Американская грязь - Дженин Камминс

– Она сказала, что не хотела поднимать шум. Повезло, конечно, что в тот момент я как раз оказалась в коридоре, – ответила Хулия. – Я видела все своими глазами! Видела, что он с ней делал. Я его прогнала и сразу побежала к падре.

– А он что?

Нели хотелось знать все подробности. Ела она неторопливо: осторожно рвала свою тортилью на маленькие кусочки, которые затем по одному отправляла в рот.

– Ой, падре – молодец, он тут же погнал этого бандита с койки. Отправил его с вещами на выход.

– Ну и ну, а я все проспала! – Судя по всему, Нели расстроилась. – Я слышала, он едва не устроил драку.

В дальнем углу зала, уставив глаза в тарелку, сидела главная участница скандала: шестнадцатилетняя девочка из Сан-Сальвадора. Ее плечи опустились так низко, что казалось, будто тело пытается само себя проглотить. Лидия тщательно пережевывала еду, хотя мягкий омлет того не требовал. Но ей хотелось чем-то занять свой рот. К их столику подошла еще одна девушка и указала на свободное место рядом с Лидией. Нели махнула рукой, давая понять, что место не занято; девушка поставила свою тарелку и отодвинула стул. На ней была розовая юбка и шлепанцы, а в волосах, заплетенных в две косички, пестрела разноцветная лента. Уже по ее одежде было многое понятно, но тяжелый акцент не оставлял никаких сомнений: девушка была туземкой. Пока она усаживалась на свое место, Нели и Хулия украдкой переглядывались. Улыбнувшись, девушка представилась – звали ее Ишчель, – но ее соседки не прервали своего разговора и едва заметно отстранились от нее. В прошлой жизни Лидия непременно попыталась бы компенсировать подобную грубость улыбкой и добрым словом. Может, даже сделала бы провинившимся замечание. Лидия видела: эти гватемалки выказали пренебрежение под влиянием предрассудков, потому что девушка была индиа – представительница коренного народа. Но хоть Лидия вполне справедливо возмутилась, излишняя любезность могла бы поставить ее под удар. Поэтому она продолжала смотреть в тарелку, молча набивая свою тортилью омлетом.

– Вчера вечером после ужина я видела их вместе, – сказала Хулия. – Я заметила, как он на нее смотрел, и решила, что они, наверное, пара. Но после того, что случилось позже, стало очевидно, что заинтересован только он.

– А она пыталась от него отбиться? – спросила Нели, отправив в рот кусочек белой тортильи.

– Хуже того, она попыталась, но потом, похоже, сдалась. – Хулия печально покачала головой, но в ее голосе звучала злоба. – Словно знала, что если уж он решил, то она ничего поделать с этим не сможет. Qué chingadera[54].

– Их надо кастрировать, всех и каждого, – подытожила Нели, тряхнув черными кудрями.

Хулия бросила взгляд на юную девушку, сидевшую в другом конце зала.

– И ведь такая красивая, – заметила она. – Поездка у нее будет не из легких.

Нели кивнула:

– Да уж. Придется часто использовать куэрпоматико.

– Что использовать? – спросила Ишчель.

– Куэрпоматико, – повторила Нели.

Ишчель покачала головой. Конечно, она говорила с акцентом, но знала испанский прекрасно и все же этого слова никогда прежде не слышала. Может, это сленг? Или гватемалки его придумали? Лидия такого слова тоже не знала.

– Ты не знаешь, что это такое? – спросила Хулия.

Ишчель снова покачала головой. Лидия слушала разговор, глядя на Луку, сидевшего за соседним столиком.

– А я думала, все гватемалки знают, – сказала Нели, бросив на тарелку последний кусочек размякшей тортильи.

– И сальвадорки, и гондураски. – Хулия отодвинула в сторону свою тарелку и, опершись на локти, прильнула к центру стола. – Это значит, что твое тело как банкомат.

Лидия попыталась сглотнуть, но пережеванные омлет и тортилья превратились у нее во рту в плотный комок. На ее вилке лежал рис, на одном из зубчиков торчал хрустящий кружок жареного банана. Вилка зависла над столом.

– Так расплачиваются, чтобы добраться до севера, – сказала Нели.

Прошло несколько мучительных секунд, но потом Ишчель вновь обрела голос и подобрала знакомое испанское слово. La violación.

– Изнасилование? Это плата?

Обе женщины взглянули на нее с непониманием. Они не могли поверить, что для кого-то это еще было новостью. Она что, все это время прожила в глухом лесу?

– Мамочки, да как же ты сюда угодила? – спросила Нели, а потом снова сосредоточила внимание на еде.

Ишчель ничего не ответила. Тогда Хулия наклонилась к ней и тихо произнесла:

– Я уже заплатила дважды.

Это признание, обращенное к девушке, от которой Хулия только что воротила нос, прозвучало настолько неожиданно, что Лидия, сама того не желая, издала какой-то гортанный звук. Звук страдания. Все три женщины обратили взгляды на Лидию; отпив из стакана фруктового пунша, та положила по-прежнему полную вилку на край тарелки.

– А что насчет тебя? – Хулия вновь повернулась к Нели. – Ты уже платила?

– Пока нет, – угрюмо ответила та.

– А ты?

Все выжидательно смотрели на Лидию.

Та покачала головой.

К столику, за которым сидел Лука с другими детьми, подошла улыбающаяся девушка.

– Кто хочет посмотреть кукольное представление? – спросила она.

Маленькая девочка рядом с Лукой подскочила со стула, вскинув руки.

– Я! Я! – закричала она.

– Замечательно! Нам нужно много помощников!

– Говорят, он был sicario.

Услышав это, Лидия вновь обратилась к собственному столу.

– Что? – неожиданно для себя самой спросила она.

– Так говорят. – Хулия пожала плечами. – В следующий раз им стоит подумать головой, прежде чем пускать сюда наркодилера.

– Но он сказал падре, что завязал, – вступилась Нели. – Сказал, что в картель его завербовали, когда он был еще ребенком, и что у него не было выбора. Знаешь ведь, как это бывает. Он этим был сыт по горло, и решил поехать на север.

– А какой картель? – спросила Ишчель, потому что, как и многие другие, в силу личных обстоятельств боялась одного определенного картеля больше, чем остальных.

– Да какая разница? – ответила Нели. – Все они одинаковые. Животные, animales.

– Неправда, – настаивала Хулия. – Некоторые намного хуже других.

Нели состроила недоверчивую гримасу, но спорить не стала.

– Вот, например, «Лос-Хардинерос», – продолжала Хулия. – Я слышала, они пожертвовали деньги, чтобы построить в Акапулько новую больницу для раковых больных.

Лидия резко втянула носом воздух, а Нели лишь пренебрежительно отмахнулась.