Кровавая Роза - Николас Имс

Шаман встал, запустил руку в спутанную шевелюру, выдрал колтун и, поморщившись, исподлобья посмотрел на Тэм:

– Дальше придется пешком.

Тэм подошла поближе – взглянуть на лошадь, сразу же об этом пожалела и уставилась на лес. На голых ветвях сидели вороны – десятки ворон. Они хлопали крыльями и хрипло каркали, волнуясь, будто попрошайки у пекарни.

Немного погодя во двор вышла Кьюра, осмотрела задранных лошадей – без особого отвращения, с каким-то странным любопытством:

– Кто это их так? Явно не волки.

– Нет, не волки, – кивнул Брюн. – Вот, погляди.

Он указал на цепочку глубоких следов в снежном месиве, которую Тэм сразу не заметила. Отпечатки лап были такими огромными, что трудно было представить себе размеры зверя.

– Неужели огр? – спросила Кьюра, всматриваясь в следы. – Наверняка какой-то монстр.

Шаман помотал головой:

– Огр не стал бы так бесчинствовать. Вдобавок огры не едят сырого мяса, им от него живот сводит, как и нам. Они бы увели лошадей, забили бы, как полагается… Это работа медведя, – вздохнул он. – Большого медведя.

Кьюра зевнула, прикрывая рот рукой:

– Медведи, даже очень большие – не монстры.

– А этот – монстр, – сказал шаман и понуро направился к лесопилке.

Они попрощались с Брусом. Старый древей рассеянно помахал им ветвистой рукой, посыпая солью окровавленные пласты мяса, срезанного с лошадиных туш. В обмен на конину древей снабдил «Сказ» большой палаткой и меховыми плащами, накидками, шапками и рукавицами, чтобы наемники не замерзли по дороге на север.

Серого скакуна Вольного Облака тоже задрали, а вот кобыла Розы, разорвав путы, ускакала в лес, но наутро вернулась. За свою верность она получила незаслуженную награду – ее превратили во вьючного мула и водрузили ей на спину все пожитки банды, в том числе лютню Хираэт в чехле тюленьей кожи.

Тэм несла на плече Герцогиню с натянутой тетивой, а колчан со стрелами прикрепила к поясу. Под обтрепанным багровым плащом на ней был колючий шерстяной свитер, а зашнурованные до колена кожаные сапоги на меху согревали ноги.

Роза тоже надела свитер под латы и пристегнула к наплечникам алый плащ с капюшоном. Кьюра накинула какое-то просторное одеяние из меха и перьев – как обычно, черное. Брюн завернулся в косматые шкуры, а Вольное Облако так и остался в своем золотисто-зеленом доспехе и небесно-голубом плаще с капюшоном.

На всех, кроме Кьюры, были зачарованные теплые шарфы, подаренные Эльфмином в «Корявом посохе». Тэм спросила, почему чародейка не надела свой, но Кьюра, глядя на ярко-красный шарф, как на змею, буркнула:

– Мне цвет не к лицу.

Они свернули с просеки и пошли звериными тропами. Брюн уверенно вел товарищей по лесу. Тэм догадалась, что шаман когда-то здесь жил, однако же если он и радовался возвращению в родные места, то тщательно это скрывал. Судя по всему, его очень обеспокоили задранные лошади. Он вздрагивал при малейшем шорохе, а увидев какого-нибудь зверька, тут же хватался за глефу.

Он часто останавливался, прислушивался к птичьим трелям, ощупывал царапины на стволах, а потом опустился на колени прямо в снег и начал забавно чирикать и посвистывать, подзывая бурундука, прятавшегося в кусте.

– Ты совсем спятил, – заявила Кьюра.

– Да вот хочу кое-что спросить, – прошептал Брюн.

– Вот ненормальный! – расхохоталась чародейка. – Звери не умеют разговаривать.

– Заткнись, ведьма, спугнешь. Эй! – крикнул он вслед бурундуку. – Вернись! Да погоди же ты, дурень! – Шаман выругался, встал, отряхнул снег с коленей. – Еще как умеют. И я умею с ними разговаривать. Просто они не всегда слушают. – Он сердито затопал к остальным, бросив через плечо: – Между прочим, собаки тебя терпеть не могут.

Чародейка презрительно фыркнула, но тут же поспешила за ним:

– Эй, Брюн, постой! Правда, что ли? Нет, ты мне скажи, правда?

Тэм шагнула было следом, но, заметив, как с ветки сорвался ком снега, всмотрелась в густую крону. На дереве сидела сова с большой круглой головой и огромными зелеными глазами, светившимися в лесном сумраке. У совы были какие-то странные перья, которые завивались на концах металлической стружкой и посверкивали, как затертые монетки.

«Смерзлись, наверное», – подумала Тэм.

Сова проводила наемников взглядом, причем ее голова крутанулась так, что теперь глаза смотрели сове за спину.

«Ну да, совы так умеют, – подбодрила себя Тэм, хотя по спине пополз мерзкий холодок. – Они всегда так делают».

– А ты где-то здесь жил? – спросила Тэм шамана.

– Ага, – ответил Брюн. – В становище неподалеку.

– У тебя там родня?

– Отец, – коротко сказал он.

– А он тоже как ты? Ну, в смысле – варгир?

– Да. Медведь. Утром мы видели его следы.

– Твой отец задрал наших лошадей? А Роза знает?

– Знает, конечно.

Тэм отвела от лица ветку, которая тут же чувствительно хлестнула ее по щеке, а кусочек коры залетел в рот. Отплевавшись, Тэм спросила:

– А почему он это сделал?

– Он знает, что я здесь. Наверное, учуял, или ему кто-то донес. А лошадей задрал для острастки. Типа оставил весточку.

– Какую весточку?

Брюн хмыкнул, потер бороду:

– «Привет, сынок. С возвращением. А теперь, поганец, вали из моего леса». Ну как-то так.

– У вас с ним нелады?

– Было время, мы с ним прекрасно ладили. Когда я был совсем мальчишкой, мы с ним шастали по чащам, он учил меня охотиться, рыбачить, шаманить. Иногда…

– Погоди, – сказала Тэм. – Как это – шаманить?

– Ну, превращаться в зверей. Перекидываться. Оборачиваться. А ты что думала?

– Я не… Я вообще не знала… – Она решила, что все равно не сможет ничего толком объяснить. – Ладно, проехали. Так что случилось? Ну, с отцом?

Брюн вздохнул, и над его головой закачался морозный венец.

– Варгирами Сребролесья правит Повелитель Когтей, самый сильный воин племени. В то время лет двадцать им был Берик, человек мудрый и добрый. Мой отец вызвал его на бой, убил и возглавил племя.

– Ни фига себе! – ахнула Тэм.

– Вот именно. Я сам такого не ожидал. Надо же, мой отец – глава племени! Я тогда ужасно этим гордился, потому что был полным дураком. Меня не волновало ни то, что он убил человека, который во всем его превосходил, ни то, что он расправлялся со всеми, кто представлял для него малейшую угрозу. После этого мы уже не ходили ни на охоту, ни на рыбалку. Он вообще перестал меня замечать. Я умолял его о помощи, когда мне надо было отыскать свой фейн, но…