Своя среди чужих - Тася Герц

— Почему вы не начинаете, священник? — интересовалась женщина.

— Если вы помните, нужен еще один человек, что бы ритуалы были полными. Но так, как Рама нет с нами, мне помогала Аста. Вы сами выбрали ее для обряда, несмотря на то, что это должен делать сын семьи, — отвечал священник.

Взгляд священника опустился на Кришну, который мысленно был не здесь.

— Нужно решить, священник, пока благоприятное время не закончилось.

— Господин Кришна, — обратилась тетя Ила, к сидящему перед огнем, мужчине. — Асты с нами нет, а нужно успеть сделать все до полудня. Если бы вы согласились помочь закончить ритуалы, мы были бы благодарны.

— Но это не по правилам, Ила.

— Аста тоже не была дочерью Прасат, но вы, все же, приняли ее. Дали разрешение на ритуалы, — заметила Ила. — И никто это не осудил.

Мужчина поднял на женщину взгляд полный непонимания. Как это он, совсем чужой для семьи Прасат, станет совершать ритуал? Когда он понял, что именно от него хотят, почему-то кивнул. Если это важно для деревни, то и для него тоже. Ему и в голову не приходило занимать чье-то место. А после всех ритуалов у Кришны сложилось такое впечатление о себе. Но он не Рам, и быть им не может. Тогда, откуда же к усопшим такое чувство? Переживание. Обида. Будто он забыл о чем-то, и не может вспомнить. Быть может, это влияние людей Прасат? Они стали ему ближе. Позволили провести службу вместо Рама и Асты. Накинули на него еще одну обязанность, словно петлю.

Я заметила радугу на небе и улыбнулась. Где-то свершается что-то хорошее.

— Хороший знак, — сказала Амала.

— Сегодня в храме Прасат поминовение усопших. Я была бы намного счастливее, находясь там, но не могу.

— Идешь на принцип? Ждешь, когда он сам приедет и попросит?

— Было бы приятно увидеть господина Рао Сингха в таком положении.

— Думаешь, он переживает за себя? Думаешь, это его оскорбит? Наверное, очень тяжело ему сейчас приходится, — задумалась Амала, вглядываясь на дугу на небе. — Быть кем-то, от кого ждут ответственности, постоянно выслушивать жалобы жителей и идти у них на поводу — это не так легко.

— Его никто не заставлял принимать такое решение и становиться главой Прасат. Есть правители, которые правят людьми. А есть Кришна, и люди правят им, — заметила я. — И, похоже, им это удается.

Войдя в дом Прасат, Кришна внимательно осмотрелся. В голове всплывали картинки и тут же исчезали. Почему его сердце так беспокойно? Он вдруг отчетливо вспомнил запах мангового сока, который не может терпеть. На стене, где висели фото Аши и Рамеша, была ниша еще для одной фотографии. И бледный потертый след говорил о ее присутствии когда-то.

— Вы что-то ищете? — спросила Ила, заметив его озадаченный вид.

— Здесь висело еще одно фото. Где оно? Кто на ней?

Женщина, молча пошла к кладовой. В ее руках зазвенела связка ключей. Отыскав нужный ключ, открыла дверь в темную комнатку.

— Здесь хранятся воспоминания, — прошептала тетя, войдя в кладовую.

Кришна шел за ней. Здесь, правда были все воспоминания: детская кроватка, альбомы с рисунками, игрушки и одежда. Мужчина рассматривал все с большим интересом. Понимая, что своего детства он не помнит, немного испугался. Не может быть, чтобы человек не помнил детства.

— Каждый год на день рожденье Рама мы покупаем подарок. И делаем это до сих пор.

Женщина показала гитару, купленную к двадцатилетию.

Кришна ощутил волнение и восторг от этой черной гитары, словно он мечтал о ней всю жизнь. Аккуратно повертел ее в руках и даже попытался что-то сыграть. Но позже появилась досада. А следом, опустошенность. Мысль о том, что в его жизни чего-то не хватает, сильно тревожила.

— Я начинаю думать, что живу не своей жизнью, — заметил Кришна, осматривая кладовую. — У меня есть настоящее и будущее, но нет прошлого. Я не помню своего детства.

— Как это, господин Кришна?

— Я не помню своих родных родителей. Не помню то, как мы играли. Не помню то, как мы смеялись. И смеялись ли вообще. Моя жизнь началась в шестнадцать лет в доме Рао Сингха. Я увидел Махеша, Салиму, Манишу и Лакхана, и считал их родными.

Он подошел к зеркалу. Смахнув пыль, всмотрелся в свое отражение. Ему хотелось рассказать, что накопилось на душе за эти долгие годы. Просто, что бы снять напряжение. Что бы кто-нибудь понял и поддержал. Мужчина перевел взгляд на женщину, но вместо слов, лишь тяжело вздохнул. Кто он? Откуда он?

— Я расскажу вам то, о чем в деревне нельзя упоминать, — женщина сняла серую ткань с того портрета, о котором спрашивал Кришна. — Была одна старушка-отшельница. Ее все «Бедуньей» прозвали, потому, что любила беду напророчить. После смерти Рамеша и Аши Прасат и после исчезновенья сына, отшельница пришла к подножию храма. В тот день солнце пекло, а за ней туча увязалась: того и гляди, дождь польет. В то, что она сказала, никто не поверил, а я задумалась. Ведь, бывало так, что ее пророчества сбывались.

— Что она сказала? — поинтересовался мужчина, не отводя взгляда от портрета.

— В такой же долгий и жаркий день, как тогда, спустя двадцать лет, на пороге деревни Прасат появится чужестранец. Босой и мокрый, словно от дождя, хоть на небе не тучки. Он войдет в храм, что бы просить защиты для себя. А выйдя из храма, уже не покинет эту землю. Я настолько уцепилась за эту мысль, что потеряла счет времени, присматривалась к каждому приезжему гостю. И не могла даже думать, что им окажется… — на этом она вдохнула, а на выдохе, продолжила: — Аста.

— И вы поверили в эти глупости? Даже старухе не было известно, кем окажется этот гость. Вы ошибочно приняли Асту за другого человека. Даже, если это так, каким образом она вернет вам Рама? И где сейчас старуха?

— Умерла отшельница почти сразу после того пророчества. Жила в роще одна и не с кем без причин не разговаривала. Да и к ней ездили, только если проблема в семье или лекарство, какое нужно было. Больных людей и животных могла за день вылечить. Ее захоронили за домиком, где она жила, а на следующее утро никто этот дом не смог найти. Будто исчез. Никто тогда не поверил ее словам, и не верят, по сей день.

— Но вы-то поверили.

— Когда увидела ее на пороге своего дома, то вспомнила слова старухи.

— Совпадение, тетушка, и только.

Лаки открыл дверь пекарни и робко вошел. Казалось, он был чем-то встревожен: постоянно поправлял ворот рубашки и часто моргал. Открывал посетителям дверь и улыбался им. Выглядело глупо.

— Что это с ним? — спросил Хонни.

Я удивилась, увидев смущенного мужчину у дверей. Это было неожиданно для меня. Подобных гостей в таком месте не всегда встретишь, а тут сам Лакхан Рао Сингх. Он пришел, явно не просто так. Иначе, как объяснить его поведение на вечере и сейчас? Лакхан расслабился, когда в магазине не осталось ни одного посетителя. Выпрямился. Поправил ворот пиджака и шагнул на встречу ко мне. Но остановился, как услышал звон колокольчика на двери за спиной. Он посмотрел на меня и кивнул в сторону выхода. Я поняла, что тот хочет поговорить.