Долина дракона - Ванда Алхимова

– Нечего на меня так смотреть, – заявил Ворон. Сегодня во дворце большой обед, король Аэрин празднует Имболк. Ко двору прибыла вся сенхинолская знать. Меня тоже позвали, и не мог же я явиться туда в кольчуге или старой гвардейской куртке. Все-таки я посол Серых гор. Пришлось пошить одежду.

– Был бы только от одежды толк, как и от праздника, – ответила Лорелея. – Ты помнишь, что зерно нужно привезти к посевной?

– Все я помню, – поморщился Гордый. – Но не могу же я требовать от Аэрина бросить свои дела и заняться нашей нуждой. Это неучтиво.

– Мы здесь три недели, – напомнила Лорелея. Держать посла столько времени без ответа – вот что неучтиво.

– Надеюсь, сегодня ответ будет, – вздохнул Гордый. – И вот еще что… Мне неловко тебя просить, но на обеде всех знатных господ сопровождают…

– Слуги, – договорила за него Лорелея.

– Ну да, – смешался Гордый. – Что-то вроде этого. Как ты понимаешь, я не могу взять никого из фениев, они все злы на меня и короля из-за задержки. Не могла бы ты просто постоять за моим креслом?

– Для этого я и нужна. Мне самой спокойней будет, если я смогу за тобой присматривать на пиру.

Гордый хотел что-то добавить, но осекся, и до дворца они дошли в молчании.

* * *

Пир во дворце короля Аэрина оказался пышным, хоть и не таким роскошным, как у его могущественных соседей. Блюда подавали сытные. Здесь были кабаны, начиненные мелкими пичужками с подрумянившейся медовой корочкой, что так приятно хрустела на зубах, огромные морские рыбины в соусе из диких слив, королевские олени, набитые разварной просоленной кашей, пироги со всевозможными начинками и огромные сахарные пряники, покрытые глазурью. Густое бархатное пиво лилось рекой, слуги постоянно подливали его пирующим из громадных бочек, что стояли по четырем углам зала.

Застыв, словно статуя, позади кресла Гордого, Лорелея внимательно наблюдала за пиром и столь же внимательно прислушивалась ко всему, что говорили вокруг. У нее был богатый опыт несения стражи на пирах: Дун Диара часто приглашали на званые торжества и домашние деловые обеды; у Бреса ей тоже не раз доводилось подпирать стену под громкий смех и веселые выкрики.

Лорелея знала – если держаться незаметно и слушать не здравицы, а шепот слуг, то можно узнать много интересного.

Сейчас она смотрела перед собой пустым взглядом, не обращая внимания на насмешки других телохранителей и воинов, также стоявших за креслами своих господ, и жадно внимала болтовне двух хорошеньких служаночек, карауливших у стены. Когда гости опустошали очередное блюдо или кувшин, девицы проворно забирали посуду и несли новую перемену.

– Ах, какой он красивый, этот горный лорд, – тихо хихикнула одна служанка, толкнув локтем подругу и указывая глазами на затылок Гордого.

Они стояли довольно близко к Лорелее, но думали, что, если говорить на ухо, их болтовню не будет слышно за общим шумом.

– Уж не красивей предыдущего дружка нашей королевишны, – фыркнула вторая. – Тот еще и ласковый был, как кот, и песни сочинял. Как мне жаль его – с тех пор, как появился этот горный козел, он только смотрит на королевишну да вздыхает.

– Не горюй! – прикрывая ладошкой рот, засмеялась первая служанка. – Недолго ему вздыхать, королевишна не любит долго с одним миловаться, скоро твой милаш опять веселые песенки запоет.

Тут девицы порскнули в разные стороны, словно две пичужки. Лорелея задумчиво перевела взгляд туда, где на высоких креслах, обтянутых сиреневым бархатом, сидели король Аэрин и его сестра королевна Морриган. Она сегодня была прекрасна как никогда: глаза сияли, словно звезды, волосы, свободно стекавшие по плечам, сверху прикрывала, оттеняя их темный цвет, очаровательная шапочка из светлого бархата, усыпанная мелким жемчугом. Платье Морриган скорее выставляло напоказ ее гибкое длинное, точно у русалки, тело, чем скрывало его.

Гордый сидел не со стороны короля, а со стороны королевны, всего через три человека от нее. Всякий раз, поднимая кубок, Морриган устремляла на него свои чудесные сверкающие глаза – и не отводила их, пока не выпивала вино до дна.

Лорелея быстро убедилась, что за игрой королевны наблюдает половина зала, но Гордый, ослепленный сестрой короля, не замечает любопытных взглядов пирующих.

– Вижу я, что ваше посольство проходит успешно.

Лорелея повернулась на голос. На нее, усмехаясь с откровенным презрением, смотрел рослый воин с гривой спутанных русых волос.

– Думаешь, король Аэрин отсечет нам головы за то, что вместо вклада в его казну, мы делаем вклад в постель его сестры? – спросила Лорелея.

На лице воина мелькнуло изумление, и он едва не расхохотался.

– Если ты мечом так же рубишь, как словами, готов поверить, что от тебя есть толк в бою! – заявил он.

– Хочешь проверить?

Лорелея чуть улыбнулась. Взгляд ее потемнел, рука мягко опустилась на рукоять меча.

– Как-нибудь потом, – ухмыльнулся воин. – Если вы тут еще задержитесь. Хотя это вряд ли.

– Считаешь, Аэрин выкинет нас за… – Лорелея указала глазами на Гордого. Он как раз пил из своего кубка, запрокинув голову.

Воин пожевал губами, словно колебался, а потом встряхнул головой:

– Аэрину плевать, с кем спит его сестра. Если бы он казнил каждого, кто побывал в ее постели, королевство бы опустело.

Лорелея почувствовала, как в груди разливается холодная тяжесть.

– Но она же королевна. Ее честь – залог удачного союза для трона брата.

– Брату плевать на все союзы, лишь бы его сестра была довольна, – воин огляделся по сторонам и понизил голос: – Аэрин помешан на своей сестре. Стоит ей щелкнуть пальцами, и он исполняет любой ее каприз. Она делает что хочет. А хочет она лишь одного – вертеть мужчинами. У нее целая толпа поклонников на выбор. Бывает, что каждую ночь она выбирает нового. И никого не оставляет при себе надолго. Король на все это закрывает глаза – считает, что его сестра выше законов и приличий.

Лорелея снова посмотрела на королевну. Та смеялась, высоко поднимая кубок, сияя над пиром, словно звезда.

– Аэрин не хочет, чтобы она выходила замуж и оставляла его, – почти прошептал воин. – Она дает ему советы на ухо, и Аэрин привык им следовать. Он обсуждает с ней своих любовниц, свою охоту и свои дела. А ваш горный лорд слишком горд, чтобы есть руками из общего котла. Так что сама думай, надолго ли вы тут.

Воин отодвинулся. Лорелея перевела взгляд на Гордого. Тот любовался королевной Морриган и широко улыбался. Глаза его сияли. Никого красивей его за столом не было. Никого красивей его и королевны Морриган.

* * *

Воин ушел: его господин напился так, что не смог сам подняться со стула, и слуги увели его, едва не таща на себе. Аэрин хохотал со своими советниками, обсуждая охоту.

Лорелея стояла, привалившись плечом к стене. Она заметила, как Морриган грациозно соскользнула со своего кресла и направилась к выходу из зала. Когда она проходила мимо Гордого, белая рука коснулась его плеча. Морриган наклонилась и шепнула: