До Библии. Общая предыстория греческой и еврейской культуры - Сайрус Герцль Гордон

означающий «могучий бык». Амос, 4: 1 именует женщин Васана «телицами Васанскими», а Давид также сравнивает Саула и Ионафана с орлами и львами (2 Цар., 1: 23). И Гомер тоже сравнивает быстрого воина с могучими и быстрыми животными. Мощь быка, льва и быстрота оленя делает эти «животные» эпитеты вполне уместными. Обратим также внимание на то, что пиршество создается вокруг мяса и вина — совсем как в гомеровской легенде. Фрукты и овощи (как много бы их ни употребляли в повседневной жизни) не играют никакой роли в праздничном меню.

Эпос обязывает ко многим стандартным типам повтора. В этом случае выполнение повеления Крета его женой Хурраи описывается теми же словами с единственным изменением повелительного наклонения в три формы женского рода единственного числа в настоящем времени:

Госпожа Хурраи выслушивает,

Она готовит еду из самых холеных своих животных;

Она открывает кувшин вина.

Такой повтор характерен для угаритского, греческого и месопотамского эпоса. Он бывает и в иврите, но в резко сокращенном объеме в соответствии с еврейской тенденцией к лаконизму: особенность, которую евреи разделяют с египтянами.

В тексте далее говорится о том, как Хурраи приветствует гостей:

Она подводит к нему его быков;

Его оленей она подводит к нему —

Быков Большого Хубура (и) Малого Хубура.

Они входят в дом Крета.

Гости рассаживаются, и Хурраи оказывает почести:

Она опустила руку в котел;

Она вонзила нож в мясо,

И госпожа Хурраи объявила:

«Я пригласила вас поесть, попить; Крет,

Ваш повелитель, устраивает пиршество».

Последовательность отрывков рассказывает нам о плаче на этом пиршестве, несомненно, потому, что Крета ударила оскорбленная Ашера.

В тексте № 125 говорится о недовольной домашней прислуге, пресмыкающейся перед серьезно больным Кретом. Угроза смерти заставила наследника Илху, сына Крета, поставить под сомнение божественный статус Крета:

Твоей жизни, о отец мой, мы должны торжествовать;

Твоему бессмертию мы рады…

Как можно утверждать, что Крет — сын Илу,

Наследник Латпана и святости?

Или боги могут умереть?

Наследник Латпана не будет жить?

Этот вопрос должен возникнуть в любом обществе, которое наделяет смертных божественным статусом. Близкий аналог можно найти в Илиаде, где Зевс позволяет своему сыну, смертному Сарпедону, умереть, как и другим людям.

Крет советует своему сыну воздержаться от печали и пригласить свою сестру Октавию, которая, очевидно, имела силу, которая помогла бы Крету преодолеть его тяжелый кризис:

И Крет из Та заявил:

«Сын мой, не оплакивай меня —

Не скорби по мне.

Не иссушай колодец очей твоих

И не заливай свой мозг слезами.

Позови сестру свою Октавию.

……………………………………………

Она оплачет меня

И будет носить траур по мне.

……………………………………………

Скажи сестре своей Октавии:

„Кретан принес жертву.

Царь совершил возлияние“».

Жертвоприношение — то же самое, что и пиршество. Фактически все блюда, где убивают животных на пищу для пира или жертвоприношения, готовятся одновременно. Боги и смертные — каждый получает свою долю с общего пира. Это не выдумка, ограниченная рамками поэзии, а принятая в реальной жизни идея. Вероятно, считалось, что симпатии и помощь Октавии способны излечить Крета. В тексте № 128 Хурраи изображается в подобной роли. Поскольку дублеты являются неотъемлемой частью легенды, оба пиршества, украшенные героиней, — это часть главной истории. Один пир отмечает приближение падения Крета; другой предшествует его возрождению. Интересен вариант имени Крета — Кретан, потому что суффикс — ân обычно добавлялся к основе слова «Крет» в табличках, найденных в Агиа-Триаде на острове Крит. Добавление — ân к другим именам, которое также происходит без суффикса, известно и в угаритском языке, и в иврите.

Илу идет к Октавии, приглашая ее к жертвоприношению. Она спрашивает, как долго уже болен Крет, и ее брат Илу отвечает:

Уже три месяца, как он болен,

Да, четыре месяца, как Крет болен.

Остальная часть таблички сохранилась фрагментами и частично повторяет содержание начала таблички. Табличка № 126 сообщает, что дождь Ваала настолько задержался, что

Уже был съеден хлеб из всех сосудов,

Вино было выпито из его кувшинов,

Масло было израсходовано из его емкостей-хранилищ.

Голод обрушился на страну из-за прегрешения Крета точно так же, как царство Давида понесло кару за его грех. Гомер также рассказывает, что благосостояние и изобилие запасов в стране зависит от поведения ее суверена.

Излечение Крета стало предметом заботы как богов, так и людей, и пантеон богов во главе с самим Латпаном (Илу) появляется на сцене. Для особых услуг требуется помощь более мелких божеств. Среди этих божеств — Илшу, плотник в доме Ваала, а также жена Илшу, плотничиха богинь.

И Латпан, бог милосердия, объявляет:

«Слушай, о плотник бога, Илшу,

Даже Илшу — плотник дома Ваала,

И его жена, плотничиха богинь…»

…………………………………………………

Отрывочное состояние текста не позволяет нам узнать все подробности истории исцеления Крета, но колонка V таблички № 126 дает понять, что Илу произносит заклинание, приглашающее любого бога изгнать демона болезни из страдающего тела Крета. Выяснив, что никто из богов не проявляет желания заняться изгнанием демона, Илу сам соглашается приняться за эту работу, произнося заклинание, которое использовалось в космическом прошлом для того, чтобы сокрушить Таннина — изначального монстра зла:

И Латпан, [бог милосердия, объявляет:

«Кто] из богов [извергнет недуг]

Изгнанием де[мона?»

Но никто из богов] не отвечает ему.

Он объявляет [во второй и третий раз]:

«Кто из богов [извергнет недуг]

Изгнанием [демона]?»

Никто из богов не отвечает ему.

И произносит он в четвертый и пятый раз:

«Кто из богов извергнет недуг изгнанием демона?»

Но никто из богов ему не отвечает.

Он вопросил в шестой и седьмой раз:

«Кто из богов извергнет недуг

Изгнанием демона?»

Но никто из богов не отвечает ему.

Тогда Латпан, бог милосердия, заявляет:

«Сидите, дети мои, на своих местах,

Да, на тронах вашей власти.

Я сам совершу эту магию,

Я сам остановлю руку болезни,

Изгнав демона».

Далее в