Мораль XXI века - Дарио Салас Соммэр

Граждане имеют полное право знать, как ведут себя политики в частной жизни, и если государственных деятелей подозревают в недостойном поведении, они обязаны объяснить настоящее положение вещей. Попытки использовать свою власть, чтобы заставить замолчать обвинителя, аморальны. При истинной демократии правительство не может быть неприкасаемым, оно обязано быть открытым для конструктивной критики со стороны граждан, исключая клевету и незаслуженные оскорбления. В противном случае это превращается в карикатуру на демократию.

Тем более президент страны не должен почитаться как монарх, обязан быть доступным для диалога и критики, как и положено в истинно демократическом государстве.

Что касается журналистов, то им принадлежит привилегия формирования общественного мнения, поэтому их действия должны соответствовать строжайшим этическим нормам. Благодаря своей власти они могут стать наиболее эффективными обличителями аморальности и коррупции. Если же их комментарии лживы, то чье-то личное или семейное достоинство может оказаться запятнанным.

Я больше всего уважаю и ценю журналистов, способных давать объективную информацию и свободных от любых политических или групповых интересов. Тех, кто умеет отделять слухи от истины, игнорировать злонамеренные комментарии, точно оценивать любую ситуацию, противостоять давлению и продумывать воспитательный и информационный эффект своих публикаций. Тех, кто действительно служит правде и справедливости, твердо отказываясь распространять недостаточно проверенную информацию. Тех, кто способен продолжать расследование вопреки попыткам некоторых прекратить его.

Необходимо изобличать продажных журналистов, служащих аморальным интересам лиц, которые, стремясь избежать суда, порочат чужую честь «законными» средствами. И наоборот, нужно приветствовать тех, кто расследует факты мошенничества в отношении бедных и беззащитных людей. Достойны награды те, кто раскрывает случаи коррупции на любом уровне, и наказания – те, кто пишет неправду, искажает истину в целях личной выгоды, ради удовлетворения интересов третьих лиц, кто намеренно в неуважительной, циничной, оскорбительной или деструктивной форме задевает честь и достоинство людей.

Высокий уровень журналистики может укрепить в стране мораль, тогда как желтая пресса только отравляет и опошляет душу народа. Тот, кто использует печатное слово ради неэтичных целей, употребляет низкую и грязную лексику, распространяет фальшивки, оскорбляющие достоинство людей, совершает тяжкий проступок.

Если такие люди не будут наказаны человеческим правосудием, то их накажет Природа. Она же, без сомнения, наградит достойных и искренних журналистов, честно борющихся за правду.

Необходимо понять, что справедливость Природы носит иерархический и избирательный характер. Одна и та же ошибка влечет за собой различное наказание в зависимости от моральных качеств виновного, а также от того, какая общественная власть была им использована для совершения преступления. Это логично и разумно. Например, неграмотный человек, конечно же, получит наказание намного меньшее, чем образованный.

Я говорил о членах парламента, судьях, журналистах и государственных деятелях, желая подчеркнуть, что коррупция этих людей приводит к гораздо более тяжелым социальным последствиям, чем проступок простого человека.

По этой же причине крайне важно тщательно следить за этичностью поведения высокопоставленных лиц. Если напивается портной, то самое страшное, что он может натворить, – испортить костюм. Если так поступает государственный деятель, последствия могут быть самыми тяжелыми.

Мораль, о которой написано в этой книге, – это мораль самой Природы, и, вероятно, в мире экономики нет ничего более противоестественного, чем финансовая система.

Основная функция денег – быть средством распределения. Поэтому то, что деньги производят деньги, не только неестественно, но и абсурдно.

Воспроизведение богатства должно совершаться Природой, лоно которой, оплодотворенное усилиями человека, производит все блага.

Логично, что поля рождают злаки, а фабрики выпускают различную продукцию, но то, что банк из ничего создает деньги и к тому же берет за это процент, выходит за рамки логики. Так же противоестественно и то, что банки, создаваемые с небольшим начальным капиталом и не имеющие никакого обеспечения, становятся в конце концов хозяевами всего.

Два века назад барон Ротшильд, финансировавший военные кампании Наполеона, сказал, что если ему позволят контролировать деньги, то ему будет все равно, кто управляет миром. То есть деньги перестали быть средством, они превратились в основной источник богатства и власти благодаря их способности к самовоспроизводству, обнаруженной банкирами.

Нас приучили считать нормальным и правильным то, что реальное богатство находится в банках, которые являются лучшим местом для хранения денег и могут даже взимать за это проценты. Нам кажется, что экономическая система не смогла бы функционировать без банков и что ее стабильность и рост зависят от них, а не от богатств, реально создаваемых людским трудом. Банки, первоначальная функция которых состояла в хранении чужих денег, далеко распростерли свои щупальца, захватывая в собственность все, к чему прикасаются. Имущество, промышленность, земли и даже целые страны попадают в их руки, причем почти никого не тревожит этот факт.

То, как функционируют банки, на первый взгляд понять легко, но если разобраться, тут все очень запутано, и кажется, что без дьявольской магии не обошлось. Такое простое достижение богатства, господства и власти должно шокировать тех, кто зарабатывает на жизнь только своим трудом.

Недоверие к деньгам, которыми оперируют банки, так же старо, как и сами деньги. Софокл утверждал, что деньги – худшее из земных зол: они портят и соблазняют даже умного от природы человека, делая его нечестным.

Аристотель определил ростовщичество как нарушение «крематистики» (политэкономии), отметив чудовищность того, что деньги (предмет, ценность которого принята условно) могут порождать деньги, имитируя производительную работу Природы и незаконно исключая человеческий труд.

Это чудовищно также потому, что средство превращается в цель, приводя к обладанию собственностью, не имеющей границ.

Великий греческий философ уже тогда догадывался о главном несчастье будущего: о порабощении человека ростовщическим капиталом, другими словами – о нищете под маской изобилия.