Фантастика 2024-84 - Константин Давидович Мзареулов

«старшого». Он по-прежнему держал во рту пирожок…

— А во-вторых, код должен продублировать конвоир, что едет с зэками внутри автозака…

Иван подумал: на ферме в десяти минутах езды от станции ждут Доктор и Пух. У Пуха есть аппарат для газорезки. Так стоит ли мудрить?.. Стоит. Чем быстрее мы вытащим ребят из коробки, тем спокойнее…

В кабине автозака, на «торпеде», висела телефонная трубка. Старая, из серой пластмассы, с витым серым шнуром — таких давно не делают. Иван спросил:

— Внутренняя связь? — Водила кивнул. — Сейчас позвонишь напарнику и спросишь код. Скажешь, что отбились. Серега убит, ты ранен, и тебе нужна помощь… Спроси код.

— Он не откроет. По инструкции… не положено.

Несколько секунд Иван смотрел в глаза водиле, потом снял трубку, сказал в нее: але… В трубке было тихо, но Иван точно знал, что человек на том конце тоже взял трубку. Их разделяла нетолстая стальная перегородка.

Палило солнце, лежали трупы, блестели гильзы.

— Але, — сказал Иван, — ты меня слышишь?

Конвоир в «коробке» молчал.

По спине Ивана тек пот. Он подумал, что с момента, как началось, прошла минута… всего одна минута.

— Я знаю, что ты меня слышишь. Предлагаю освободить людей. Взамен гарантирую сохранение жизни.

В трубке молчали… Водила автозака закричал:

— Ахмед! Это я, Игорь…

Трубка взорвалась истеричным криком:

— Пошел ты на хер, сука! Я сейчас тут всех перемочу — у меня приказ.

Этот крик услышали все, кто собрался у автозака. Иван сжимал трубку. Она, эта трубка, была горячей и весила больше, чем «стечкин», который Иван все еще держал в руке.

— Ахмед, — произнес Иван. — Слушай меня внимательно, Ахмед: если хоть один волос упадет с головы наших товарищей, ты — покойник. Это я тоже гарантирую.

Трубка молчала. Несколько секунд Иван ждал ответа, потом произнес:

— Все, уходим.

Водителя пинками погнали к «Тойоте». Чингачгук сел за руль автозака. Стартер верещал, но заводиться машина не хотела.

Иван подбежал к «Форду», вывернул карманы мертвеца в штатском. Нашел удостоверение оперативника комитета «Кобра» и личный жетон. Заглянул в машину, увидел черную пластиковую папку. Прихватил с собой.

Водителя автозака вновь вернули за руль, заставили завести машину.

Спустя минуту «Тойота», автозак и слегка покореженная «Газель» выехали со станции.

«Столыпинский» вагон все еще катился, тащил на сцепке мертвого конвойного…

Иван ехал в кабине автозака. Он очень боялся услышать выстрелы за стальной переборкой… Он расстегнул папку. Внутри лежали другие папки — потоньше, в желтой пластиковой обложке с красной полосой по диагонали. С надписью: «Секретно» и — ниже — «Личное дело №[20]». Иван взял первую папку, механически прочитал: Андреев Александр Германович. Он раскрыл папку. С фотографии на него смотрел Петрович. Только молодой… Иван ошалело уставился на фото… Потом закрыл папку. Прочитал еще раз: Андреев Александр Германович… Ну конечно. Как же я сразу-то не врубился? А ну-ка, дата рождения? 13.08.1991… Все сходится. Абсолютно все…

— Командир, — позвал Чингачгук. — Ты в порядке?

— А? В порядке, Витя, в порядке.

Иван снял трубку телефона. Позвал:

— Ахмед. — Ахмед молчал. — Ахмед, повторяю условия: если наши люди будут освобождены — ты получаешь жизнь. Если нет — ты умрешь. И умрешь смертью страшной, лютой… Думай. Времени осталось мало.

Через десять минут въехали на территорию фермы.

Здесь уже ждали Доктор и Пух. Доктор сразу спросил:

— Ну, как прошло?

— Нормально, Док.

— Раненые есть?

— Ни одной царапины, Док.

— Фу ты господи… А я волновался, — Доктор сел на ступеньку автозака и улыбнулся.

Пуху Иван сказал:

— Готовь аппарат, Гена.

— А все готово.

Иван снял трубку. Сказал:

— Ахмед, время вышло.

Ахмед молчал и дышал в трубку.

— Ну, ты сам выбрал… Давай, Пух.

Пух зажег горелку, отрегулировал пламя.

— Ноль семь пятьдесят три, — прошептал Ахмед в трубку.

…Щелкнули замки, и отворилась дверь автозака. Появился горбоносый Ахмед. Он был очень бледен, держался неуверенно.

— Оружие! — рявкнул Братишка. Ахмед вытащил пистолет из расстегнутой кобуры, положил на стальной пол.

— Толкни его ногой.

Ахмед толкнул пистолет ногой, ПМ упал на землю, звякнул.

— А теперь прыгай сам.

Ахмед выпрыгнул. Его сразу сбили с ног, прикрепили наручником к скобе-подножке. Братишка отобрал ключи от боксов, поднялся в фургон. А через несколько секунд в проеме появился Сашка Андреев — сын Германа Петровича Андреева. Он стоял и щурился на солнце…

* * *

Жарило солнце, и воздух был зноен. Катер неторопливо двигался по спокойной воде. На штурвале стоял Братишка; Робинзон и Грач сидели в кокпите. Иван свесил руку за борт, опустил в воду. Ладожская вода даже в середине июня была прохладной. Иван сидел и смотрел в безмятежное небо. Тарахтел двигатель, Братишка что-то напевал себе под нос… Грач окликнул:

— Саня!

— Что тебе, пернатый?

— Сань, а ты нам про пиво-то недорассказал…

— Хе-е, братишка! Теперь — беспонтово. Вот как снова окажемся в душегубке — дорасскажу.

Иван улыбнулся. Впервые за два последних месяца Иван был спокоен — сегодня он оплатил главный свой долг. Это вышло, как ему казалось сейчас, случайно, но теперь он с Петровичем расплатился. Навряд ли Герман Петрович ждал от Ивана какого-то возмещения. Петрович сознательно сделал свой выбор, и это не обсуждается. Но Судьба дала Ивану шанс, и он сумел его использовать — все по-честному. И теперь Иван стал спокоен. Грач и Братишка о чем-то разговаривали, но Иван не слушал. Он повернул лицо к солнцу и прикрыл глаза. И сразу увидел лицо Лизы. Глаза — серо-зеленые, всегда как будто слегка удивленные, и волосы цвета спелой пшеницы, и маленький белый шрам над левой бровью — Лиза получила его еще в детстве, когда упала с велосипеда. Он увидел лицо любимой женщины в деталях — сейчас оно было более реальным, чем на записи, которую привез Братишка… Губы Лизы шевельнулись и произнесли: люблю. Жду всегда… И Ивану сделалось необыкновенно хорошо…

— Ого! Похоже, это у нас горит.

…так хорошо, как не было уже очень давно — возможно, никогда…

— Иван! Спишь, что ли? У нас, говорю, похоже, горит. Иван открыл глаза, рывком сел. Братишка указывал рукой направление по курсу. Сначала Иван не увидел ничего, глупо спросил: что? — и вдруг разглядел черную струйку дыма впереди. Определить расстояние до источника дыма было невозможно. Да и утверждать уверенно, что это горит на острове, было нельзя, но…

— Добавь-ка оборотов, Саша, — сказал Иван Братишке. Братишка кивнул, двинул вперед сектор газа. Звук двигателя изменился, катер начал набирать ход. Грач нырнул в рубку, принес бинокль. Он оперся на крышу рубки, поднес бинокль к глазам. Через несколько секунд сказал:

— Да, это