама много чего говорит. Я успел на ночной рейс вчера вечером. И, к сожалению, через пару часов мне предстоит еще один. Но я здесь, чтобы потанцевать с невестой. Оркестр ждет моего сигнала.

Я усмехнулась, подавив разочарование от того, что он так скоро уезжает.

— Я скучала по тебе.

— Я тоже по тебе скучал, милая. — Он притянул меня к себе и закружил в легком фокстроте. — Прямо сейчас, — сказал он суровым тоном, — пока мы с тобой вдвоем, скажи мне одну вещь.

— Да?

— Они оказывали на тебя давление?

— Кто?

— Любой из них. Дарлинги, — прошипел он. — Я знаю, какими они бывают.

— Папа, я тоже Дарлинг.

Он покачал головой.

— По фамилии. Но ты не такая, как все они. У тебя хватило смелости и независимости, чтобы вырваться, переехать в другой город и начать жизнь самостоятельно.

— К