Призраки стекла - Бренна Лоурен

чему ты клонишь?

— Если ты не хочешь этого, принцесса, скажи, и я заберу тебя с собой, обратно в Париж. Я взял для тебя лишний билет.

— Ты говоришь так, как будто меня похитили. Это мой дом. Мама, тети, сестра — все они меня любят.

— А Эфраим?

Я сглотнула.

В папиных глазах мелькнуло что-то самодовольное, но он быстро сменил его на холодное безразличие.

— Пока ты счастлива.

Я кивнула.

Счастлива.

Мой взгляд упал на Эфраима, который разговаривал с мамой и Ислой у края танцплощадки.

— Я счастлива, — прошептала я.

Он хмыкнул.

— Это все, что мне нужно было знать.

Музыка замедлилась, затем перешла в другую мелодию.

Папа подвел меня обратно к Эфраиму и посмотрел на него с каменным лицом.

— Береги себя, — сказал он. — Если она будет похожа на свою мать, то отнимет у тебя не только деньги.

Эфраим нахмурился и притянул меня к себе.

— Следите за собой, мистер Дарлинг. Алистер не потерпел бы подобных разговоров. И могу вас заверить, что я менее любезен, чем он.

Папа выпрямился, его щеки окрасились в красный цвет. От гнева или от смущения — неважно.

— Ты груб, — сказал он категорически.

— Еще раз проявишь неуважение к моей жене, и узнаешь, насколько.

Я сжала руку Эфраима.

Папа чопорно повернулся к моей матери.

— Нора.

— Муж. — Мама бросила ему это слово как обвинение, в ее глазах сверкнула боль расставания.

Папа быстро поцеловал меня в лоб.

— Люблю тебя, Уитни. Наслаждайся своей свадьбой.

— И ты тоже, — прошептала я, испытывая противоречие, и на глаза навернулись злые слезы. Я молча смотрела, как отец уходил, и его черный костюм мелькал в толпе.

А потом, как раскат грома, он исчез.

— Ну, это была классика, — сказала мама. — Уитни, мне очень жаль. Его оскорбления предназначались мне, а не тебе.

Эфраим осторожно взял меня за руку.

— Пойдем, — сказал он. — Пора танцевать.

Несколько часов спустя, после долгих танцев, разговоров и смеха с моим новым не совсем мужем, я пробиралась через бальный зал к ряду столов, покрытых скатертями, и золотых стульев. Нам с Эфраимом удалось ускользнуть от Моники, которой мы радостно сообщили, что ее предложение было принято. Она еще минут двадцать держала нас в вежливом плену, рассказывая о предстоящих гипотетических приготовлениях. В итоге нас освободили Исла и ее брат Ашер.

Теперь мне нужен был большой стакан воды и передышка.

Соломон Поттер поднял хрустальный фужер и выразительным жестом пригласил меня присоединиться к нему за соседним столиком.

— Ты выглядишь как леди, которая хорошо проводит время.

Я с неловким вздохом опустилась на золотой стул.

— А знаете? Так и есть.

— А где твой муж?

— Он скоро подойдет. Его отвлек один знакомый.

Соломон кивнул, его брови нахмурились над налитыми кровью глазами.

— Твой дедушка был бы в восторге от этой вечеринки.

— Я знаю, — сказала я, заметив, как Соломон покачнулся на своем месте. Соломон Поттер был пьян.

— Не думаю, что здесь был такой блестящий роман со времен того случая в тридцатые годы, — сказал он, его взгляд резко сузился. — Когда пропал тот богач.

— Пропал? — я рассмеялась, так как после того, как села, действие шампанского немного нарушило мое равновесие. — Это еще одна небылица?

— Нет, мэм. Этот скандал был на слуху в тридцатые и сороковые годы. Одна из настоящих нераскрытых тайн Юга. — Соломон непреклонно покачал головой. — Ты хочешь сказать, что Алистер не писал в своих письмах к тебе о человеке, который здесь исчез? — он щелкнул языком. — Полагаю, Али беспокоился, что его письма могут попасть в чужие руки.

Я сдвинулась с места, внезапно почувствовав себя неуютно.

— Что случилось?

— Никто не знает. Он был молодым, красивым бизнесменом. Дружил с вашим Уильямом Дарлингом. Не могу вспомнить его имя. Со временем вспомню.

Мой взгляд упал на костяное ожерелье на шее Соломона.

— Необычное имя, я думаю. Почти экзотическое.

Я почувствовала присутствие Эфраима позади себя, и его пальцы коснулись моего плеча. Прикосновение было легким, но от него по мне прошла сейсмическая волна.

— Вы украли мою невесту, мистер Поттер?

Соломон посмотрел на Эфраима с однобокой, зубастой ухмылкой.

— Я бы не посмел. Хотя мне было бы приятно время от времени навещать ее теперь, когда она обживает свой дом в Саванне.

Я кивнула, с трудом заставив себя отвлечься от теплых пальцев Эфраима.

— Это обещание.

— Хорошо. — Он поднялся на шаткие ноги и наклонил подбородок. — Алистеру наверняка понравилась бы эта вечеринка. Конечно, ему бы понравилось. И мне тоже, моя дорогая. Но мне пора отдохнуть. Старые кости уже не те, что раньше.

Я встала, чтобы крепко обнять Соломона. Мое сердце сжалось при мысли о том, что он стареет. Как дедушка. Мы никогда не могли точно знать, сколько времени нам осталось.

— В Дарлинг-Хаусе есть свободные комнаты, можно переночевать. Оставайся здесь.

Он отстранился, усмехнувшись.

— О, я еще не так стар. Твоя мама уже вызвала машину из города, чтобы отвезти меня домой. — Соломон протянул руку Эфраиму, и он пожал ее. — Наслаждайтесь остатком вашей особенной ночи. Скоро мы снова увидимся.

Соломон направился через бальный зал к выходу.

— Пойдем со мной, — сказал Эфраим.

— Куда мы идем?

Он усмехнулся, погладив большим пальцем мои пальцы взад-вперед.

— Просто пойдем.

Он вывел меня обратно на улицу и повел по маленькой садовой дорожке к главному крылу дома.

Я пыталась сфокусироваться на мягкой дымке, которая оседала на моей коже, как теплые перья.

— Куда мы идем?

— Мы уезжаем.

— Но ведь прием еще не закончен, — сказала я, безуспешно пытаясь подавить икоту. — Здесь еще столько гостей.

— Он не закончится, пока мы не уедем. Так устроены свадьбы. Скоро полночь, жена.

— Не называй меня так. — Я снова икнула. — Я еще не всех поблагодарила. И едва успела поговорить с Ислой.

— Миссис Каллаган-Дарлинг, ты пьяна?

— Конечно, нет. — Ик. — Это было бы не по-женски.

— Тогда как бы ты это назвала?

— Я парю.

— Ты паришь? — он засмеялся. — Надеюсь, от любви?

Я замерла, потянув его за собой.

Он повернулся и терпеливо улыбнулся мне.

— А ты паришь? — прошептала я. Я не могла заставить себя посмотреть ему в глаза, поэтому уставилась на его челюсть, наблюдая, как сжимались и разжимались мелкие мышцы.

Его пальцы скользили по моей руке, нежные, как перышко, вызвав волны предвкушения, пронизывающие всю мою душу до кончиков пальцев.

— Это все не по-настоящему? — спросила я.

Он наклонился и провел губами по моему уху.

— Мне всегда нравилось, как ты прикусываешь губу, когда нервничаешь. — Он погладил изгиб моей талии, затем опустился ниже и обхватил ладонью мое бедро. — Пора уходить.

— Вместе?

— Будет