Призрак Оперы - Гастон Леру

– Таково было наше соглашение. Но вы, Рауль, помните, чтоэти несколько часов я провела с вами – и подвергла нас обоих большой опасности.

– Все это время я сомневался, любите ли вы меня.

– А сейчас вы по-прежнему сомневаетесь в этом? Если так, топозвольте сказать вам, что каждый мой визит к Эрику усиливал ужас, каждый визитвместо того, чтобы успокоить его, как я надеялась, еще больше усиливал еголюбовь ко мне. И я боюсь! Боюсь!

– Вы боитесь, но любите ли вы меня? Если бы Эрик был красив,любили бы вы меня?

– Зачем искушать судьбу, Рауль? Зачем спрашивать о вещах,которые я скрываю в глубине моего разума, как грех? – Кристина тоже встала иобвила своими красивыми дрожащими руками его шею. – О мой жених, если бы я нелюбила вас, я не позволила бы вам поцеловать меня в первый и последний раз. Яразрешаю вам это.

Рауль прильнул к ее губам, но окружавшая их ночь вдруг быларазорвана на части так страшно, что он и Кристина бросились бежать, как отприближающейся грозы, и, прежде чем они исчезли в лесу бревенчатых балок накрыше, их глаза, полные страха, увидели высоко над собой огромную ночную птицу,пристально смотревшую на них светящимися глазами и которая, казалось, трогаластруны лиры Аполлона.

Рауль и Кристина бежали прочь от крыши, от этих светящихсяглаз, которые видны были в темноте, бежали не останавливаясь, пока не достиглинаконец восьмого этажа. В тот вечер спектакля не было, и коридоры былипустынны. Неожиданно перед ними появилась странная фигура, загораживая проход.

– Нет, не сюда! – И она указала на коридор, который вел кбоковому крылу здания.

Рауль хотел остановиться и потребовать объяснения.

– Идите! Торопитесь! – услышали они голос из-подостроконечной шляпы.

Кристина тянула Рауля за собой, заставляя его бежать.

– Кто это? – спросил Рауль. – Кто этот человек? – Перс.

– Что он здесь делает?

– Никто не знает. Он всегда в Опере.

– Вы заставляете меня быть трусом, Кристина, – сказал Раульс дрожью в голосе. – Заставляете меня убегать, впервые в моей жизни.

– Я думаю, мы убегали от тени, созданной нашим воображением,– ответила Кристина, немного успокаиваясь.

– Если мы действительно видели Эрика, я должен былпригвоздить его к лире Аполлона, как прибивают сов к стенам ферм в Бретани, итогда мы покончили бы с ним.

– Сначала вам нужно было взобраться на лиру Аполлона, а этонелегко.

– Но я видел светящиеся глаза.

– Вы становитесь похожим на меня: готовы видеть его повсюду!Позже, вспоминая это, вы, может быть, скажете самому себе: «То, что я посчиталсветящимися глазами, было, вероятно, золотыми точками двух звезд, смотревшихвниз на город через струны лиры».

Кристина спустилась вниз еще на один этаж, Рауль следовал заней.

– Раз уж вы приняли решение бежать, – сказал он, – лучшесделать это сейчас, поверьте мне. Зачем ждать до завтра? Эрик, возможно, слышалнаш разговор.

– Нет, не слышал. Я уже сказала вам, что сейчас он работаетнад «Торжествующим Дон Жуаном». Он не-инте-ресуется нами.

– Если бы вы были так уверены в этом, то не оглядывались быпостоянно назад.

– Пойдемте в мою артистическую комнату.

– Давайте встретимся где-нибудь вне здания Оперы.

– Нет, до тех пор, пока мы действительно не уедем. Если я несдержу своего слова, это не принесет нам счастья. Ведь я обещала, что будувидеться с вами только здесь.

– Я рад, что он разрешил вам хотя бы это. Теперь я понимаю,– с горечью сказал Рауль, – что с вашей стороны было опрометчивостью позволитьнам играть в помолвку.

– Но Эрик знает об этом, Рауль. Он сказал мне: «Я доверяювам. Виконт Рауль де Шаньи влюблен в вас, и он скоро покинет страну. Но, преждечем он уедет, я хочу, чтобы он стал таким же несчастным, как я».

– Объясните мне, пожалуйста, что это означает?

– Это вы должны объяснить мне. Разве люди несчастны, когдалюбят?

– Да, когда они любят и не уверены в том, что любимы.

– Вы имеете в виду Эрика?

– И Эрика, и самого себя, – ответил Рауль грустно. Онипришли наконец в артистическую комнату Кристины.

– Почему вы думаете, что здесь вы в большей безопасности,чем где-либо в этом здании? – спросил Рауль. – Если вы слышите голос Эрикачерез стены, он тоже может слышать нас.

– Нет, он дал мне слово, что не появится здесь больше, и яверю ему. Моя артистическая и моя спальня в доме у озера принадлежатисключительно мне, и он уважает мое уединение, когда я нахожусь там.

– Как вы покинули эту комнату и оказались в темном коридоре?Давайте восстановим, как это могло произойти.

– Это опасно, зеркало может опять захватить меня. И тогда,вместо того чтобы бежать с вами, я должна буду идти в конец потайного хода,ведущего к озеру, и позвать Эрика.

– И он услышит вас?

– Он услышит меня отовсюду. Он сам сказал мне это. Он гений.Не думайте, что он просто человек, находящий удовольствие в том, чтобы жить подземлей. Он делает то, чего не может сделать другой, и знает вещи, которыенеизвестны миру живущих.

– Будьте осторожны, или превратите его опять в призрак.

– Нет, он не призрак. Он человек неба и земли.

– Человек неба и земли! Как вы говорите о нем! Вы все еще неизменили своего решения уехать со мной?

– Нет, мы уедем завтра.

– Сказать вам, почему я хотел бы, чтобы мы уехали сегодняночью?

– Скажите, Рауль.

– Потому что завтра вы не решитесь на этот шаг!

– Тогда вы должны будете заставить меня, вопреки моемужеланию! Согласны?

– Да! Я буду здесь, в вашей артистической, завтра ночью, вполночь, – сказал Рауль, и его лицо помрачнело. – Что бы ни случилось, я сдержусвое обещание. Вы говорили, что после спектакля он должен уйти и ждать вас всвоем доме?

– Да, он сказал, что мы встретимся там.

– И как же вы предполагаете попасть туда, если не знаете,как покинуть вашу артистическую комнату через зеркало?