Кровь Заката - Вера Камша

Принц Гаэльзский[58]должен родиться, иначе и Генеральные Штаты, и совет нобилей заставят Тагэре принять титул наследника, и все они окажутся заложниками слабоумного короля. Случись что с Пьером, и Лумэнам конец. Даже если Тагэре не станет мстить за то, что с ним чуть было не сделали, за него это сделают другие. А Пьер не так уж и здоров. Не говоря о том, что Диана не простила, а затем… быть отцом наследника и фаворитом вдовствующей королевы не так уж и плохо.

Короны ему все равно не видать даже в качестве принца-консорта. На троне Волингов не может сидеть бастард и даже потомок бастарда, на этом Арция стоит и стояла. Но ведь не обязательно пробивать стену лбом, если ее можно обойти. Пьер не может иметь детей, похоже, он вообще не понимает, откуда они берутся и чем женщины отличаются от мужчин, кроме юбок и длинных волос. Но жена у него есть, и жена совершенно законная, значит, ее сын не будет считаться бастардом. Вот и все. Нужно только уговорить ифранку, на которую он поглядывает с якобы нежностью уже три года, хотя она совершенно не в его вкусе. Слишком низкий голос, слишком резкие черты лица, да еще эти темные волоски на лице, и, видимо, не только… Но любовью можно заниматься и в темноте, а дело того стоит.

Жан еще раз оглядел свое отражение. Для его лет более чем достойно. И куртка эта ему идет… Неужели Агнеса еще девица? Здесь у нее любовников нет, он знает точно. Но с чего же ему начать? С необходимости иметь наследника, с рассказов о Тагэре или же с объяснений в любви? Проклятый, эта южная девка какая-то непонятная, не знаешь, где найдешь, где потеряешь. А может, мужчины ей с ее-то басом нужны так же, как Пьеру женщины? Хотя на девочек она вроде тоже не заглядывается. И все равно начать лучше с Тагэре, даже не с Тагэре, а с врагов, угнездившихся здесь, в Мунте, с тех, которые спят и видят на троне это северное отродье… Имя Мальвани для ифранской аристократки, что лиса для курицы, потом, Диана… Эта никогда не простит, любой союз с Жозефом для нее сговор с Еленой. Епископ Илларион – тот никогда и никому не поможет. Не человек, а оружие, направленное против колдунов и еретиков. Ему дела нет ни до политики, ни до войны, пока в ход не пущена запретная магия, можно подумать, что кто-то посмеет это сделать на глазах у эдакого пса! Ну а про Евгения и говорить не приходится. Фарбье давно устал ждать, когда дышащий на ладан кардинал отправится наконец к святому Эрасти. А вредный Евгений, похоже, собрался пережить всех и помазать на царство своего любимчика или его сына. Ему шестьдесят четыре, а кашель, который, по расчетам медикусов, должен был давно свести кардинала в могилу, только делает его злее. Еще немного, и Его Высокопреосвященство во весь голос заявит о том, что Агнеса не жена Пьеру, а Пьер недееспособен…

Если ифранка не законченная дура, а дочь Эркюля вряд ли может быть таковой, она поймет: то, что он ей предложит, – единственный выход.

2862 год от В.И.

1-й день месяца Агнца.

Тагэре. Эльта

В Тагэре еще лежал снег, и Сола с благодарностью вспоминала бланкиссиму, подарившую ей подбитый мехом плащ. Вообще Агриппина позаботилась обо всем, вплоть до того, что монастырские швеи сшили для наперсницы герцогини Тагэре новую одежду из самой лучшей материи, разрешенной уставом. В ответ на недоуменье Анастазии бланкиссима с тонкой улыбкой заметила, что обитатели Тагэре далеки от идеала и что их оскорбит, если наперсница их герцогини будет выглядеть уродливой нищенкой. Анастазия обещала не ронять достоинства ордена, и теперь несколько выносливых мулов везли с собой сундуки с одеждой, постелью, небольшой разборный иконостас тонкой работы и множество книг и снадобий, которые могли пригодиться для врачевания чужих душ и тел.

Сопровождающий наперсницу эскорт рыцарей Оленя также выглядел весьма внушительно. Впервые оказавшись в мужском обществе (Агриппина не позволила взять с собой даже послушницу), Анастазия чувствовала себя неуютно, хотя рыцари обращались с ней с подчеркнутым уважением, а во взгляде некоторых из них мелькало что-то еще, притягательное и отталкивающее одновременно. Особенно рьяно служил сестре сигнор Мулан, высокий красивый юноша, только-только надевший серебряную цепь с Оленем. Его назойливая услужливость даже немного пугала, и девушка предпочитала общество рыцарей постарше, вроде старого вояки Валентина Рузо, развлекавшего ее историями о поездках в Авиру и Гер-Эрасти. Как бы то ни было, путешествие было скорее приятным, и к концу его Анастазия вполне освоилась и с красивой серой лошадкой, и с одеяниями из мягчайшей белой шерсти.

В Эльту они въехали после полудня. Сильный морской ветер полоскал развешанное белье, рвал в клочья дымы из множества труб, и Анастазия поплотнее завернулась в свой белый плащ.

– Вы замерзли, сестра? – озабоченно спросил Валентин.

– Нет, – улыбнулась Анастазия, – тем более, мы у цели.

– Не совсем еще, – уточнил рыцарь Оленя, – замок Тагэре расположен в нескольких весах от города.

– Несколько вес я выдержу, – заверила спутника Анастазия, чувствуя невольное волнение. Как ее встретят люди, с которыми ей отныне жить? Местные жители смотрели на них настороженно, а то и со злобой… – Похоже, нам не слишком-то рады, сигнор Рузо.

– Северяне, – вздохнул Белый рыцарь, – хоть Идакону Творец и утопил, ересь всплыла. Говорят, местные до сих пор клянутся своими демонами. Вам не позавидуешь, более глухого места не найти, да еще герцогиня готова всех нас передушить.

– Вы это точно знаете? Откуда?

– Знаю, – буркнул ветеран, – осиное гнездо эта Эльта, Святой поход бы против них объявить, да не до этого сейчас, атэвы вовсе обнаглели… Правду скажу, сестра, боязно мне вас здесь оставлять, как бы беды не было.

Соле тоже было боязно, но она храбро улыбнулась.

– Ничего страшного, ведь бланкиссима считает, что я справлюсь.

– Конечно, – торопливо сказал старый рыцарь, но убежденности в его тоне не чувствовалось.

2862 год от В.И.

1-й день месяца Агнца.

Тагэре

Шарль Тагэре возвращался из Ланже довольным: в замке, предназначенном в подарок старшему сыну в день десятилетия, все было в порядке. Собственно говоря, можно было бы поездку и отложить, но ему захотелось проветриться, насладившись сначала мерным конским бегом, ветром, пахнущим морем и соснами, видом скал и неба, а потом возвращением домой. После поездки на исходе зимы огонь в очаге кажется особенно ярким, а подогретое вино согревает не только тело, но и душу.

Когда из-за поворота дороги показались башни замка, серый в яблоках иноходец самовольно ускорил шаг, и Шарль не стал его сдерживать. Он любил уходить из дома и любил возвращаться. Оруженосец и два десятка воинов, следовавших за сигнором, тоже пришпорили лошадей. Жеребец капитана стражи весело заржал, и какой-то конь впереди ему ответил.

– Кажется, у нас гости, Луи, – герцог улыбнулся юному оруженосцу, – кто бы это мог быть?