Брат - Николай Дронт

Пистолет почти такой же, как золотой из коробки, но выглядит попроще. Накладки рукояти, по-моему, из рога, само оружие никелированное. Разобрать удалось с минимальными усилиями, но после того, как вылущил патроны, оказалось, пружины в магазинах «просели» и не поднимаются до конца. Двенадцать патронов. Протёр их, вроде нормальные, но хорошо бы проверить. Керосин в Москве купить легко, вот в нём и замочил составные части пистолета. Кроме накладок, понятно. Пружину из одного магазина отдал Лёше, попросил сделать пару подобных. Парень обещал. Сейчас думаю, железки полежали уже достаточно. За дни, проведённые в керосине, очистились, их можно начинать собирать и смазывать.

Собственно сборкой и занялся. Имея под рукой книгу, это просто, справился. Затем попробовал пощёлкать затвором на учебных патронах и магазине из коробки, вроде всё хорошо, всё нормально работает.

Самое интересное, что стволы обоих пистолетов полностью взаимозаменяемы. Как, впрочем, и магазины. Если раздобыть надёжные патроны, то получу приличное оружие для самообороны. Впрочем, вполне реально сесть за хранение, даже если не использовать пистолет по назначению. А значит, Сашкиному отцу заказывать боеприпасы не буду. Опасно.

Завтра мне будет нужно дать ответ по жилью. Квартира над магазином – не вариант, при всех её достоинствах, крысы перевешивают. Кооператив хорош, но дорог. По деньгам я мог бы его себе позволить, но разговоры пойдут… Увы! Отказываюсь. Остаётся пятиэтажка. Тут все поверят, что дали от района. Завидовать будут, но в меру. Аргумент, что стоящему на учёте положено, никто не опровергнет. Мама тоже примет это как данность, ей Лев Аронович обоснует. А я, уже немного после, как обживусь, могу пробовать поменяться с доплатой.

Если переезжать в пятиэтажку, надо бы хоть косметический ремонт сделать, а по-хорошему стоило бы перестелить линолеум. Плиту менять смысла нет, а вот краны на раковинах стоило бы. Холодильник нужен, но кухня крошечная, потому надо купить рижскую «Визму», настенный холодильник. Я уже зашёл в магазин, посмотрел на него. «Визма» не сильно популярна, а мне нравится. Внизу кухонный стол, над ним сам холодильник. Объём сто шестьдесят литров, морозилка пятнадцать, две распашные дверцы. Что ещё надо?

Для комнаты шкаф, кровать и стол со стульями. Письменный стол и книжные полки. Ещё телевизор, хотя он не обязателен, я редко его смотрю. Да! Стиральная машинка нужна, хотя куда её впихнёшь в такой тесноте? Всего этого мне хватит. Если не придираться к фасонам, дефицитного нет ничего, а кое-что возьму из коммуналки.

Единственное пятно на безоблачной картине моей жизни – последняя встреча с ребятами в комнате. Сашок так настойчиво пытался втюхать мне импортные шмотки, что даже Лёша удивился.

– Сказали же тебе – нет денег, – с напором высказал приятель. – Где он тебе их возьмёт? Нарисует? Или сберкассу ограбит?

– Просто сейчас выгодно можно взять, – объяснил фарцовщик. – Пусть на окончание школы ему отец даст, или ещё кто из родни.

– Я уже собрал со всех с кого смог, чтобы на выпускной одеться. Ты думаешь, мне ещё раз дадут? Ошибаешься, у меня в семье миллионеров нет.

После того, как наш спекулянт ушёл, здравомыслящий Алексей посоветовал:

– Не ведись, Серый. Гнилые базары Сашок разводит. Чуйка у меня. Или кинуть тебя хочет, или ещё что в таком роде. Уж больно настойчив.

– Лёш, я и сам так думаю.

Квартира

Май, 25-е число. Я в отглаженной школьной форме, в белой рубашке, с комсомольским значком на лацкане. На плече девчушка в белом фартучке и двумя огромными белыми бантами. Она самая мелкая в первом классе, я самый здоровый в десятом. Несу её вдоль строя ребят. Малышка блаженно улыбается и звенит большим начищенным бронзовым колокольчиком, зачем-то тоже с огромным белым бантом. Общая школьная линейка. Последний звонок. Сегодня мы и восьмиклассники уходим на экзамены, а у остальных начинаются каникулы. Понятно, кого-то дёрнут на практику, но это уже не учёба, да и увильнуть от неё, как делать нечего.

Пока произносились речи, напутствия и пожелания, мы стояли около трибуны, смотрели на выстроившихся школьников и толпу родителей за ними. Выпускников фотографируют родственники, двое даже снимают фильм на кинокамеру.

Годовые оценки у меня почти на уровне идеала, теперь надо бы не ударить в грязь лицом на экзаменах, а ровно через месяц, 25 июня, выпускной, и прощай школа.

После линейки меня окликает Егор:

– Кабанидзе! Стой! Дело есть! Слушай, я тут секцию карате надыбал. С начинающих берут трояк в месяц, с продвинутых пятёру. Тренер с чёрным поясом!

– Не! Мне не подходит!

– Что, трояк не добудешь?

– Егор, я хоть хреновый, но всё же музыкант. До сих пор на ксилофоне под настроение «Танец с саблями» могу изобразить, хотя пальцы уже не те. А после карате совсем придётся про музыку забыть.

– Ну… Оно да… Зачем тебе твои деревяшки? Ты же на танцах не лабаешь музыку.

– Тогда и карате зачем? Ты тоже не ходишь вечерами в парк людям морды бить.

Наш разговор слушала половина класса. Дашка демонстративно закатила глаза и страдальчески, напоказ, покачала головой, как будто я сказал какую-то несусветную глупость. Яльцева в последнее время меня сильно не любит. А виновата в этом Янка, которая проворачивала какую-то свою интригу. Она перестала заниматься со мной, но разговаривает вполне дружески. Пару раз видел, как её провожал домой незнакомый парень, сильно старше подружки, лет ему около двадцати пяти. Один раз засёк, как они целовались. Со мной подруга не допускала такого. В смысле, не допускала того, что посторонние могли бы увидеть, как мы с ней целуемся. Если Калитина целовалась на виду у публики, значит, почему-то надо было, чтобы эта публика видела поцелуи. Даже не хочу предполагать, зачем оно ей может быть нужно. Похоже, парень попал.

Дома у меня хорошо. Мама и её новый муж вернулись с отдыха довольные. Уже во время рассказа об отпуске заявили, что планируют начать заниматься обменом. В воскресенье сходят в Банный переулок, в городское бюро по обмену, посмотрят, на что можно будет рассчитывать. Прекрасно, что меня уже поставили на очередь.

Вожделенная справка с печатью первой легла в кипу других, непонятно откуда возникших, бумажек. Затем мне показали наложенную резолюцию: «В порядке исключения, прошу предоставить вне очереди…» Затем до четверга ожидалось решение какой-то ещё инстанции, и только после получения окончательной резолюции мне разрешили радоваться. Ордер на однушку выписали ещё через несколько дней. Его я получил днём, а конвертик с остатком денег положил на кухонный стол соседей вечером. Мне даже позволили не переезжать сразу, а недельку-другую потормозить.

Дело в том, что я затеял ремонт. Похваставшись приятелю Лёше своей новой квартирой, я получил полный расклад по возможным улучшениям облика жилища. Оказалась, что его мама маляр и вместе с подругой халтурит ремонтом квартир. А муж подруги может сменить линолеум, разобраться с сантехникой и электричеством. Так что с вечера ближайшей пятницы у меня начинаются строительные работы. Получив ключи от квартиры, деньги на материалы и полный карт-бланш на рисунок обоев, толщину полового покрытия, оттенок цвета плинтусов и прочие изыски, люди сразу начали завозить стройматериалы. Лёша тоже вызвался помогать. Ещё похвалил меня за то, что не стал маяться дурью, а доверился профессионалам. Тем самым сберёг себе деньги, а рабочим время. Правда, есть определённые сомнения, что все стройматериалы будут куплены в магазине, вдруг что приблудится со стройки.