Своя среди чужих - Тася Герц

— Так ты вернешься?

— Я подумаю, — ответила я.

Хоть и не было извинений и особых причин для согласия, но мне ужасно хотелось вернуться в деревню. Пусть это будет легко для него сейчас, но потом, это станет сложнее.

Госпожа Сари прислала новый наряд. Видимо, решив, что я буду выступать на предстоящем банкете вместе с труппой Амалы. Не в этот раз.

— Судя по тому, как тебя приняли на помолвке господина Сингха и госпожи Шармы, тебе придется выступить на этом вечере, — сказала Амала, занимая место за обеденным столом.

— Судя по тому, что мне пришлось пережить большое потрясение, я не решусь на еще один раз, — я смотрела на женщину с испугом. С мольбой о том, что бы Амала передумала на счет выступления.

Но по непробиваемому взгляду Амалы, поняла, что мне не увернуться. Вот, досада!

— Я не думаю, что в этом есть необходимость. Мое присутствие лишь испортит выступление. Танцевать для себя — это одно, но публика — другое.

— В прошлый раз я не заметила ни сомнений и ни тревог. Ты была на публике и, ни чуть не переживая, танцевала для жениха и невесты. К тому же, ты очень понравилась гостям. Многие, кто был на помолвке, будут и на этом вечере.

Амала положила передо мной коробку. Открыв крышку, показала белый наряд, сшитый для выступления. Ткань переливалась на свету. На полупрозрачной белой шали вышиты серебряные лотосы. Пояс, обрамляющий край юбки блестел от большого наличия камней и колокольчиков. Я прекрасно понимаю, почему Амала делает это, и ничуть не обижаюсь. Мое выступление действительно удивило многих и разнообразило программу, но назвать это танцем было нельзя.

— И что я буду делать в этом?

— Танцевать, как в прошлый раз, — улыбалась женщина.

— Почему я не могу просто понаблюдать со стороны?

— Потому, что твое место в центре. Быть зрителем и получать удовольствие — не так интересно. Быть центром и давать это удовольствие — куда приятнее. Выбирай.

Во взгляде Амалы не было сомнений. Я закрыла глаза и вздохнула, представив себя в центре зала в белой одежде. На меня смотрят множество глаз. Их так много, а я одна. И все чего-то хотят. Открыв глаза, встаю со стула и отвечаю отказом. Это оказалось для Амалы большим разочарованием. Оставив коробку на столе, женщина уходит. Я слышу в груди тихий стон обиды и сожаления. Больше от того, что отказала Амале. Тогда выйти на сцену мне помог несчастный случай со ступней Риты. И нежелание других танцовщиц выступать вместо нее. Именно тот случай привел к тому, что мне пришлось, спрятав лицо, выйти на сцену и танцевать перед Кришной. Оставив ткань в покое, я отошла от стола. Что я потеряю, если рискну выступить на публике во второй раз? Лишь еще раз испытаю сильное волнение. Я вспомнила, как покидая зал, мне вслед хлопали. Немного погодя, я решаю надеть этот белый наряд и выступить на вечере, как в прошлый раз.

В день, когда я надела белую юбку и блузу, накинув на плечи полупрозрачную ткань, все валилось из рук. Нервы были напряжены, словно струны гитары. Голова болела не столько от волнения, столько от мыслей, которыми была загружена. В миг, когда, звеня браслетами на руках и накрыв лицо шалью, вышла в центр зала, кто-то из гостей прошептал:

— Это же она.

— Да, точно, я помню, — раздался юный женский голос в полумраке. Видимо это и есть те, кто присутствовал на помолвке.

Волнения меньше не стало. Зажегся свет над головой. Послышалась протяжная мелодия флейты. По спине пробежался холодок. Ступор продлился несколько минут, а затем, окинув взглядом гостей и осознав, что ничего не мешает, начала движения. Свет, освещающий меня сейчас, следовал за мной по залу. Я приблизилась к столам, за которыми сидели гости. Переходила от одного к другому, и на полпути к следующему столу, остановилась на месте. Дыхание замерло от легкого испуга. Нет, скорее, это был ужас. За тем столом, к которому я почти подошла, сидел Фарух. Улыбался и смотрел в мою сторону. Я вдруг вспомнила о шали, что накрывала мое лицо. Может ли он разглядеть сквозь эту ткань мое лицо? На лицах гостей возник немой вопрос: почему я так резко остановилась? Взяв себя в руки, все же шагнула вперед. Оказавшись за спиной мужчины, коснулась его плеча. А когда тот хотел повернуться лицом ко мне, не позволила этому случиться. Мой враг сейчас так близко, что сердце сжимается и дыхание перехватывает. Вернувшись на сцену, заставила себя закончить танец. Когда свет потух, я покинула зал. Ничто так не пугало меня, как присутствие рядом убийцы. Закрывшись в комнате, забилась в углу и прижалась к стене.

Лаки вбежал по лестнице на второй этаж и распахнул двери в комнату Кришны. То, что он собирался сказать брату, удивило даже самого Лаки. И, кажется, это уже было не соперничество. Либо, он решил играть по крупному.

— Я не хочу, что бы ты влезал в мои отношения с Астой. Каким бы бредом тебе это не показалось, я серьезен.

— И ты хочешь, что бы я поверил в это? Ты сам-то, в это веришь? Куда подевался твой дух соперничества?

— Я больше не играю в эти игры. И тебе не советую.

— Сам разберусь. Но ты, если не хочешь разочаровать отца, присмотрись к ней лучше. Ее волнуют только деньги семьи Рао Сингх. Она, как и все, пойдет на что-угодно, что бы привлечь твое внимание, — сказанное сейчас, явно, было ложью, но Кришна хотел таким образом переубедить Лаки.

— В тебе говорит ревность, — заметил Лаки. — Почему бы не признать это сейчас, вместо того, что бы обвинять девушку в жадности. Тебе ли не знать ее лучше.

— Чего ты от меня хочешь? — злился Кришна.

— Кто вы друг другу? — задал он вопрос.

— Никто, — отвечал Кришна, прямо в глаза Лакхану.

— Повтори, — просил Лаки.

— Никто.

Этот совершенный мир для меня чужой. Совершенный потому, что в нем есть Кришна. А чужой потому, что на эту землю ступил мой враг. Столкнуться с ним — войне подобно. Совсем недавно я перестала оглядываться по сторонам, боясь недружелюбия местных жителей. Сейчас, зная, что есть Фарух, они кажутся намного добрее.

Я шла босиком по мокрому песку. Слушала звуки вечернего прибоя. Из кафе на набережной доносились чудесные ароматы пряностей. В этот вечерний час город наполнен красками и запахами всех цветов радуги. Подходя к воротам школы, ни сразу заметила, стоящую неподалеку машину. Дверца машины открылась, и вышел Кришна. Уверенной походкой он направился в мою сторону. С такой же уверенностью он коснулся моей руки. Я замерла на месте, ощутив, как кожа на руке, от запястья до плеча, покрывается мурашками. Медленно повернулась к нему лицом, но взгляда не подняла. Не теряя времени, мужчина протягивает мне пакет и, ничего не сказав, уходит.

В пакете оказались не просто подарки, а воспоминания. Обувь, в которой я впервые шагнула на землю Прасат. Мое первое сари с вышивкой ручной работы, подаренное тетей. Записки детей с пожеланиями и рисунками. И фотографии тех живописных мест в деревне, где я любила уединяться. Мне не хватало этого уединения. Запаха сырой земли и перца. Жаренных пшеничных лепешек. Теплого дождя. Увидев эти вещи на своей кровати, мое сердце сжалось до боли, и на глазах появились слезы. Кришне удалось пробудить во мне тоску и чувство сожаления. Я ожидала, что среди всех этих воспоминаний найдется место и для извинений от Кришны. Но слов извинения от гордого мистера Рао Сингха не последовало.