Очень откровенно - Анна Веммер

– Может, поехал в клуб, искать свидетелей?

– Возможно. Или с ним что-то случилось.

– Тогда поехали и найдем его.

– Нет! – отрезаю я, когда Данил поднимается и берет с полки ключи от машины. – Это опасно. Тебя могут арестовать.

– Алёна, он мой друг. И если его сын убил мою девушку и сейчас угрожает Олегу, мне плевать на свою свободу. Ты сможешь простить себе, если пока мы здесь изображаем послушных первоклашек, Олег пострадает?

Я закусываю губу. Мысль об этом невыносима.

– Ладно, едем. Будешь сидеть в машине. Найди какую-нибудь кепку и оденься в черное. Если что, скажу, что Олег приставил ко мне охранника. Поехали!

Все время, пока мы выезжаем с территории дома, я пытаюсь дозвониться до Олега. Раз за разом слушая его мягкий бархатистый голос, мне хочется плакать. Еще никогда я не хотела так ошибиться.

Господи! Пусть Рома окажется невиновен, а смерть Алины – трагический несчастный случай и никакой детективной истории.

– С ним все нормально, я уверен. Мы успеем.

Никольский выворачивает на трассу, когда я в очередной раз набираю номер Олега. И – сердце пропускает удар – вместо опостылевшего «Доброе утро», я слышу его настоящий, живой голос.

– Да, детка, как ты?

– Слушай, тебе надо вернуться!

– Нет, я назначил встречу и…

– Тебе надо вернуться! Я поняла, о ком говорила та девушка из клуба. И вспомнила кое-что на камерах, Олег, пожалуйста, вернись, нам надо поговорить! Я не могу сказать по телефону, я…

Мощный удар выбивает у меня из рук телефон, он падает куда-то в ноги. Из легких выбивает весь воздух и машина неумолимо летит через всю трассу к пропасти. На наше счастье отбойник не дает случиться непоправимому, но в зеркало заднего вида я замечаю, как тонированный черный пикап набирает скорость для нового удара.

– Из машины, быстро! – кричу Никольскому надеясь, что он в сознании – по его лбу бежит струйка крови.

Он оглушен, но шевелится, непослушными пальцами пытаясь открыть дверь. У меня нет времени на раздумья, я в мгновение ока выскакиваю наружу и открываю дверь водительского сидения. Никольский адски тяжелый, но мне везет: он еще в сознании и способен помочь. Его сил хватает ровно на то, чтобы выбраться из машины и, опираясь на меня, отползти к обочине. За нашими спинами раздается новый оглушительный удар. Машина пробивает отбойник, но каким-то чудом удерживается на краю.

Водитель – я почти не сомневаюсь, что это Роман – находит новую цель.

Нас.

Данил стонет, пытаясь что-то сказать. В отчаянии я оглядываюсь, но на трассе ни души. Мобильник так и валяется где-то в машине, лезть в нее попросту опасно. Можно спуститься вниз, туда, куда не сможет въехать машина, склон довольно пологий, но я не могу сдвинуть Никольского с места.

Часть меня кричит бежать. У меня есть шанс, если спущусь по скалам вниз. Но бросить Данила?

Он снова пытается что-то сказать, но речь бессвязная, и меня накрывает паникой.

– Почему ты не пристегнулся, идиот?! – рычу я.

Вместо ответа, вложив в движение нечеловеческие усилия, он расстегивает куртку, и я вижу в кармане очертания пистолета.

– Я не умею…

Плевать!

Я выхватываю пистолет, и дальше тело все делает само. Несколько точных выстрелов пробивают лобовое, но я не вижу, задевают ли водителя. Машина резко останавливается.

Отдача и грохот настолько сильные, что голова взрывается болью. Она накатывает резко, страшно, к горлу подступает тошнота, и я не могу удержаться на ногах, опускаясь на сырой асфальт.

{– Ты давно получала известия от сестры? – спрашивает отец.

– Пару недель назад обменялись лайками на фото. Ей не до общения. Алинка путешествует.

– Не нравятся мне ее путешествия. С чего бы вдруг какому-то олигарху катать ее за свой счет?

– Ну это ты зря, пап. Алина красивая, умеет себя подать, с ней довольно интересно. Она всегда получала лучших парней. Я не видела ее парня, но по рассказам он молодой, не урод, богатый, с мозгами. Почему бы и нет, если сложится?

– Да потому что в Европу через пару дней после знакомства зовут не по велению любви с первого взгляда. Ты вроде не маленькая, должна понимать.

– Даже если и так, это ее дело. Я не буду работать воспитателем и нарываться на грубости. Алина взрослая и неглупая. Но я ей позвоню, как только освобожусь.

Отец вздыхает и кладет трубку, а я с тоской думаю, что хоть он и звонил мне, говорил все равно о сестре.

Даже если Алинка официально объявит, что делает карьеру в эскорте, я все равно останусь той самой старшей дочерью, которая виновата хотя бы в том, что недоглядела и не вразумила глупенькую, но любимую младшую.

Впрочем, позвонить будет не лишним. Алина давненько не выходила на связь.

Но абонент недоступен.

Поводов для паники нет, сестра не раз вот так пропадала, зависая где-нибудь за городом с друзьями. Иногда спонтанно укатывала в Москву, отключая все телефоны. Но вот делиться новостями в соцсетях не забывала, а сейчас больше недели молчала.

Я снова набираю ее номер, и снова слышу механический равнодушный голос.

В душе зарождается смутная тревога.}

В ушах звенит, в глазах все двоится. Я с трудом понимаю, где нахожусь. Когда кто-то поднимает меня за шиворот и ставит на ноги, я не понимаю, кто это. Я совершенно дезориентирована.

{– Алина! Эй! Алина!

Я с улыбкой оборачиваюсь, чтобы привычно объяснить, что я не Алина, мы просто близнецы. Сколько раз за двадцать с лишним лет я это делала? Нас часто путают, несмотря на разный вкус в одежде. Но так как Алина привыкла одеваться ярко, а я – по-спортивному, люди как правило просто думают, что сегодня у сестры вот такое настроение. Можно как-то выделиться, покрасить волосы или подстричься, но я люблю свой цвет и не готова отказываться от прически лишь чтобы быть непохожей на сестру.

Я медлю, рассматривая молодого симпатичного мужчину. На вид ему тридцать лет и тридцать миллионов: брендовые вещи, очки, айфон и все атрибуты богатого успешного человека. Я не могу подавить зависть. Почему Алинка цепляет парней с обложки, а мой удел – женатые опера, неуклюжие лейтенанты и неловкие тиндер-свидания? Хотя ответ очевиден: потому что других мужчин интересуют более яркие девушки.

– Алин, я хочу поговорить. Ты так быстро уехала…

– Я не…

Что-то заставляет меня замолчать. Может, интуиция, может, слегка примитивная жажда сплетен. Сестра поссорилась с любовником и сбежала? Только почему-то не вернулась домой. Зато понятно, почему пропала из инфопространства. Игнорирует и воспитывает. Только почему не предусмотрела вариант, что мужик приедет за ней?