Во власти иллюзии - Лев Жуковский

Ведь у меня сейчас 18 уровень. Да, по моим подсчётам, процент с добычи должен был составлять примерно сто Эргов, про дополнительные премии даже упоминать не стоит. Ну, придержали заработанные мной средства, что это меняет? Доказывать или спорить и в обычной ситуации не имело большого смысла, а сейчас с умением Малая иллюзия крутиться в поле зрения высокопоставленных начальников стало попросту опасно. Но приписка была прямо скажем неприятная, особенно из-за того, что не понятно, кто именно решил её оставить, как и сам бланк. Ведь печать стояла этого Банка.

Забрал сорок Эргов, теперь они у меня. Пять эргов оставил на счёте, их вычтут за свиток умения, который я купил у интенданта Таредова. Закончив, открыл дверь, где меня встречала всё так же обворожительно улыбающаяся сотрудница. Но всё это напускное приятное впечатление портили двое охранников, стоявших позади неё, которых здесь, к тому же, быть не должно.

— Господин Ирчин, могу ли я ещё чем-нибудь вам помочь? — лучезарно улыбнулась она.

— Конечно, можешь, но не здесь и не сейчас, — произнёс я старческим, хриплым, замогильным голосом. Девушка испуганно вздрогнула, и показная улыбка сползла с её лица, всё же в городе обо мне ходили некоторые слухи, — особенно хорошо будет, если ты после работы окажешься там с этими вот дружками, чтобы мне не пришлось искать вас по отдельности.

После чего я рассмеялся злым каркающим смехом. Уходил же в гробовой тишине. Сотрудница осталась в закрытой секции, нервно подёргивая длинную прядку волос. Со мной отправились двое охранников, лица у них были непривычно бледные, словно они по незнанию вляпались в очень неприятную историю, к которой до этого момента не имели никакого отношения. Так оно и было, криминальную деятельность в нашем городе никто не отменял, а военную, подготовленную в сотнях сражений, преступность — тем более. Ведь спросить, кроме этих троих, про тот издевательский бланк мне больше не у кого, и, наверное, это они тоже теперь понимали.

Двигаясь к своему дому к моей Джун, всё же коварных планов мести сотрудникам банка я не строил, у меня и так намечалось множество дел на сегодняшнюю ночь. Но сначала нужно зайти в таверну по пути и хорошенько выпить. Заведение «Пьяный Птур» встретило меня шумом и весёлым хохотом. Посещение именно этой забегаловки стало у меня уже неотъемлемой традицией, хотя последние годы я вполне мог себе позволить трактир намного приличнее. При всей обшарпанности данной таверны, у них имелся зал на втором этаже. С приличной мебелью и обстановкой, а не грубо сколоченными лавками для солдатни. Здесь уже сидело несколько рыцарей из третьего полка.

— Господин Ирчин, присаживайтесь к нам! — молодой рыцарь, уже явно набравшийся, лихо махал мне рукой через весь зал.

Я подсел к этой компании в надежде узнать немного подробностей о нашей миссии и о столь стремительном бегстве. Не мог я поверить, что моим словам так легко доверились старшие офицеры. Но чего-то путного разузнать не вышло. А после доброй порции вина все разговоры вообще съехали на баб. К тому же оказалось, что моё умение Малой регенерации с лёгкостью нейтрализует алкоголь, и все эти пьяные разговоры, раньше доставлявшие хоть какое-то удовольствие, теперь начали изрядно раздражать мою седую голову. И уже через два часа нашего совместного возлияния всё скатилось к обычной пьяной драке. А началась она, уже можно сказать, вполне себе буднично. Многим, знавшим меня не понаслышке, не давала покоя молодая наложница, с недавних пор появившаяся в моей жизни.

Это навязчивое желание влезть в мою личную жизнь у многих знакомых со мной людей началось полгода назад. Однажды, вернувшись из дальнего патруля, где мы ротой почти две недели слонялись по диким лесам на территории нурглов, я направлялся в эту же таверну. Но выпить в тот день мне так и не удалось. Хозяин этой забегаловки, поймав меня на входе, сказал, что рыцаря Ирчина очень ищет некая особа и просит встретиться с ней на заднем дворе. По итогу целого часа чрезвычайно слезливой истории, в сухом остатке было:

— Одна молодая, очень симпатичная двадцатичетырёхлетняя простолюдинка Джун, овдовевшая полгода назад и на текущий момент потерявшая вообще все средства к существованию.

— Четыре мелких сопливых карапуза от одного до четырёх лет.

На условии становления Джун наложницей я обязывался взять на себя материальные траты и обеспечить их всем необходимым. Минусы были приличные, прокормить пять лишних ртов было недёшево, но и в принципе, не слишком уж обременительно для моего заработка. Из плюсов получал молодую, красивую, наверное, даже слишком красивую наложницу до конца моей не такой уж и длинной жизни.

С этого всё и началось, оказалось, каждому теперь хотелось высказать своё мнение старому рыцарю по поводу или привалившего счастья на старости лет, или неправдоподобности и невероятности случившегося. Вот и в этот раз пьяные воины решили обсудить фигуру моей наложницы, причём самым нелицеприятным образом. Несколько коротких сильных ударов по рёбрам, и можно расходиться или разлежаться, как в случае моих неудавшихся собутыльников.

Расплатившись и не портя легенду, пошатывающейся пьяной походкой пошаркал домой. Путь был не близкий. Свой дом я купил практически на самой окраине нашего города, ещё будучи молодым и амбициозным, во всяком случае, мне тогда казалось именно так.

Почти час, медленно хромая и баюкая якобы «раненую» правую руку, мне пришлось добираться в свой родной уголок. Ворот моего дома я достиг уже в сумерках, поэтому решил снять шлем и повесить его на пояс. И посмотрел на мир вокруг с помощью дополнительных глаз тьмы. Да, этот навык стоил того, чтобы рискнуть. Мне были видны мелкие жуки, копошившиеся в конце квартала, и сосед, сидящий у своего двора почти в пятистах метрах от меня, даже лучше, чем днём. Повернувшись к калитке, я начал стучать и грубым пьяным голосом орать:

— Джун, где тебя носит, открывай, ДЖУН!

А сам смотрел через стальные решетки калитки на свой дом, и в душе разливалось тепло. Сколько средств я вложил в него! Каменный забор, стены дома тоже из хорошо обтёсанного камня, а ведь он был не меньше двадцати метров в длину. Добротные деревянные двери, огромный подвал, не уступающий по площади основным помещениям на первом этаже. И за всё в своём доме я платил кровью, когда собственной, но чаще всего чужой. Сколько жизней он стоил, сколько погибло и отдало свои Эрги за комфорт, которым я себя окружил. На этих печальных мыслях, а они посещали меня в последнее время всё чаще, наверное, действительно старею, калитка открылась.

— Господин, простите, —