Призраки стекла - Бренна Лоурен

чтобы отец Эфраима мог купить ее и дать ей имя.

Нет, это сделал Эфраим.

Мое сердце болело за него.

Его широкая рука легла мне на спину, и он повел меня вперед по узкой лестнице на палубу.

— Через двадцать минут мы будем на месте. — Его взгляд смягчился. — Ты, наверное, устала?

— Нет. Мне слишком любопытно.

Его губы дрогнули.

— Любопытно.

— Никогда не была на Офелии.

— Я прекрасно это знаю.

— Внутри башни все так впечатляюще, как говорят?

— Об этом ты будешь судить сама. Моя мать так считала.

Я смотрела на узкий канал и черный, колышущийся океан за ним.

— Я не собираюсь спать с тобой, Эфраим. Это все слишком усложнит.

— Ты не будешь делать ничего, чего не хочешь, жена.

— Я хочу, чтобы ты не называл меня так.

— Но это правда.

— Это деловое соглашение.

— А разве не все браки деловые?

— Нет. — Я подняла на него глаза. — Нет, это не так.

Лодка зарычала под нашими ногами, когда двигатель заработал. Между нами воцарилась тишина, пока мы удалялись от берега в бесконечную черноту.

Я не знала, что именно ожидала там найти, но остров Офелия оказался совсем не таким, как я себе представляла. Конечно, была полночь, и лунный свет отбрасывал длинные тени на усеянный пальмами ландшафт и высокую каменную башню, увитую плющом.

Эфраим объяснил, что первоначально она была построена эксцентричным шотландским иммигрантом, который хотел почувствовать себя как дома, поэтому в ней ощущается явный средневековый дух. Когда-то она использовалась в качестве форпоста во время гражданской войны, затем некоторое время функционировала как маяк, а в начале XX века была куплена и отреставрирована Карнегами. Но когда открылся клуб Jekyll Island Club, семья пренебрегла им, отдав предпочтение новой светской жизни. Здание простояло пустым более пятидесяти лет, пока один архитектор не оживил его и не продал отцу Эфраима.

Я смотрела на башню Офелии. Это потустороннее место напомнило мне сказку о Рапунцель. Отдельно стоящая круглая каменная башня, окруженная садами. И на ближайшие несколько дней мне предстояло стать девой, запертой внутри.

Интерьер и обстановка были удивительно современными, больше похожими на курорт в Майами, чем на холодный музей. В общем зале висели огромные черно-белые портреты родителей Эфраима. Гладкие диваны цвета шампанского делили комнату на уютные зоны отдыха, окруженные высокими бежевыми колоннами и подвесным потолком, освещающим помещение теплым рассеянным светом. Позолоченные зеркала и длинные льняные драпировки излучали роскошь, а большие кашпо с экзотическими деревьями оживляли пространство.

— Это потрясающе, Эфраим.

Я медленно кружилась, рассматривая все мелкие роскошные детали.

— Как будто мы находимся за тысячу миль от всего.

— С возвращением, мистер Каллаган. Миссис Каллаган, поздравляю вас со свадьбой. Из смежного коридора вошла женщина в приталенной серой блузке и юбке-карандаше.

— Спасибо, миссис Смит, — сказал Эфраим. — Рад видеть вас снова. Моя жена взяла фамилию Каллаган-Дарлинг. Все женщины Дарлингов сохраняют свою фамилию.

— Это старая традиция, — быстро сказала я, заметив красные пятна, расцветающие на лице женщины.

— Простите, миссис Дарлинг. Я не знала. Я миссис Смит, экономка в Офелии. Если вам что-нибудь понадобится, я или персонал позаботимся об этом. — Она указала на мое платье. — В данный момент, я уверена, вы хотели бы осмотреть свою комнату.

Я кивнула.

— Да, пожалуйста.

Миссис Смит повернулась, собираясь меня проводить, но Эфраим прочистил горло, заставив ее остановиться.

— Сегодня мы сами найдем дорогу, спасибо.

Экономка снова покраснела. На этот раз чуть глубже.

— О. Да, конечно, мистер Каллаган. В вашей комнате есть различные прохладительные напитки. Все, что вам может понадобиться.

— Спасибо. Спокойной ночи. — Эфраим взял меня за руку и повел мимо краснеющей женщины к самому внушительному из трех альковов, ведущих из общего зала. Мы подошли к небольшому лифту с латунными дверями и старинной лепниной по всему периметру.

Это было тесное помещение, достаточное для шести человек, стоящих вплотную друг к другу. Внутри были только зеркала, даже на потолке, и светлый мраморный пол с эмблемой Каллагана в центре. Эфраим нажал цифру пять на панели управления, и лифт с жужжанием пришел в движение.

— Мы на самом верху. В ясную ночь вдали видны огни Дарлинг-Хауса.

Я кивнула, не зная, куда смотреть. Наше отражение сверкало со всех сторон.

Мое белое платье, обнаженные плечи. Его черный смокинг, растрепанные ветром волосы. Он смотрел вперед, выглядя расслабленным. Но этот мускул на его челюсти.

Когда лифт остановился, и двери распахнулись, открыв роскошную, залитую лунным светом комнату, я издала дрожащий вздох. Спальня.

Мы прибыли прямо в спальню.

Он подтолкнул меня рукой, лежавшей у меня за спиной, и я ступила на плюшевый ковер. Два дивана стояли напротив друг друга в уютной зоне отдыха у двери.

В другом конце комнаты изящное черное изголовье венчало большую кровать. Атласные пледы и меховое одеяло придавали ей роскошный вид, и я поняла, как сильно устала и как прекрасно было бы забраться под простыни.

— День был долгим, — сказала я, ненавидя дрожь в своем голосе.

Эфраим подошел к встроенному шкафу.

— Я привез для тебя несколько вещей. — Он достал из ряда одежды черную кружевную ночную рубашку и перекинул ее через спинку дивана.

— Это очень мило с твоей стороны. Спасибо, что позаботился о моем обустройстве. — Мой желудок подпрыгнул, когда его глаза сузились от удовольствия.

— Мы живем в одной комнате, Уитни.

Я выпрямилась.

— Ты боишься, что правда станет известна, если мы этого не сделаем?

Он покачал головой.

— Наша конфиденциальность на Офелии абсолютна. — Он сделал шаг ко мне, оставив кружевное белье позади себя. — Мы живем в одной комнате, потому что женаты. — Он вскинул бровь. — И потому, что я знаю, что мы оба этого хотим.

Мои щеки запылали так сильно, что заалели.

— Ты слишком самоуверенный осел, Эфраим Каллаган.

— Может быть. — Сказал он хрипло. — Но я не ошибаюсь.

Я хотела отступить. Отвернуться от него, когда он подошел ближе. Но не могла. Я была прикована к месту.

— Ты прикусила губу, жена.

Я скрестила руки.

— Не называй меня так.

И тут его руки легли мне на талию, мягко толкнув меня назад, пока мои плечи не прижались к прохладной каменной стене. Его взгляд так пристально искал мой, что я не могла отвести его.

— Уитни, будь здесь. Со мной. — Его голос прозвучал глубоко в груди, как гром над болотом, заставив мое сердце заколотиться. Его губы впились в мои, жестко и требовательно.

Комната загудела подо мной, как лодка, накренившаяся на волне. Мои колени подкосились, и я прижалась к нему, словно он был единственным