Похищенные - Элизабет Хейтер
Шрифт:
Интервал:
Пока она спала, порезы воспалились. Если ее сегодня не выставят вон из участка, она сможет пугать подозреваемых одним своим видом. Досадливо поморщившись, девушка осторожно потрогала самый неприятный порез, и вся левая сторона лица полыхнула болью. Она не сомневалась, что врач вытащил все осколки, хотя ощущение было такое, как будто стекло так и осталось под кожей. Быстро побрызгав в лицо холодной водой, она выпила еще две таблетки анальгетика. Затем достала из сумки чистую одежду и, пока раскладывала ее на кровати, привычно провела в голове подсчет: Бриттани – шестьдесят часов; Лорен – двенадцать с половиной часов. Нет времени спать, пора в участок. Эвелин собиралась продолжать работать так, как будто ничего не случилось, и надеяться на то, что Джек не выполнит угрозу и не подаст на нее жалобу. Но при мысли о том, что сейчас она приедет в участок, а ей прикажут собирать вещи и возвращаться в Виргинию, делалось нехорошо.
Эвелин опустилась на краешек кровати и взяла мобильный телефон. Руки дрожали – от недосыпа, заверила она себя.
Нужно было позвонить Дэну в БПА, честно рассказать обо всем, что она натворила, и принести извинения, пока с ним не связался Джек. Вместо этого Эвелин набрала номер дома для престарелых, где находилась ее бабушка.
– Добрый день, это Эвелин Бейн. Хотела узнать о самочувствии бабули.
– Она уже два дня только о вас и говорит, очень скучает, – сказала дежурная медсестра. – Сегодня она не в лучшей форме, но должна вас узнать. Хотите с ней поговорить?
– Да, пожалуйста, переключите.
Последние десять лет у бабушки прогрессировала деменция – старческое слабоумие. Порой ее сознание прояснялось, но все чаще случались провалы в памяти. Кратковременная память давно перестала работать, а теперь внучка начала замечать, что разрушается и долговременная. Эвелин не была религиозной, но на случай, если Бог все-таки есть, каждый день молилась о том, чтобы ей дали побольше времени побыть с бабушкой.
– Эвелин… – через минуту прозвучал из динамика ее голос. Сегодня в голосе слышалась легкая неуверенность, но она хотя бы помнила внучку. В последние годы бывали периоды, когда бабушка ее не узнавала, забывала, что муж давным-давно умер и что с единственной дочерью-алкоголичкой она не общалась с тех пор, как Эвелин была подростком.
Эвелин отчаянно хотелось, чтобы бабушка стала такой, как прежде, чтобы еще много-много лет с ней рядом была эта чудесная женщина, которая вырастила ее и сделала той, кто она есть.
– Привет, бабуля. Как ты себя чувствуешь?
– Где ты, Эвелин?
– Я в Роуз-Бей, ба.
Она хотела добавить «по делу», но бабушка вдруг спросила:
– Ты опять дома у Касси? Милая, предупреждай меня, пожалуйста, когда идешь в гости к подруге.
Такое уже случалось. Прошлое в сознании бабушки заменяло настоящее, Эвелин к этому привыкла, но сейчас, когда ей так нужна была бабушкина поддержка, она почувствовала страшное разочарование. И сразу устыдилась этого. Бабушка всегда ее поддерживала, теперь настал черед Эвелин заботиться о ней.
Девушка легла на кровать, подтянув колени к подбородку.
– Прости, бабуля, я забыла тебе сказать.
– Ничего, детка. Но постарайся все-таки не забывать, а то мы с дедушкой будем волноваться.
– Я постараюсь, – прошептала Эвелин.
Не считая матери – а Эвелин ее не считала, – бабушка осталась ее единственным родным человеком. В такие дни, как этот, с ней тяжело было общаться, а тут еще поиски похищенных девочек и мысли о Касси… Эвелин боялась, что голос выдаст ее эмоциональное состояние.
– Вернись, пожалуйста, к ужину, хорошо? Можешь привести с собой Касси, только попросите разрешения у миссис Байерс. Я испеку клубничный пирог, ваш любимый.
При этих словах губы Эвелин тронула улыбка. Вспомнилось, как они с Касси однажды мчались наперегонки к ее дому, зная, что там их ждет бабушкин клубничный пирог. Эвелин не помнила, во что они играли в тот день, но обе бежали босиком с туфлями в руках, а их ноги были по колено в грязи, и они так торопились попробовать пирог, что даже не вытерли ноги и заляпали грязью кухонный пол, а бабушка смеялась, глядя, как им не терпится полакомиться…
От этого воспоминания на сердце потеплело, и Эвелин охватила печаль, с которой она в последние годы смотрела, как бабушка стареет.
– Я люблю тебя, бабуля.
– Я тоже тебя люблю, Эвелин. Не забудь спросить разрешения у мамы Касси.
– Обещаю.
– Вот и славно. Жду вас к ужину!
Эвелин отложила мобильный. Ей так хотелось, чтобы ужин и правда состоялся, хотелось вернуться назад в тот день, когда исчезла Касси, и как-то предупредить ее…
Но изменить прошлое, разумеется, было невозможно. Единственное, что ей оставалось, – это помочь найти Касси.
Такое утро следовало бы начать с чашечки кофе, но Эвелин взяла в кофейне отеля чай и булочку с изюмом, позавтракала и заторопилась к выходу. У двери она чуть не столкнулась с только что вошедшим человеком, выпалила: «Простите!» – а когда подняла взгляд, обнаружила прямо перед собой Кайла.
На нем были штаны от камуфляжного костюма и черная футболка. На плече болталась тяжелая сумка, вероятно с оружием. Было десять утра – похоже, ночное дежурство сегодня затянулось.
Эвелин зарделась, вспомнив, как сидела у него на коленях всего несколько часов назад и чуть было не опрокинулась на пол, когда зазвонил телефон.
Кайл, казалось, не заметил ее смущения. Зато заметил порезы на щеке, и его глаза расширились от ужаса.
– Боже мой, Эвелин! Что случилось?!
Девушка невольно попятилась. До этого самого момента ее не слишком волновало, как она выглядит.
– Кажется, я слишком близко подобралась к похитителю. Сильно напугала вчера кого-то из подозреваемых, и теперь нужно понять, кого именно.
Она хотела обойти Кайла и выскочить из отеля, но он заступил ей дорогу и взял за руку.
– Это не ответ на вопрос.
– Ночью в меня стреляли.
В глазах Кайла вспыхнул гнев.
– Ты видела кто? – Он озабоченно заглянул ей в лицо.
– Нет.
– Где это было? И что у тебя со щекой?
– Я сидела ночью в своей машине на парковке у отеля. Пуля разбила стекло, щеку порезали осколки. – Ей было ужасно неуютно под этим пристальным взглядом.
Кайл выругался. Эвелин показалось, он корит себя за то, что ночью его здесь не было. Но Кайл ведь не обязан ее защищать! Она и сама федеральный агент – это часть ее работы, и она всегда была готова к тому, что может получить пулю. К тому же эта пуля прошла мимо.
– Я в порядке.
– Пока да. А если он попробует еще раз?
Эвелин похолодела, но постаралась, чтобы голос звучал спокойно.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!