Оружейник - Комбат Найтов

– Да, ваша светлость, он просил меня съездить туда и разобраться, каким образом можно получить такое железо.

– Сейчас весь мир ломает голову, как я это делаю.

– Мне предложили десять миллионов талеров и должность главного штиилмейстера в республике после выполнения задания, ваша светлость. Так как дела идут все хуже и хуже, я и принял это предложение. В результате потратил огромную сумму, был бит и оштрафован в Выборге. Чтобы просто попасть на завод, требуется приложить палец к какой-то кнопочке. Если что не так, сразу появляется охрана, а ваши гвардейцы не церемонятся с нарушителями. Слава богу, что у меня была охранная грамота Думы. Поэтому я легко отделался.

«Дактилоскопия и биометрические датчики – это наше всё! – подумал я. – Татьяна неплохо поработала над системой охраны. На атомную электростанцию попасть легче, чем в сталелитейное производство».

– Вам, действительно, повезло. Для очень многих желающих узнать это любопытство заканчивается добычей руды для этого завода. Или смертной казнью.

– Но долго этот секрет вам не утаить, государь.

– Долго и не требуется. Мне необходимо время, чтобы преобразовать Россию, превратить ее из захудалой окраины Европы в мощное и современное государство, способное влиять на всю политику «старушки Европы». В этом году в районе Новой Батавии голландский флот попытался атаковать одно из моих судов в Карибском море. Так что на зуб нас уже пробуют, пока не получается.

– Чем закончился бой?

– Два кораблика затонули, остальным дали возможность подобрать тонущих и уйти, так как судно шло в грузу и не могло принимать на борт посторонних.

– Барон Висбю рассказывал мне о ваших кораблях. Они несут столько парусов, что обгоняют всех. При этом берут огромное количество грузов. Они стали главными перевозчиками сахара в Европу. Конкуренцию с ними выдержать невозможно. Да и в России сахар подешевел. И весь идет из Выборга.

Перевозки сахара позволяли мне «прятать» перевозки аммонийной селитры. Они похожи внешне. А о том, что я вожу латекс – никто не догадывался. Несколько небольших факторий, разбросанных по побережью Амазонки, со сменным составом, организовали сбор и высадили первые плантации гевеи. Правда, ждать, когда гевея вырастет, довольно долго, поэтому сейчас основную массу дает сбор дикого сока. Но ради стальных изделий, инструмента, пиломатериалов (представляете, в лес дрова возим, и идут!), индейцы готовы на все. Так или иначе, но две-три полных «букахи» в год индейцы собирают. Если не лезть к ним со своими советами, то они довольно мирные, как говорят все, кто там работал.

В общем, поставив господина Винниуса перед выбором: кому служить, отбыли из Тулы в Белгород. Здесь дороги получше, местность менее пересеченная и на реках много бродов, поэтому скорость удается держать выше 25 км/час. Медленно, конечно, но деваться некуда. Через день въехали в «город» Белгород. Крепость стоит на холме, где сливается Везелка с Северским Донцом. За Донцом начинается «ничейная» Дикая степь. Все постройки деревянные, поэтому ничего из того, что там было, в XXI веке уже не увидеть.

Сразу же расстроили: кто-то из служивых до того служил у поляков, поэтому несколько человек не поверили, что в крепость привезли горючее и яд. Спирт это! Шестеро умерло, двое теперь сидят на паперти, инвалидами. Расспросили нового коменданта ротмистра Панина про московское войско. Они в шести днях от нас. Панин – из «новых» полков, прислан сюда тренировать и собирать три новых драгунских полка из крестьян южных уездов. Человек здесь новый, из Москвы, еще не обжился как следует, поэтому службу знает и «тянет». Проверили склады, все в порядке, дозаправились полностью под самую пробку и утром выступили, взяв с собой в качестве проводников тех же казаков, которые в прошлом походе участвовали вместе со вторым батальоном. Казаки, правда, очень не хотели ехать без своих коней, но такого темпа ни одна лошадь не выдержит. Пообещали им татарских коней добыть перед Перекопом.

По их словам, в этом году необычно тихо. Ни на Польшу, ни на нас татары вроде не пошли. Скорее всего, длинное ухо они имеют в Москве. Ждут нас на Перекопе.

Здесь еще нет ставших привычными терриконов, дорог тоже немного, движемся по следам ушедшего вперед войска, но не всегда это самый лучший путь. Пехом и на лошадях выбирают несколько другой маршрут, нежели на колесах. Выручает московская артиллерия, по ее следам и следуем. На второй день нагнали их на переправе через Самару. Устроили что-то вроде парада, так как я вроде как принял командование. На самом деле, мы сейчас обгоним их и будем на две недели раньше их у Перекопа.

Проехали через Малиновку, маленькое село в двенадцать домов, умудряются как-то выживать, лавируя между Степью, Москвой и Польшей. Монастыря еще нет, где пан атаман Грициан Таврический прятался. Наверное, поэтому и жили. А что? Речка есть! Земли хоть отбавляй, и чистейший чернозем! Девки красивые, в белых вышитых сорочках, махали моим гвардейцам вслед. А сапожки у всех красные, крымские. Да и шут с ними!

Татьяне поставлена задача: к моему возвращению собрать эскадру в шесть-семь кораблей типа «Татьяна». Не коммерческих, у которых большая часть батопортов просто нарисована, а настоящих. И перевооружить старые корабли на новые орудия. Если все срастется, то эта эскадра очень пригодится! Пора княжеству Выборгскому выходить на международную арену. В общем:

Жара! Солнце плавит мозги, и вода во фляге уже не помогает избавиться от жажды. Глотаю пыль от машины разведдозора. Переправы просто в радость, успеваешь нырнуть пару раз в почти кипяченую воду рек. Рукоятка СВД покрылась грязью и потом, не успеваешь оттирать ее от этой слизи. Гимнастерка под броником встала колом и трет везде солевыми отложениями. Мы приближаемся! Вспоминаются Афган и Таджикистан, которые я успел ухватить самым краешком. Еще немного. И, наконец, маревом вдали показался Сиваш. Одна рота налево, держать Гнилое море. А остальные – вперед. Вода в цистернах практически кипит. Пить ее невозможно! Но если пьешь меньше десяти литров в день, то ТУ обеспечен. ТУ – это не технические условия, это – тепловой удар. Можно, конечно, было взять с собой «Лэндровер», поставить его на супербаллоны со сверхнизким давлением и ездить в относительном комфорте, с кондишеном, но в таких маршах и в боях рождается воинское братство, которое потом не разорвать никакими силами. А кроме как на гвардейцев, мною воспитанных и подготовленных, надеяться больше не на кого. Пусть видят, что я вместе с ними глотаю эту пыль, стою в очереди к цистерне, чтобы получить ту самую воду, и при этом успеваю руководить всем.