Хроники инспектора Ротанова - Евгений Гуляковский

Глухое недовольное ворчание было ответом на этот повторный приказ, однако все четверо нехотя подчинились, чего Ротанов не ожидал.

Но напряжение, чреватое взрывом, никуда не исчезло. Оно лишь ушло вглубь, словно до предела сжатая пружина бойка. Кто-нибудь нажмет на спусковой крючок, и тогда их уже не остановишь…

И в этой звенящей от напряжения тишине неожиданно раздался спокойный, окрашенный легким сарказмом голос Линды:

— Скажите, господа, это не меня ли вы тут делите, словно принадлежащую кому-то из вас вещь?

— А тебя вообще не спрашивают! — рявкнул Саврасов, сопровождая свои слова отборным ругательством. — Сядь на место и заткнись! С тобой мы позже поговорим, инспекторская подстилка!

Удар с расстояния в три метра Ротанов видел впервые. Казалось, невидимый стальной шар, брошенный Линдой, угодил в солнечное сплетение Саврасова.

Он согнулся пополам и упал лицом на стол. Кто-то из троицы его дружков попытался выхватить бластер, но второй удар невидимой силы, сорвавшийся с вытянутой руки Линды, выбил оружие и вывернул кисть руки этому десантнику, надолго отбив у того охоту хвататься за оружие. Ротанову показалось, что он слышал, как треснула кость.

Десантник взвыл от боли и, схватившись за руку, рухнул на свой стул. Теперь противников у них осталось всего двое, и с половиной из четверки справилась именно женщина, которую он даже не принимал в расчет, когда подсчитывал расклад сил.

Кажется, он недооценил ее намного больше, чем предполагал, и, вероятно, слова Линды о силе, сконцентрированной в кристалле, спрятанном у нее в волосах, не были пустым звуком.

Двое десантников, оставшихся невредимыми, словно прикипели к своим местам. Когда Ротанов, Линда и Хорст направились к выходу из кают-компании, никто не стал им препятствовать. Но сюрпризы все еще продолжались. У самого порога их нагнал Зарудный. И Ротанов, выбитый из колеи всем происшедшим, едва не встретил его ударом. Лишь в последний момент ему удалось остановиться, вспомнив о том, что именно этот человек пытался предотвратить стычку.

— Вы, кажется, сказали, что любой из присутствующих может к вам присоединиться? — В ровном голосе лейтенанта не слышно было даже намека на волнение, словно он каждый день наблюдал, как хрупкая женщина, едва привстав со своего места, выводит из строя двух тренированных профессионалов, обученных всем приемам рукопашной схватки.

— Разумеется, лейтенант. Но я не обещаю вам легкого пути. Нам придется пересечь пустыню и разыскать место нового поселения оставшихся в живых колонистов.

— Ну, к трудностям мне не привыкать. Можете включить меня в свой отряд. Мне не слишком нравится играть роль крысы в лабиринте. Даже если крысу очень хорошо кормят. — Зарудный бросил насмешливый взгляд на стол, уставленный яствами, разбитыми бокалами и пролитым вином.

Так их стало четверо.

И уже в коридоре, полуобернувшись к Линде, Ротанов тихо, со сдержанным гневом сказал:

— Ты забыла рассказать мне о некоторых особенностях своего кристалла.

— Я и сама о них не знала. Догадывалась, конечно, но точно не знала. Все получилось совершенно неожиданно, само собой. Каким-то образом кристалл почувствовал мой гнев…

Кажется, она говорила искренне. Но все равно до конца Ротанов ей не поверил.

— Почему ты не воспользовалась возможностями кристалла на Земле, во время той схватки, когда мы оба едва остались живы?

— Там мой камень был мертвым. Это здесь, на Ароме, он стал наполняться силой. Об этом предупреждал меня отец, и я тебе об этом говорила, только ты не придал особого значения моим словам.

Что-то такое она, действительно, говорила. Во всяком случае, теперь у них, возможно, появилось настоящее оружие. Надо будет установить, откуда идет подпитка энергией, на сколько ударов хватает одного заряда и может ли кристаллом управлять кто-нибудь, кроме самой Линды?

Даже сейчас, не успев еще остыть после стычки с десантниками, едва не стоившей им жизни, Ротанов продолжал мыслить рационально и ничего не мог в этом изменить. Да и не очень старался. Много раз именно эта привычка выручала его в трудных ситуациях и помогала распутывать клубки сложных загадок, поставленных перед человеком космосом.

Странная кавалькада, состоящая из четырех всадников — трех мужчин и одной женщины, — медленно удалялась от космодрома по направлению к пустыне.

Лошадей у них, разумеется, не было — их заменяли необычные механизмы, больше всего походившие на больших камчатских крабов. Шесть суставчатых ног и металлическая тарелка корпуса вместо седла — не самое удобное средство передвижения.

Но никаких специальных транспортных средств на туристических лайнерах предусмотрено не было, и спутникам Ротанова пришлось использовать в этом качестве роботов-уборщиков.

Решение не слишком удачное — поскольку скорость этих металлических созданий едва ли превышала скорость пешехода, к тому же их длинные, не приспособленные к движению по пересеченной местности ноги то и дело увязали в песке, приходилось останавливаться и расчищать дорогу. Но все же это импровизированное транспортное средство обладало одним бесспорным преимуществом перед пешей ходьбой, оно помогало людям сэкономить силы перед тяжелым, полным опасностей переходом.

Встроенных аккумуляторов хватит не больше чем на двадцать километров, подзарядить их будет негде. Роботов придется бросить и дальше идти пешком. Ротанов надеялся, что к этому моменту они минуют наиболее сложный участок — длинный язык пустыни, отделивший космодром, расположенный на морском побережье, от бескрайних прерий, покрывавших большую часть единственного материка Аромы.

Капитан Хорст, чаще других соскальзывавший с гладкой плоской коробки корпуса своего робота, сыпал проклятиями, однако не расставался со своей неизменной трубкой. Похоже, несмотря на все неудобства этого похода, он был доволен тем, что избавился наконец от опостылевшей металлической коробки корабля, и откровенно радовался широкому простору, раскинувшемуся перед ними.

Багровое солнце совсем недавно покинуло линию горизонта и, едва приподнявшись над океаном, начало щедро поливать пустыню своими лучами. Температура, несмотря на это, держалась в пределах двадцати — двадцати трех градусов, к обеду она подскочит до тридцати, но вряд ли поднимется выше — Арома не зря славилась своим климатом.

Частые падения с робота на самом деле не доставляли Хорсту слишком больших неудобств, поскольку импровизированное седло этого механизма располагалось на уровне его груди. И мучили его совсем другие проблемы…

С трудом преодолев отделявший его от Ротанова десяток метров, он решил избавиться хотя бы от одной из них.

— Почему за нами до сих пор нет погони? Ты полагаешь, они и в самом деле решили нас отпустить?

— Они испугались, Стефан. Им еще не приходилось иметь дело с аромским жемчугом.