Соломон Крид. Искупление - Саймон Тойн

На всех найденных хватило десяти минут. Пусто. Соломон Крид, оставленный у дома Холли Коронадо, официально не существовал. Что само по себе значимо. В наши дни людей, не представленных в базах данных, попросту нет. Значит, либо Соломон – действующий под прикрытием оперативник, либо имя фальшивое.

Морган взял принесенный из больницы пакет, достал из ящика стола пластиковый мешочек для образцов, осторожно взяв за козырек, вынул из пакета кепку и медленно повернул так, чтобы стал виден единственный белый волосок, приставший к внутреннему шву. Затем поднес мешочек к волосу, через пластик ухватил его двумя пальцами, отодвинул кепку, оставив волос в мешочке, и запечатал. Морган поднял мешочек, глядя на просвет. Белый волос сиял. На его конце виднелось утолщение – там, где он крепился к волосяной сумке на коже. Чудесная порция клеток с ДНК.

Заполнив нужные бумаги для отправки образца на анализ ДНК, Морган прикрепил мешочек к соответствующей форме и опустил все приготовленное в лоток для исходящей корреспонденции. Пусть забирают федералы, когда возьмутся за расследование. А присутствие Национального бюро безопасности движения придаст делу веса и ускорит прохождение бумаг. Все равно Морган перехватит результаты анализа раньше всех, аккуратно их припрячет и переправит по цепи к другому начальству – тому, чьи дела улаживал сейчас.

Он открыл верхний ящик и потянулся за телефоном, приклеенным скотчем к низу столешницы, – дешевой бросовой, нигде не зарегистрированной моделью с возможностью выхода в Интернет. Пока шла загрузка, Морган снова посмотрел на череду портретов. Вряд ли кому из тех шефов полиции хватило бы духу на то, что делал сейчас Морган. Разве что Натаниэлу Придди, ради города отправившему на кладбище пятерых. Вот и Морган собирался принести жертву ради всеобщего блага.

Телефон загрузился. Морган набрал номер по памяти.

– Си? – после трех гудков осведомился голос в трубке.

Из трубки доносился также шум оживленной улицы или людного кафе.

– Соледад, – ответил Морган паролем.

Запищало, зашуршало – посредник набирал номер на другом телефоне. Сквозь гомон голосов и звяканье кофейных чашек донеслись гудки.

– Си! – откликнулся новый голос.

– Пожар потушен, – сообщил Морган, зажав в ладони маленький телефон.

Ладонь болела.

Шефу не требовалось представляться. Телефон ему дали по заключении сделки под усеянным звездами небом на проселке, шедшем параллельно мексиканской границе. С той стороны знают, кто звонит.

– У вас все готово? – спросил холодный равнодушный голос.

– Почти. У нас тут странный парень, альбинос. Появился на месте аварии. Зовет себя Соломон Крид. Может, он от вас?

– Никогда не слышал о нем. С ним проблемы?

– Уже нет. – Морган покачал головой.

Он покосился на портрет Натаниэла Придди, убийцы пятерых. Интересно, к финалу этой заварухи шеф Морган перещеголяет старика или нет?

– Что нам делать теперь? – спросил коп.

– Теперь ждать. Ловушка приготовлена. Осталось сидеть и глядеть на то, как в нее кто-нибудь забредет.

Затем телефон щелкнул и затих.

– Миссис Коронадо, – смущенно проговорил человек с пистолетом. – Мне очень неловко, но вам придется сдать оружие и пройти с нами.

За дверью стояли двое полицейских в форме, в бронежилетах и с пистолетами в руках. Холли узнала главного из пары, но не смогла вспомнить его имени. Жилет прятал его значок. Бобби или Билли. Что-то в этом роде. Кажется, почти все мужчины в городе носили имена, оканчивающиеся на «и». Даже те имена, которые не оканчивались на «и», люди коверкали на похожий манер. Например, мэр Кэссиди настаивал, чтобы его все звали «Эрни».

– Вам нужно сдать оружие и пройти с нами, – повторил коп.

Вспомнила: его зовут Донни.

– И поговорить о случившемся здесь, – добавил Донни.

Донни Макги. Два «и» в одной упаковке. Новенький. Из моргановских ребят. Свежая сволочь.

– Я могу дать показания прямо здесь, – сказала Холли. – На мою землю самовольно вторгся чужак. Я попросила его покинуть мою собственность и предупредила, что буду стрелять. Он не ушел. Я выстрелила. Солью. Тогда он ушел. Ружье в моем законном владении, оно лицензировано на моего мужа по этому адресу. Это мои показания.

Холли потянула было за ручку двери, но Донни шагнул вперед и поставил ногу в проем.

– Извините, миссис Коронадо, но я должен отвезти вас в участок. – И добавил вполголоса, словно не хотел, чтобы услышал какой-нибудь случайный прохожий: – Вы не просто чужака подстрелили. На такое мы глаза закрыть не можем, даже учитывая ваше состояние и прочее.

– Вы имеете в виду то, что я несколько часов назад похоронила мужа?

– Я уже говорил, что мне очень жаль, – сказал Донни, немного опустив пистолет, – но вам лучше пойти с нами ради вашего же блага. Нельзя вас оставлять в такое время одну рядом с заряженным ружьем.

– Она не одна, – послышалось из-за двери.

Донни посмотрел мимо Холли, та обернулась и ощутила прилив радости и облегчения. Там стоял Соломон. Если он и галлюцинация, то очень уж устойчивая.

– Вы его видите? – поинтересовалась женщина у копа.

– Конечно, – сконфуженно подтвердил тот.

– То есть вы видите, что я не одна. Спасибо большое за заботу.

Она снова попыталась закрыть дверь, но Донни не отступал. Он сунул оружие в кобуру, хотя коп за его спиной оставался настороже. Холли почти не сомневалась, что его имя – Том, а значит все неизбежно называют его «Томми».

– Послушайте, миссис Коронадо, – изрек Донни, изо всех сил изображая дружелюбие и смиренный призыв к благоразумию. – Вы уж простите, что мы так вот пришли стучать в вашу дверь, но вы разрядили дробовик в грудь шефа полиции Моргана. Нас отправили привезти вас и удостовериться, что с вами все нормально. Но если вы не пойдете с нами по своей воле, мы вас заставим. То есть арестуем. Не хотелось бы, но если придется – я это сделаю. Мне очень жаль.

– Вы все время повторяете, что вам жаль, – заметила Холли, прислушиваясь к тому, как журчит вода в кювете. – Если вам действительно жаль, тогда извинитесь и оставьте меня в покое.

– Извините, не могу, – неловко и трудно выговорил Донни. – Мне это совсем не нравится, но ведь для вашего же блага. Где дробовик?

Холли посмотрела на улицу, на дождь. Он слабел, сквозь прорехи в облаках проглядывало солнце. Капли падали сквозь лучи света, сияли бриллиантами на мокрой дороге и темных домах напротив. Наверное, где-то поблизости радуга, но ее не разглядеть с крыльца.

– Миссис Коронадо, дробовик, – напомнил коп.

Холли посмотрела в его простодушное лицо, вздохнула, затем широко раскрыла дверь и указала внутрь: