Война солнца - А. Дж. Риддл

– Мама, в чем дело?

– Я не знаю, дорогая. Ты должна остаться здесь со мной.

– Хочу посмотреть.

– Нет. Тебе нельзя.

Я притягиваю ее ближе и напрягаюсь, чтобы услышать, что происходит, но не могу разобрать слова.

Это борьба за последнюю еду?

Что-то хуже?

Шаги замирают; голоса стихают, а я жду, пытаясь услышать подсказку о том, что случилось. Тишина нервирует еще больше.

В дверях лазарета появляется фигура, одетая в военную форму, налобный фонарь на лбу. Луч света пронзает медицинский отсек подобно маяку.

Фигура делает шаг ко мне, а потом еще и еще, спешно проходя мимо белой занавески, которая частично закрывает мою кровать, его фонарь светит прямо мне в глаза. Судя по телосложению, я думаю, что это мужчина. Он протягивает руку, хватая Элли, и я бросаюсь вперед, тяну к нему свои тонкие руки, впиваясь в него ногтями.

– Па! – кричит Элли, обнимая его.

– Джеймс?

– Я здесь.

Облегчение накрывает меня волной, а его слова как будто исцеляют меня. Боль в теле исчезает, а вместе с ней и голод.

Я поднимаю руку, закрывая его фонарь.

– Ой. Извини, – бормочет он, осматривая меня, и в его взгляде читаются боль и беспокойство о нас. – Что случилось, Эмма? У тебя все нормально?

– Я в порядке.

– Расскажи мне, что произошло.

– Сейчас это не имеет значения. Просто скажи мне, что мы уходим отсюда.

– Мы уходим отсюда. Прямо сейчас.

Моя дочь никогда не ощущалась такой маленькой и хрупкой в моих руках. Она худая, глаза слегка запали, но она жива. Это все, что имеет значение.

Я выношу ее из лазарета и несу по коридору. Цитадель теперь кишит людьми: здесь и выжившие с поверхности, и немногочисленные войска Атлантического Союза, которые, кажется, все еще имеют некоторую силу.

Идзуми создала в столовой временную больницу. Она быстро осматривает каждого, убеждаясь, что немедленное лечение не требуется.

В подвале, у резервуара на водоочистной станции, я наклоняюсь и осторожно опускаю Элли в поджидающий дрон.

Она цепляется за меня, ногти впиваются в мои руки.

– Па! – кричит она. – Па!

– Все нормально. Все хорошо, милая, – шепчу я, снова прижимая ее к груди. Она рыдает.

– Не уходи.

– Я не уйду, дорогая. Я пойду следом за тобой.

– Не уходи!

– Это будет весело. Ты сейчас прокатишься на этой машине. Это вроде как наша машина, только еще круче. – Я поворачиваюсь, чтобы она могла ее видеть. – Смотри сама. Я помог ее построить.

– Мама…

– Мама тоже пойдет следом за тобой. Теперь будь смелой и зайди внутрь, хорошо? Многие люди ждут. Ты можешь сделать это?

Плач стихает, но она дрожит, когда я опускаю ее в устройство, губы дрожат, когда она смотрит на меня с невысказанным обвинением на лице: Как ты мог, пап?

Я не могу этого вынести. Я знаю, что должен остаться здесь и помочь Идзуми, но я просто не могу. Мое сердце не может оставить мою голодную испуганную дочь в одиночестве. Я сажусь в беспилотник, устраивая Элли на колени.

– Ладно. Поехали.

Она все еще дрожит.

– Па… нет.

– Все в порядке, – шепчу я. Я тянусь вперед и нажимаю кнопку возврата на внутренней панели дрона. Обняв дочь, я чувствую, что беспилотник дергается и катится в шахту.

* * *

На следующий день я стою в оперативном штабе в бункере ЦЕНТКОМа, прислонившись к дверному проему, и пытаюсь сообразить, как быть в нашей ситуации.

Бункер полон людей, лежащих на кроватях и кучах одеял на полу. Большое открытое пространство заставлено обогревателями, прогоняющими холод, который давит сильнее с каждой секундой нового дня. Большинство детей смотрят в планшеты. Взрослые отдыхают и едят, пытаясь оправиться от времени, проведенного в Цитадели.

Сейчас мы все вместе. Это хорошие новости. Но я боюсь, что настоящие испытания только начались. У нас есть проблемы, как большие, так и маленькие. Некоторые так и застыли в моей голове, оставаясь неразрешимыми, а другие со всей своей тяжестью давят на мое сердце. В частности, тот факт, что здесь больше детей, чем взрослых. Многие из этих детей потеряли своих родителей, и я ничего не могу с этим поделать. Вообще. Скоро мы начнем назначать приемные семьи. На данный момент дети без семей сгруппированы по возрасту и прикреплены к сопровождающим. Их секция бункера выглядит как огромная ночевка: дети прижимаются друг к другу, некоторые играют, другие плачут, третьи спят.

Когда я смотрю на этих детей, в моей голове крутится единственный вопрос:

Как я могу их спасти?

Я согласился на сделку Артура, но я бы нарушил свое слово через секунду, если бы знал, что это спасет каждого из них. Наш вид действительно находится на распутье: мы покидаем Землю или остаемся. Но остается ли актуальным вариант, когда солнечная энергия не достигает Земли?

Для меня самая яркая проблема – еда. Энергия – это второе, о чем я думаю, но две эти стороны связаны между собой.

До удара жизнь лагерю № 7 давали солнечные батареи, расположенные на жилищах – последние теперь лежат в руинах, а их солнечные батареи разрушены и бесполезны. На данный момент мы взяли панели из бункера ЦЕНТКОМа и расстелили их по земле. Они собирают энергию, и пока этого достаточно, но я ожидаю, что количество солнечной энергии продолжит падать, а вместе с ней ослабеет и наш источник питания, а заодно и тепла. Без энергии мы замерзнем до смерти, но что еще важно, не сможем выращивать еду.

Я рассматривал другие способы получения энергии. Геотермальная энергия – лучший выбор, но у нас нет оборудования, необходимого для строительства завода. Да и времени нет.

Следующий вариант – ветер. Мы могли бы собрать вместе несколько мельниц и, вероятно, генерировать энергию, которая нам нужна. Проблема очевидна: постоянно ухудшающаяся зима резко изменит глобальный климат. Наши ветряные мельницы могут быть погребены подо льдом, и даже если этого не случится, направления ветра могут значительно измениться. У меня нет опыта, чтобы даже попробовать предсказать, что произойдет.

Остается энергия воды: приливная, волновая и гидроэлектрическая. Любая гидростанция потребует значительных усилий для создания и несет в себе тот же риск, что и ветер: изменяющаяся планета может сделать нашу энергетику бесполезной. Я ожидаю, что моря обмелеют, а озера замерзнут. Что касается рек, то они или пересохнут, или поменяют русло. Размещение гидроэнергетического оборудования было бы подобно броску игральных костей.

Опять же, без энергии мы не можем согреться и не можем выращивать еду. Мы можем решить продовольственную проблему в краткосрочной перспективе. Мы можем охотиться – некоторые животные пережили Долгую Зиму, но в этот раз им повезет меньше. Короче говоря, они скоро исчезнут. Морские животные, вероятно, являются нашим самым надежным источником пищи, но на этот раз Долгая Зима заберет и их.