Долина дракона - Ванда Алхимова

– А ты перестань вести себя как последняя бестолочь, – отрезал Дикий, безжалостно сжимая нос брата. Что в моих словах непонятного? Ты хотел трон Эннобара и женился на Роне, его дочери. Все, как написано в том договоре между покойником и нашей матушкой. Кто ж виноват, что Рона отправилась вслед за своим папашей в угодья предков? Через семь лет ты сможешь взять в жены Финелу, даже если без консумации, и права на трон остаются за тобой. Никто под луной не сможет их оспорить. Владыки Улада выйдут на честную битву, и мы расплатимся с ними золотом мертвеца.

Красный наконец сумел вырваться и отбежать подальше. Он тер пострадавший нос и морщился, как обиженный кот. А полуголый Дикий стоял перед ним, словно герой древних баллад, сверкал злыми глазами и скалился. Брат снова верховодил, снова подбивал на отчаянные проделки.

– А чем мы расплатимся с наемниками? – спросил Красный. – Золота много, но с твоими планами мы сами без штанов останемся.

– Наемникам платить необязательно, – отрезал Дикий. – Об этом не думай, не твоя забота. Твоя забота – чтобы Кулен во всеуслышание объявил, что набирает воинов за щедрое вознаграждение и хочет вернуть трон законной королеве Таумрата.

– Это все равно, что бросить Бресу вызов в лицо, – мрачно посмотрел на него Красный.

– Верно. Как раз это от тебя и требуется. Делай, как я говорю, и все будет прекрасно.

Красный силился понять, каким чудом его неотесанный вздорный брат вдруг превратился во властного хозяина чужих судеб, определяющего будущее королевств.

Дикий, ухмыляясь, протянул руку, и Красный молча пожал ее.

– Не переживай, – Шестой Ворон легко щелкнул его по носу, а потом снова сгреб в объятия.

– А если мы проиграем? – тихо спросил Красный.

– Тогда мы умрем, сражаясь, и о нас сложат красивые песни, которые будут петь красивые девки, – засмеялся Дикий.

Он крепко стиснул брата – и с силой оттолкнул от себя. – Помни о нашем уговоре, – погрозил он пальцем. Никто, кроме тебя и меня, не должен о нем знать. Ни одна живая или мертвая душа в подлунном мире. Особенно матушка.

Красный кивнул. Дикий подошел к окну, отвернулся от брата. Мускулы на его спине заиграли, перекатываясь под гладкой кожей.

– Пора, – глухо сказал Шестой Ворон. – Ночь уходит, а мне предстоит долгая дорога. И еще – никогда не отвечай на зов старой крови. Не отвечай голосам. Ни к чему это тебе.

Красный отчаянно захотел броситься вслед за братом, бороться с ветром, несясь навстречу угрюмым горным вершинам. В глазах защипало. Однако Пятый Ворон понимал, что должен остаться здесь. В одном Дикий был прав: Кулена нельзя оставлять один на один с Бресом. И с золотом мертвого короля. Но все-таки сердце предательски сжималось, чувствуя разлуку. Красный шагнул вперед, протягивая руку, чтобы в еще раз прикоснуться к теплой, надежной спине брата, но не успел.

Дикий вскочил на подоконник, замер на мгновение – и нырнул в ночной ветер за окном.

Красный услышал слабый отзвук хлопающих крыльев, увидел мелькнувшую тень – чернее ночи, и все стихло. Он перевел взгляд на осколки разбитого кувшина и только тут отчетливо осознал, что это был не сон.

Спотолка капало. Куланн отодвинулся, насколько позволяла ножная цепь, из своего темного угла, но сырость все равно пробирала до костей. В этой части подземелья было особенно гнусно и мрачно. От остальной темницы ее отделяла прочная железная решетка. Прутья толщиной с запястье взрослого мужчины, покрытые ржавчиной, отрезали кандальников от всякой мелкой шушеры, заполнявшей огромную общую камеру.

Куланн сидел, прикрыв глаза, упираясь затылком в каменную стену, и ждал. Воды здесь хватало, но вот с едой было хуже – со вчерашнего дня у него крошки во рту не было. Куланн умирал от голода и злился на Лютвина – давно уже мог бы принести товарищу подкрепиться или хотя бы прислать кого-то из ребят.

Руки Куланна по-прежнему были закованы в колодки и сильно болели. Настроение становилось чем дальше, тем хуже. Шею натерло. Выспросив у одного из заключенных, ходивших с той стороны решетки, какой день на дворе, Куланн прикинул, что торчит тут уже вторые сутки. Кроме него, в этой части темницы сидели еще несколько бандитского вида колодников, некоторые клейменые, и двое полумертвых бедняг из Таумратской знати. Оба были прикованы к стенам длинными ножными цепями, но без цепей никуда бы не делись. Они лежали на полу без движения, лишь изредка испуская жалобные, слабые стоны. Куланну одного взгляда хватило, чтобы понять – не жильцы.

Наемник решил, что Брайен из злости вознамерился его проучить и нарочно не разрешает Лютвину проведать друга и принести еды. Но свою вину Куланн осознавал и в душе смирился с наказанием. Брайен имел право его наказывать, а Куланн не имел права протестовать. Оставалось только терпеливо ждать, когда Брайен сменит гнев на милость.

Послышался испуганный шепот. Кто-то возился у решетки. Куланн открыл глаза и присмотрелся. Возле прутьев жались две невысокие фигурки.

– Говорю, здесь это, – шептала одна. – Он тут где– то сидит.

– А как мы туда? – отвечала вторая. – Решетка же.

– Пропихивайся! – велела первая.

Послышалось отчаянное пыхтение, и фигурки протиснулись сквозь прутья. Робко замерили, вглядываясь в полумрак.

– Эй, мелкота, вы что тут потеряли? – окликнул Куланн.

Фигурки попятились, а потом одна робко ответила:

– Мы ищем Куланна Две Половины.

– Считайте, что уже нашли, – весело объявил Куланн.

Фигурки осторожно приблизились и оказались двумя мальчишками почти одного роста и возраста. Синеглазого Куланн узнал, это был маленький канатоходец. Наемник улыбнулся в усы.

Ангус посмотрел на него исподлобья и сказал:

– Весь город говорит о том, что Куланн Две Половины перебил почти всю городскую стражу, а потом его посадили за решетку. Мы узнали и решили принести тебе еды. Потому что Ланси сказал, что тут не кормят никого. – Кто такой Ланси? – полюбопытствовал Куланн.

– Я, – пискнул второй мальчишка.

Ланси застенчиво улыбался редкозубым ртом и шмыгал грязным носом. Куланн подмигнул ему.

– Знаешь, что почем, да, сопляк?

Ланси захихикал и кивнул. Ангус вытащил из-за пазухи холщовую сумку и положил на ноги сидящему наемнику. От запаха еды рот Куланна наполнился густой слюной. – Мясо?

– Всего лишь тощий цыпленок, – вздохнул Ангус.

– Времена нынче трудные, – добавил Ланси. – Но зато хлеб свежайший, сами купили утром, за деньги.

Он встал на колени и раскрыл сумку. Помимо цыпленка там обнаружились еще вареные яйца, соль в тряпице, ароматный каравай, две головки лука и одна чеснока, кусок сыра и – Куланн присвистнул – пузатая фляга.

– Храни вас Небеса, карапузы, – с чувством произнес наемник.