100 дней между жизнью и смертью - Лилия Кох

То ли я действительно была так голодна, то ли еда была очень вкусной, но и гуляш, и картофельные клецки, и даже лепешки из пресного теста были умопомрачительны.

– Люблю, когда у девушки хороший аппетит! – сказал Торстен, наблюдая, как я поглощаю содержимое тарелки. – Значит, тебе вкусно, значит, тебе понравилось!

– Да, понравилось, очень! К тому же я не ела весь день! – почти с полным ртом созналась я.

– Здорово, что понравилось! Значит, доверишь мне отвести тебя в еще одно местечко!

– Какой же ты хитрый!

Я расправилась с остатками лепешки, тщательно утрамбовывая ее в своем не особо большом желудке. Настроение было хорошим. Чувствовала себя спокойно и расслабленно. На какой-то миг даже показалось, что Торстен не вызывает во мне больше чувство опасности. Никакого страха, волнения или тревоги я не испытывала. Почти два часа мы болтали ни о чем и обо всем одновременно. Он много рассказывал о себе, своей семье. Так я узнала, как он попал в этот городок.

– Но ведь здесь такая пустота и скукотища. Почему ты именно сюда приехал? Почему в Дрездене не остался? – допытывалась я.

Он задумчиво смотрел на пламя свечи, словно раздумывал, отвечать ли на мой вопрос.

– Сегодня ты совсем другая, не такая, как обычно…

– А ты что, еще и психолог по совместительству? – в тон ему ответила я.

Он рассмеялся. Затем в один момент стал очень серьезным и сосредоточенным.

– Ты всегда находишься в состоянии готовности защищаться? – В его вопросе не было ни упрека, ни иронии. Казалось, он просто хотел понять, почему так.

– Да, – коротко ответила я и, почувствовав какой-то дискомфорт, резко встала. – Кажется, мы засиделись, мне пора.

С невероятной скоростью я нацепила шапку и застегнула пуговицы на пальто.

– Сейчас пойдем вместе, я провожу тебя, – сказал он, подзывая официанта.

– Нет, Торстен, я хочу пройтись одна, к тому же нам не по пути. Спасибо за ужин.

Не успел официант принести счет, как я выскочила на улицу. К счастью, Торстен не стал меня удерживать. Не знаю, почему так резко изменилось мое настроение. Прокручивая в голове все события вечера и нашу болтовню, я не находила ничего, что могло бы меня так зацепить. И все-таки что-то было. Словно я открывала для себя новый этап общения с мужчинами в своей новой жизни. Я поняла, что никому из них не разрешено больше пытаться меня «просвечивать» и залезать в душу подобными вопросами и высказываниями. От слабости, страха и боли меня охватила злость и обида.

У входа в санаторий меня ждали Андреа и Герман. Они вернулись два часа назад, а София, не дожидаясь меня, уехала.

– А мы без тебя уже и поужинали, и в теннис сыграли! – Дети выглядели довольными.

– Молодцы, надеюсь, вам понравилась сегодняшняя прогулка!

Мне хотелось поскорее добраться до ванны и в кровать. Дети устали от активного отдыха, и долго уговаривать их идти пораньше спать не пришлось.

И вот теперь уснуть не получается. Герман давно сладко сопит, а я, ворочаясь из стороны в сторону, копаюсь в своих мыслях. С одной стороны, понимаю, Торстен не хотел ни напугать, ни обидеть меня. Как любой нормальный мужчина, он пытается ближе узнать женщину, которая ему нравится. В таких разговорах мы открываемся друг другу и показываем, что у нас внутри. Но именно этого мне и не хочется! Сейчас мне так хорошо одной, голова и сердце свободны от всяких переживаний. Я не позволю больше ни одному мужчине нарушить этот покой. Твердо решив, что встречаться с Торстеном больше не буду, я наконец-то расслабляюсь. Спать!

17:40

День сегодня был особенным! Еще неделю назад, когда Андреа взялась за картину, мы поспорили, кто быстрее закончит. Фрау Штиль бережно взяла обе картины и сказала:

– Ну, девочки, вы неплохо поработали и закончили свои поделки в один день!

Она торжественно вручила нам наши картины, и Андреа победно заявила мне:

– Ну вот, а ты говорила, я не успею и ты закончишь быстрей… Значит, ты проспорила!

– Проспорила, проспорила! Хватит хвастаться, покажи лучше, что там у тебя получилось…

Ее картина была очень красивой. И подбор цвета, и компоновка, и сама композиция.

– Здорово! Мне нравится, очень! Ты настоящая искусница, Андреа, молодец!

– Мне тоже нравится, но твоя картина красивей! – упрямо заявила она.

– Ну, моя совсем другая, но точно не красивей! Давай лучше подумаем, что теперь будем мастерить.

– Наверное, я уже ничего не успею, поэтому ничего не буду больше начинать… – Она погрустнела.

Через пару дней она уезжает, поэтому последние дни она немного грустит и почти не отходит от меня. Стараюсь не говорить с ней об этом, потому что сама очень привязалась к ней и боюсь расплакаться.

Несмотря на то что и наше пребывание в санатории тоже скоро заканчивается, я все-таки решила сделать еще одну маленькую картинку.

До обеда остается не больше часа, и мы решили сделать Герману сюрприз, встретив его на улице.

Автобус подъехал, как всегда, без опозданий. Герман вышел из него и направился было к входу, но тут в него полетели снежки с тех укрытий, где мы спрятались.

– Ах так, двое на одного! – Он принялся защищаться, кидая снежки по очереди в разные стороны, где мы прятались. Взаимный обстрел продолжался несколько минут, как вдруг Андреа закричала. Герман угодил ей снежком в глаз. Закрыв лицо руками, она убежала в санаторий.

18:20

– Не переживайте, фрау Кох, ничего страшного не произошло… Доктор осмотрел Андреа и сказал, что снежок не попал ей в глаз. Не знаю, почему она так сказала и решила разыграть эту комедию…

Фрау Майер говорила правду.

Я зашла в комнату Андреа. Она лежала на кровати, придерживая рукой марлевый компресс на левом глазу.

– Андреа, как ты? – Я тихонько присела на ее кровать.

– Так себе, не очень… – ответила она вялым голосом. – Но думаю, если останусь здесь еще на неделю, то врач вылечит мой глаз.

– Андреа, я знаю, что Герман не кидал снежок тебе в глаз! – осторожно сказала я.

– Да, не кидал, но попал ведь!

– Андреа, доктор и фрау Майер сказали, что никакой травмы нет и не было. Зачем ты обманываешь?

Она медленно убрала компресс и, приподнявшись, сказала:

– Я хочу остаться здесь с вами до конца недели!

И расплакалась.

Я обняла ее, чтобы немного успокоить, но не смогла сдержаться и расплакалась вместе с ней.

– Ты обещаешь приезжать к нам в гости, обещаешь? – рыдая, повторяла она.