Неведомый - Анна Аскельд

судя по красному дряблому лицу и сжатым кулакам, до сих пор не наладились. Тиго приходил недавно, прося денег с видом, словно все кругом ему обязаны. В прошлый раз он не получил ничего – и Тит не собирался менять свое решение. Хватило же мужику наглости прийти снова, второй раз за месяц! Да еще по такой дрянной погоде.

– Ну, – Джерди, потеряв терпение, подался вперед, едва не опрокинув стол вместе с бумагами. – Говори, чего хотел. Если пришел забрать закладные, то вот они, – наместник похлопал ладонью по стопке справа. – Если решил попросить еще денег, наш ответ – нет.

От гнева Миш надулся и стал походить на ядовитую жабу, обитавшую на болотах южной окраины Шегеша. Тит пару раз ловил таких – говорили, яд из их желез выходил превосходный. Многие, не полагаясь на одну только удачу, натирали ими клинки. Тит рассматривал вздутые жабьи животы, вглядывался в безобразные морды и отпускал. Честный бой он уважал куда больше мелкой подлости.

– Я пришел не за деньгами. Милорд, – добавил Миш, обратив свое перекошенное от гнева лицо к Титу. Прохудившийся камзол мешком висел на тощем теле мужчины, и он нервно дергал подол всякий раз, как начинал говорить. Мокрый, всклокоченный, он походил на жалкого гуся, который сам пришел умолять повара о смерти. – На мои конюшни совершили нападение. Увели лошадей – всех, даже хромых. И жеребят. Два дня назад, отряд наемников. Это были веребурцы.

Джерди засмеялся и откинулся на высокую спинку стула, похлопывая себя по животу. Тит зевнул украдкой в сжатый кулак. Опять отговорки, и одна нелепее другой, лишь бы только не возвращать вовремя долги.

– Н-да, Миш, спасибо, что повеселил. Первый срок твоего займа истекает как раз на днях – ловко ты это придумал, с похищением. Будь мы дураками, наверняка купились бы. А так… – Джерди посмотрел на Тита, но тому нечего было добавить. Похмелье еще не выветрилось из головы, и холодный зал покачивался из стороны в сторону, как будто и сам накануне перебрал сивой воды. Меньше всего Титу хотелось торчать здесь, слушая гнусавую речь Миша. Однако же дело требовало вмешательства лорда, и Тит вздохнул. Он постоянно забывал, какой груз висит на его плечах. Вот бы лордство означало только дармовое вино! – Милорд, что вы скажете?

– А что тут говорить. – Тит поежился и подавил приступ дурноты. – Придется отобрать твои владения, Миш. Поживешь при замке – тут и лошади есть, и конюшни. Работа вроде как для тебя знакомая, не тяжелая. Будешь заправлять делами у меня на подворье.

Наместник снова засмеялся, да так, что сполз под стол. Давно разорившийся род, Миши обладали непомерной гордостью, а потому измываться над Тиго было особым, изысканным удовольствием. Тит получил замок обманом, не честным трудом, и все об этом знали. Знал и Тиго – оттого злился еще больше всякий раз, когда он, Дага, указывал ему на место у своих ног.

Обычно Миш, поджав свой куцый бедняцкий хвост, уходил прочь, не смея возразить. Но сейчас, решившись на что-то, шагнул вперед. Волосы его, клочьями торчащие на голове, отступали подальше ото лба, а глубоко посаженные глаза блестели на изможденном лице. Время, конечно, никого не щадит, но с Тиго обошлось особенно жестоко.

– Извините, милорд, мою бедность. Да, я нищий, у меня нет денег, чтобы выучить всех своих детей, о внуках и говорить не стану. Лошади в последние годы перестали приносить доход. А крестьяне, вспухнув от голода, начали вымирать. Да еще эта болезнь, – Тиго поморщился, но не отступил. – И все же есть в моем роду две хорошие вещи, которыми мы гордимся, – правдивость и честь. Слова вам, наверное, незнакомые, милорд.

Смех Джерди стих, и он выпрямился, как будто готовился встать из-за стола или кликнуть стражу. Берд кашлянул и проскрипел:

– А вот при дворе императора такие вещи непозволительны. За них вырывали языки, и это самое меньшее, а дальше…

– Мы не при дворе императора, – резко оборвал старика Тит и положил руку на плечо Джерди. От упоминания о ненавистном Небре он мигом протрезвел. – И нечего ставить его в пример, будто дерьмо из тацианской задницы такое же золотое, как солнца на стяге. Ну, – Тит дернул подбородком, – если не врешь, то как докажешь свои слова? Верить я давно разучился, на это есть множество причин. Если воровали горцы – так, наверное, ты их опознал?

Миш, не ожидая, что с ним заговорят по-человечески, мигом стушевался. Потом, очнувшись, сунул руку во внутренний карман и вытянул оттуда какую-то скрученную бумажку. Тит поморщился. Если Тиго решил защитить свою честь никчемной писулькой, то, конечно, ошибся с выбором. Донесения полоумных крестьян, которые в каждой тени видели бороду Дамадара, Титу порядком надоели. Он уже подумывал ввести за них отдельную плату – разбирать сплетни и бредни было невмоготу. Деньги у крестьян – заезжие гости, а потому такое решение могло принести пользу и сохранить время. Которое он, Тит, желал бы провести с куда большей пользой.

Например, засесть в подвале в обнимку с винной бочкой и в пьяном сне, может быть, снова увидеть Велу.

Живую, не мертвую.

– Неси уж, раз пришел, – проворчал Тит и протянул руку за бумагой. Вместе с ним потянулся и Джерди. Даже нет, не так – он первым хотел взять послание. Заметив, что Тит в кои-то веки решил исполнить свой долг перед народом, наместник улыбнулся и одобрительно кивнул. – Живо, пока я не передумал.

Закорючки явно принадлежали кому-то из детей Тиго. Буквы прыгали по пергаменту как сумасшедшие и валились набок. Заметив удивление на его лице, Тиго торопливо пояснил:

– Негодяи устроили пожар, милорд. Сожгли пустые стойла, и пока я пытался погасить пожар, мой старший сын писал в город. Извините его, он единственный, кто обучен грамоте. Ведь старший…

– Тут сказано: на разбойниках были черные плащи. Черные, не зеленые, – оборвал блеяние Тит. – Ты же знаешь, Миш, цвета Дамадара. Конечно, только дурак поскачет грабить чужие земли под своим стягом. И вряд ли станет выкрикивать какие-то девизы. Так отчего же вы решили, что напали именно веребурцы?

Тиго округлил глаза и ткнул пальцем в бумагу в руках Тита.

– Так вы дочитайте, милорд. Они же сами и признались, даже не скрывались. К тому же среди них был… – Миш заозирался по сторонам, будто боялся, что его увидят ненужные глаза и услышат чужие уши. – Вальравн. А еще они оставили вам письмо.

– Ворон? – Джерди так резко подался вперед, что стол покачнулся. Бумаги посыпались на грязный пол, но наместник не торопился их поднимать. –